– В таком случае, – сухо продолжал граф Эрбель, – мы имеем честь просить у вас от имени господина де Маранда удовлетворения за нанесенное вами оскорбление.
– Вы – секунданты господина де Маранда? – спросил Лоредан.
– Да, сударь, – в один голос отозвались оба генерала.
– В таком случае, господа, – сказал г-н де Вальженез, вставая и указывая на двух своих гостей, – вот мои секунданты. Соблаговолите обсудить с ними все вопросы. Я вручаю им свои полномочия.
Он с высокомерным видом кивнул секундантам г-на де Маранда и, перед тем как выйти, сказал Камиллу:
– Я прикажу подавать на стол. Заканчивайте поскорее, Камилл, я умираю с голоду.
– Господа! – сказал генерал Эрбель. – Вам известно, в чем состоит оскорбление, за которое мы требуем удовлетворения?
– Да, – подтвердил Камилл, едва заметно усмехнувшись.
– Я считаю, что вдаваться в подробности ни к чему.
– Разумеется, – с той же ухмылкой проговорил Камилл.
– Намерены ли вы возместить ущерб, который вы нам нанесли?
– Это зависит от того, какой род возмещения вы имеете в виду.
– Я вас спрашиваю: готовы ли вы принести извинения?
– Ну нет, – возразил Камилл, – любое извинение нам категорически запрещено.
– В таком случае, – заметил генерал, – нам остается лишь обсудить условия дуэли.
– Вы – пострадавшая сторона, – сказал Камилл. – Изложите свои условия.
– Мы имеем честь предложить вам следующее: дуэль на пистолетах.
– На пистолетах, очень хорошо.
– Барьер в сорока шагах. Противники могут сделать или не делать по пятнадцати шагов.
– Значит, если они пройдут по пятнадцать шагов, их будут разделять десять шагов?
– Десять! Да, сударь.
– Прекрасное расстояние; хорошо, пусть будет в десяти шагах.
– Пистолеты возьмем у Лепажа, чтобы они были незнакомы обоим противникам.
– Кто их возьмет?
– Каждый из нас принесет по паре или, если угодно, подмастерье оружейника, который зарядит пистолеты, принесет две пары. Мы бросим жребий и определим, из каких стрелять.
– Все очень хорошо. Теперь договоримся, где встречаемся.
– Аллея Л а Мюэт, если угодно.
– Аллея Ла Мюэт. В конце этой аллеи есть что-то вроде площадки, ничем не примечательной, будто нарочно созданной для встречи.
– Пусть будет площадка.
– А-а, мы забыли обсудить время.
– Светает не раньше семи. Назначим встречу на девять.
– В девять. Превосходно, сударь… Будет время привести себя в порядок.
– Нам остается откланяться, господа, – проговорили два генерала.
– Примите уверения в нашем почтении, – проговорили, поднимаясь, молодые люди.
Едва секунданты банкира исчезли, г-н де Вальженез вошел в гостиную, приговаривая:
– Ну и копуши! Я думал, вы никогда не кончите!
– Вот на чем мы договорились, – начал Камилл.
– Знаю! – перебил Лоредан. – Мы договорились поужинать в половине седьмого, а сейчас шесть тридцать пять.
– Я говорю о дуэли.
– А я – об ужине. Дуэль можно отложить, ужин – никогда.
За стол!
– За стол! – подхватили два молодых человека.
И все трое направились к столовой, где их ожидала мадемуазель Сюзанна де Вальженез.
За столом веселились от души, всему Парижу перемыли косточки, но особенно – банкиру, высмеивая г- на де Маранда на все лады как политика и финансиста, но особенно налегая на его внешность.
О предстоявшей дуэли говорили не больше, чем о китайском императоре.
Из уважения ли к присутствующей даме, от беззаботности или из самонадеянной уверенности в исходе дела это происходило? Этого мы не знаем или, вернее, думаем, что было всего понемногу в умолчании троих молодых людей.
Они были заняты десертом, когда личный слуга г-на де Вальженеза подал хозяину карточку на серебряном подносе.
Лоредан бросил на карточку взгляд.
– Конрад! – вскричал он.
– Конрад! – едва слышно выдохнула мадемуазель де Вальженез и изменилась в лице. – Что ему нужно?
Лоредан стал белым, под стать чашке севрского фарфора, которую поднес к губам.
Камилл обратил внимание на то, что это имя взволновало и брата, и сестру.
– Сожалею, но мне придется ненадолго вас оставить, – пролепетал г-н де Вальженез.
Он обернулся к лакею и приказал:
– Проводите его в мой кабинет.
Лоредан встал.
– До скорой встречи, господа.
Он направился к двери, которая вела из столовой в кабинет.
Сальватор ожидал стоя.
Невозможно было выглядеть элегантнее, чем Сальватор в ту минуту, а также спокойнее и благороднее, чем он.
Теперь это был действительно Конрад де Вальженез, как он и приказал о себе доложить.
– Что вам угодно? – с ненавистью взглянув на гостя, спросил Лоредан.
– Я хотел бы с вами переговорить, – отвечал Сальватор.
– Разве вы забыли, что у нас лишь одна тема для разговора?
– Ненависть, которую мы друг к другу испытываем.
Нет, кузен, – я об этом помню, и доказательством тому – мой визит.
– Уж не затем ли вы пришли, чтобы раз и навсегда покончить с этой ненавистью?
– Отнюдь нет.
– В таком случае, чего вы хотите?
– Сейчас объясню, кузен. Вы завтра деретесь на дуэли, не так ли?
– Какое это имеет отношение к вам?
– Не только ко мне, но к нам обоим, вот вы сейчас увидите.
Итак, у вас завтра в девять часов утра дуэль с господином де Марандом в Булонском лесу на пистолетах. Как видите, я неплохо осведомлен.
– Да. Остается узнать, в каком источнике вы черпаете ваши сведения.
Сальватор пожал плечами.
– Откуда бы я ни узнал о вашей дуэли, я о ней знаю, и это будет темой нашего разговора, если не возражаете.
– Уж не затем ли вы случайно пришли, чтобы читать мне мораль?
– Я? Да что вы?! Я, напротив, полагаю, что вы обо мне беспокоитесь, и даже больше, чем нужно. Нет, я пришел лишь оказать вам услугу.
– Вы?
– А вас это удивляет?
– Если вы явились шутки шутить, предупреждаю, что вы неудачно выбрали время.
– С врагами я не шучу никогда, – серьезно заметил Сальватор.
– Ну довольно! Что вам угодно? Говорите!
