(авианосец «Ликом бэй» торпедирован с потерей двух третей личного состава), флот оставался достаточно мощной силой, способной противостоять широко развернутым атакам противника, выделить и уничтожить цели собственных атак. В феврале десантные войска Нимица захватили несколько островов атолла Кваджелейн. Японцы слабо сопротивлялись мощному наступлению. Императорский штаб решил обязать выдвинутые далеко вперед гарнизоны вести сдерживающие бои, в то время как основные оборонительные рубежи пролегли по периметру Тимор — западная Новая Гвинея — Трук — Марианские острова. Кваджелейн, ключевой пункт в атолле, взят в первую неделю февраля в течение нескольких дней яростных боев. Атолл Эниветок, расположенный в тысяче миль от Марианских островов, пал в конце месяца. Штурм Эниветока планировался на середину 1944 года, однако Спруэнс располагал достаточными силами и мобильностью, чтобы ускорить достижение этой цели.
Президент может гордиться своим флотом, докладывал Рузвельту Форрестол во время боев за Кваджелейн. Состояние флота нынешнее и в 1942 году — это как день и ночь: «Действия предпринимаются по тщательно разработанному плану... достигаются существенные результаты ценой поразительно малых потерь...»
Южнее и западнее Хэлсей и Макартур ускорили затянувшееся продвижение в Новой Гвинее и на Соломоновых островах. Американские и австралийские войска большую часть заключительного периода 1943 года стремились подавить сопротивление японских войск в юго-восточной части Новой Гвинеи. Затем войска Макартура высадились на расположенную в 400 милях от нее Голландию на северном побережье, блокировав 50 тысяч японских солдат. Далее переместились на 300 миль для овладения островом Биак. Между тем войска Хэлсея летом 1943 года захватили Новую Джорджию, поставили под контроль американского флота всю южную зону Соломоновых островов. Военачальники объединили силы для овладения островами Адмиралтейства, обойдя опорный пункт противника Рабаул. Оба направления наступления указывали прямо на Филиппины.
В своем картографическом кабинете президент следил по большим голубым картам за последними наступательными операциями и диспозицией войск в Тихоокеанском регионе. Он знал: операции американского флота в Тихом океане произвели на британских начальников штабов столь сильное впечатление, что они настаивали на посылке оперативных групп британских ВМС в центральную часть Тихого океана с последующим их перемещением на левый фланг сил Макартура. Черчилль, хотя и испытал, не меньшее впечатление, убеждал своих штабистов делать основной упор в британских боевых операциях против Японии не на Тихом океане и даже не в Бирме и Китае, а на Суматре и Малайе с перспективой овладения Сингапуром. В Азии Черчилль также придерживался стратегии ударов в «мягкое подбрюшье» с учетом послевоенных последствий. Премьер, приверженный своей стратегии, демонстрировал непонимание плана войны в Тихом океане, принятого в Каире, хотя и не отрицал, что является одним из его инициаторов. Противоречия между Черчиллем и его военачальниками зимой 1944 года обострились, некоторые намекали даже, что готовы уйти в отставку.
Рузвельт довел до сведения Черчилля свою собственную позицию: «Мои начальники штабов согласны в том, что первоочередная цель нашего наступления в Тихоокеанском регионе — направление Формоза — побережье Китая — полуостров Лусон. Последние успешные операции наших войск на островах Гилберта и Маршалловых островах свидетельствуют, что мы можем ускорить наше движение на запад „...· Я всегда выступал за использование Китая в качестве базы, поддерживающей наступление в Тихом океане“. Необходимо принять все меры, продолжал президент, чтобы увеличить военные поставки Китаю, а этого можно достигнуть, только увеличив перевозки грузов воздушным путем или открыв дорогу через Бирму. Президент призывал Черчилля энергично повлиять на Маунтбэттена с целью активизации военной кампании в Верхней Бирме.
Письмо Рузвельта отражало постепенное ослабление надежд США на использование Южного Китая как основного плацдарма решающего наступления на Японские острова. С одновременным наступлением в Северной Бирме сил Стилвелла и англичан зимой 1944 года возросли надежды Рузвельта увеличить поставки в Китай по воздушному мосту, а также использовать для этой цели дороги и нефтепроводы. В личных письмах Рузвельту и Гопкинсу Ченнолт просил больше Военных поставок, обещая, что с их помощью 14-я воздушная армия США сможет топить у китайского побережья японские суда общим водоизмещением 200 тысяч тонн в месяц.
«Вам, имеющему опыт успешной разработки морской стратегии, — писал Ченнолт Рузвельту, — едва ли нужно доказывать, что позиции Японии в Юго-Восточной Азии и юго-западной части Тихого океана могут рухнуть очень быстро, если она утратит способность поддерживать их морским и воздушным путями». Он считал, что удары с воздуха на судоходных линиях в предстоящие месяцы гораздо более действенны, чем стратегические бомбардировки Японских островов.
Рузвельт ответил теплым, ни к чему не обязывающим письмом. «Вы — доктор, — завершал письмо президент, — и я верю вашим методам лечения. Тем не менее, может из сентиментальных соображений, надеюсь, можно произвести хотя бы один бомбардировочный рейд на Токио в преддверии второй годовщины налета Дулиттла. Я действительно верю в моральное воздействие этого предприятия!»
Президент разделял оптимистические ожидания того времени по поводу использования американской воздушной мощи на обоих континентах. Весь 1943 год сотни бомбардировщиков «В-17» и «В-24» наносили удары по целям в Германии, выбирая первоочередными мишенями шарикоподшипниковые заводы в Швейнфурте и авиазаводы в Регенсбурге и Бремене. Какие-то бомбардировки имели блестящий успех, другие обходились трагически дорого — например, потеряно 60 из 228 бомбардировщиков, участвовавших в середине октября в воздушном налете на Швейнфурт. Довольно часто оценки ВВС ущерба и сбитых самолетов противника сильно преувеличивались. Командование ВВС и сам президент питались непомерно раздутыми оптимистическими сообщениями и надеждами.
В январе 1944 года дотошные сотрудники британской разведки докладывали, что ударная мощь ВВС Геринга возрастает. Заводы сметены с лица земли, рабочие уничтожены, но машина производства жизненно важного оборудования вновь приводится в действие. Немцы рассредоточивали по стране производственные мощности ключевых военных заводов. Эта ситуация снижала эффект бомбардировок внутренних районов Германии и не предвещала ничего хорошего операции «Оверлорд», которая нуждалась в абсолютном превосходстве союзников в воздухе. «Хочу обратить ваше внимание на то, — писал Арнолд командующим 8-й и 15-й воздушными армиями в день наступления Нового года, — что крайне необходимо уничтожать ВВС противника, где бы они ни обнаружены — в воздухе, на земле, на авиационных заводах». Поступление в начале 1944 года истребителей дальнего радиуса действия обеспечило бомбардировщики необходимым прикрытием во время выполнения заданий. В конце февраля небо над Германией очищено от авиации противника; 3300 бомбардировщиков 8-й воздушной армии и 500 бомбардировщиков 15-й воздушной армии сбросили почти 10 тысяч бомб при потере 226 самолетов. В начале марта 8-я армия впервые подвергла массированной бомбардировке Берлин. Однако в центре Европы люфтваффе еще оказывало сильное сопротивление.
Берлин, Анцио, Кваджелейн, Бирма — все это лишь булавочные уколы по сравнению с мощными ударами на востоке. В январе 1944 года русские прорвали блокаду Ленинграда. В феврале и марте советские войска окружили в районе Корсунь-Шевченковского, у Днепра, несколько нацистских дивизий и в ходе наступления, в непролазной грязи, приблизились к границам Румынии. В апреле они освободили Одессу. Теперь русские уничтожали и брали в плен немцев десятками тысяч. Их собственные потери были, как всегда, значительными. Сталин, который не упускал удобных случаев поздравлять союзников с успехами в 1943 году, в первые месяцы 1944 года хранил молчание — он тоже дожидался «Оверлорда».
Глава 15
ВЛАДЕНИЕ МАРСА
Центр вооруженной страны, впавшей в состояние напряжения и нервозности, Белый дом казался зимой 1944 года более спокойным, чем десятилетие назад. Одетый в белую мантию снега, он демонстрировал спокойствие властителя бури, равнодушного к окружающему его гомону. Посетители, помнившие суету внуков, мастеров балета, левых лидеров, политиканов, интеллектуалов, детей Рузвельта и их друзей, замечали теперь, что санки Систи и Баззи валяются без употребления в груде хлама под портиком. Сам
