шум дождя, да нередкие в этих местах ураганы, приходящие с моря. Настоянный на тишине и экзотических запахах джунглей воздух был так горяч и влажен, что у приезжего с непривычки кружилась голова, а тело быстро покрывалось липкой пленкой пота. Повышенная гравитация не облегчала, а лишь усугубляла привыкших к цивилизованной и уютной жизни солдат Анклава. Даже несокрушимые бойцы специальных сил оказались неготовыми к тяжелой среде, в которой им приходилось сражаться. В тренировочных лагерях Нового Урала, как уверяли инструктора, были схожие условия, но это оказалось полной чушью. Они были бледной тенью по сравнению с этими непроходимыми джунглями, горами, чьи ледяные шапки исчезали высоко за облаками и зловонными болотами, протянувшиеся на тысячи километров во все стороны. Страна тысяч озер или Эльдорадо занимала половину западной оконечности континента Вентай. Далеко на севере выжженная до черноты земля называемая «железными холмами», именно там находились истоки Конга, в предгорьях вулкана Санхой. На востоке в стороне Даоса, Камбаджи и Вьетминя дремало зеленое море девственных джунглей, горных хребтов и сотен больших и малых рек впадающих в Тонгский залив Желтого моря.
Идущий впереди группы штатс-сержант Першин, неподвижно застыл на месте, подняв вверх руку – условный знак остановиться и не двигаться. Если он сожмет кулак, значит, впереди опасность. В такой дали от оккупированного Анклавом Вьетминя, нередки стычки с партизанами из местных жителей. Они сочувственно относились к коммунистам. Эта архаичная идеология, словно зараза, просачивалась через границу с Камбаджай и Даосом и по великой «Тропе» проникала в соседние государства. Сколько бы не предпринималось попыток бомбардировок, минирования и тщательного наблюдения за этой разветвленной сетью дорог и тропок, протянувшихся на две тысячи километров, все они не приносили видимого эффекта. Только на памяти Пирса вдоль тропы было построено свыше пяти десятков временных баз и фортификаций, организованы сотни километров минных полей, датчиков движения, приборов наблюдения и почти миллион сброшенных на цели управляемых бомб и ракет. День и ночь авиация специального назначения вылетает в район Железного треугольника, что бы опрыскать с воздуха химикатами- дефолиантами вроде «Апельсинового микса», огромные массивы джунглей, для того, что бы деревья лишились листьев. Разведывательные спутники ни на минуту не сводили своего зоркого взора с лишенной растительности территории. На джунгли так же сбрасывали десятки тысяч миниатюрных датчиков фиксирующих любые передвижения. Как только один из датчиков срабатывал по этому месту активно «работала» артиллерия и авиация. Центральное командование было готово платить за одного мертвого партизана сто миллионов пиастров местной валюты или десять тысяч рублей золотом в валюте Анклава.
Рассматривая в электронный бинокль мирное с виду поселение примерно из двух десятков домов, Пирс никак не мог избавится от ощущения, что его в свою очередь внимательно рассматривают сквозь прицел снайперской винтовки. Пренеприятнейшее надо сказать чувство. С одной стороны это было невозможно – группа надежно скрывалась в глубине джунглей и даже при тщательном наблюдении никто бы их не смог заметить. С другой стороны – от местных всего можно ожидать, когда дело касалось ловушек, засад и прочих подлых штучек, в которых они были большими мастерами. Лишь относительно недавно немногочисленные группы SOG, успешно начали бороться с партизанами, выработав свои собственные методы противодействия.
– Похоже на ловушку. – Тихо шепнул Першин. – Следы ведут к поселку. Сомнительно, что кто-то из местных обезьян добровольно решил заглянуть в город на огонек. Под землю даже мы, не суемся без острой на то необходимости. А уж местные и подавно.
– Что удалось выяснить? – нетерпеливо перебил Пирс.
– Более чем достаточно. – Пожал могучими плечами штатс-сержант. – Примятая трава указывает направление движения группы. Они тянутся в обоих направлениях к тайному ходу и обратно. Грязь и глина, приставшая к обуви наших залетчиков, оставила на камнях ясные метки. Люди ушли в джунгли вскоре после рассвета, я обнаружил сбитую росу на листьях. Некоторые следы неглубокие и направлены носками перпендикулярно друг другу, значит, в команде партизан есть женщины, и они шли налегке. Я обнаружил деревья и кустарники с царапинами и содранной корой, порванную паутину, перевернутые листья показывающую обратную, влажную, сторону, а еще небрежно перевернутые камни на склонах холма.
– Картина ясная. Значица по ночам мотаются в столицу, а на рассвете снова становятся добропорядочными фермерами. Отличная работа Павел. Кстати, найденные следы расходятся?
– Так точно. Ровно за километр от поселка.
– А нет ли поблизости старых следов? – прищурился Пирс.
– Я нашел как минимум трех и недельной давности. Тут весьма оживленно, что само по себе странно. Это запретная зона и посторонних тут быть не должно. В шахту заходят с каким-то грузом, а на рассвете возвращаются в поселок налегке. Не иначе готовиться нечто веселое.
Пирс согласно кивнул. Сержант озвучил его собственные мысли. Глубина и размер следов могут многое рассказать о врагах. Женщин местные мужички используют не только по назначению – для продолжения рода и ведению хозяйства – но и как носильщиков грузов, заставляя их таскать боеприпасы и продовольствие. Бегущие люди оставляют большие расстояние между следами, а люди, идущие след в след с грузом на плечах, оставят глубокие но частые отпечатки. Кроме того, они делают края следов менее четкими как бы размазываясь. Следы волочения могут указывать на наличие раненного. Если удалось идентифицировать специфический след, имеет смысл следовать ему, даже, если группа разошлась в разные стороны. Иногда партизанские отряды специально разделяются несколько раз, чтобы в условленном месте собраться вместе, пока преследователи будут следовать одному набору следов. Если в наличии есть люди, всегда можно выделить команды следопытов на каждый набор следов. Если нет, следует выбрать один и двигаться по нему до конца, после чего выбрать другой. По возможности, нужно всегда оставаться с основной группой ведь если посчастливиться всегда есть вероятность схватить командира партизан, или же закончить преследование в пункте сбора, где можно поймать в засаду всю банду целиком.
– Скоро солнце взойдет в зенит, и тогда прощай следы. – Напомнил Першин.
Солнечный свет оказывает отрицательное влияние на чтение следов. Если потерян след, нужно вернуться к последнему видимому следу, подтвердить его, а затем начинать поиск с нового места. Нужно постоянно наблюдать за отсутствием насекомых или животных. Дикие животные Эпсилона, в том числе и хищники, как правило, пугаются вида человека, и ищут убежище, если оно находится поблизости. Летающие твари являются хорошими индикаторами присутствия врага или засад. Тут главное слушать бегущих или издающих звуки животных и отмечать это направление как опасное. Если отряд потерял след, существует множество проверенных способов. Смотреть надо внимательно и не спеша, в большинстве случаев бойцу снова удается восстановить след. Если это не удалось, необходимо доложить командиру группы преследования, чтобы он предупредил своих людей о том, что ваши следопыты будут ходить по кругу с фронта, флангов и возможно с тыла. Другим важным моментом является определение возраста следов и количества людей. Чтобы определить возраст, нужно помечать путь, на котором потревожена растительность. Стебли травы сохраняются зелеными в течение одного дня после того, как они были сломаны. Отпечатки в грязи обычно наполняются водой в течение часа, в зависимости от количества влаги в земле. Сбитые капли росы на траве и растениях укажут путь в пределах последних нескольких часов. Роса обычно держится около четырех часов после восхода солнца. Перевернутые камни высыхают под прямыми солнечными лучами за пару часов. Насекомые восстанавливают порванные паутины обычно в течение часа. Для определения возраста следов также может использоваться дождь. Если бойцы знают время последнего дождя в районе, им не составит труда выяснить, насколько старыми являются следы. Отпечатки животных, наложенные на следы, скажут, что эти следы сделаны до наступления темноты, так как большинство животных перемещаются ночью. Возможно и обратная ситуация. Если вы видите след сверху следов животного, след сделан где-то после восхода солнца. Сломанные ветви и лианы являются также хорошими индикаторами времени, так как для того, чтобы мякоть внутри стала коричневой, требуется около 10 часов. Если группе разведчиков посчастливилось наткнуться на место отдыха партизан, нужно первым делом проверить кострище. Там иногда попадаются масса интересных вещей. Правила предписывают при необходимости допрос местных жителей, которых отряд может встретить по дороге. Они могут скрывать партизан, давать им пищу, или знать, где они базируются.
– Их было семеро. – Вслух подвел итог Пирс, рассматривая следы на земле.
