царапина», – ответил заместитель. Однако, набросав на небольшом листке схему расположения обороны немцев, почувствовал, что с ногой творится что-то.
Когда Маргелов снял сапог, военврач 3-го ранга Анна Куракина, ахнула: в ноге засел крупный осколок, и она уже начала синеть. Впрочем, все закончилось благополучно: ведь операцию делала любимая женщина и в успешном исходе ее гвардии полковник не сомневался. К тому же ранение предоставило им редкую возможность провести несколько дней вместе.
Командующему 6-и армией генералу Карлу Холлидту удалось избежать участи своего предшественника, генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса, удалось с большим трудом – была потеряна едва ли не половина армии. Русские дивизии, взломав казалось бы, неприступный «Миус-фронт», устремились к Таганрогу и Сталино.[33] Маргелов нагнал дивизию, когда она подходила к Краснодону.
Бывший генерал-фельдмаршал Э. фон Манштейн в книге «Утерянные победы» цинично признал, что, отступая из Донбасса, он отдал распоряжение о создании зоны «выжженной земли». То, что предстало перед взорами гвардейцев, в действительности потрясало воображение. Опустошенные города и поселки, остовы шахт и цехов и, самое страшное, – колоссальные человеческие жертвы. Трупы извлекали из штолен, ими были завалены степные балки, следы злодеяний фашистов виднелись на каждом шагу. Безумная жестокость врага ничего, кроме ненависти, у освободителей Донбасса не вызывала.
3-я гвардейская дивизия, изрядно поредевшая в августовских боях, расположилась в Краснодоне на отдых и доукомплектование, как могла помогала наладить в городе мирную жизнь. Вот тогда-то Маргелов и услышал рассказ о подпольной организации «Молодая гвардия». Уже многие годы спустя, прочитав роман А. Фадеева о славных делах и подвигах молодогвардейцев, Василий Филиппович, отдавая должное художественной стороне произведения, замечал, что «события, описанные в романе, имели мало общего с тем, что было на самом деле». Трудно сейчас сказать, что именно имел он в виду, скорее всего, не мог позабыть потрясения и ужаса от увиденного.
В Краснодоне на гимнастерке полковника Маргелова появился еще один орден – Отечественной войны I степени. Судя по боевой характеристике гвардии полковника Ф. Маргелова, заместитель командира 3-й гвардейской стрелковой дивизии, отличившийся в боях за взятие города олновахи, был представлен к ордену Красного Знамени.
Вот несколько выдержек из этого документа: «Полковник Маргелов… командир железной воли, требователен к себе подчиненным. Решительный. В боевой обстановке вынос лив, несмотря на четыре ранения… В боях на реке Миус систематически находился в частях дивизии… осуществляв личный контроль и проверку исполнения всех приказов командования. В трудную минуту боя помогал командирам частей в руководстве боем.
17.09.43 при выбытии из строя командира 9-го гвардейского стрелкового полка принял на себя командование полком. Смелым маневром полк под командованием тов. Маргелова успешно овладел крупным железнодорожным узлом Приазовья, станцией и городом Волноваха… За личную отвагу и успешное выполнение боевых задач тов. Маргелов награжден правительственной наградой – орденом Красного Знамени и вторично представлен».
Где затерялся наградной лист, и по сей день неизвестно. Но с той поры 3-я гвардейская стрелковая дивизия стала носить почетное наименование «Волновахская».
Звезда Героя
К концу сентября 1943 года Красная Армия, освободив левобережную Украину, вышла к Днепру по фронту протяженностью более семисот километров.
…Уже после окончания войны дивизионный художник, изрядно поднаторевший на оборонительных и наступательных схемах, прочертил боевой путь 49-й гвардейской Херсонской Краснознаменной, ордена Суворова стрелковой дивизии. Эта «не пыльная», по солдатским понятиям, работа заняла у него несколько часов. А вместила в себя эта схема боевой путь длиною почти в четыре года. Валдай, Дмитров, Вязьма, Сталинград, Новочеркасск, и вот, наконец, Херсон.
Вызов в штаб армии для Маргелова был делом обыденным. Новый командарм генерал Г. Ф. Захаров, приступая к очередной операции, стремился, чтобы начальники всех степеней знали боевую задачу назубок. Но на этот раз Маргелов оказался в штабе в гордом одиночестве, а Захаров, пожав полковнику руку, вручил ему приказ: «Сдать должность временно исполняющего обязанности комдива 3-й гвардейской стрелковой дивизии и приступить к исполнению должностных обязанностей комдива 49-й стрелковой дивизии…» Произошло это событие 15 января 1944 года. Заметим, что и 3-я, и 49-я гвардейские дивизии входили в 13-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта П. Г. Чанчибадзе. Имея характер горячий и вспыльчивый, комкор все же был отходчив и не злопамятен, а в таком сложном деле, как форсирование Днепра, лучшего помощника, чем Маргелов, ему было трудно сыскать.
Еще 9 сентября 1943 года Ставка Верховного Главнокомандующего издала директиву, в которой указывалось, что «быстрое и решительное форсирование рек, особенно крупных, подобных реке Десна и реке Днепр, будет иметь большое значение для дальнейших успехов наших войск». Доводилось до сведения командиров соединений и частей, что начальствующий состав будет представляться к награждению орденом Суворова – за форсирование Десны и к присвоению звания Героя Советского Союза – за форсирование Днепра. Как известно, высшими наградами Отечества И. В. Сталин не разбрасывался, но случай здесь был иной. Как известно, Красная Армия в 1941 году так и не сумела создать прочную оборону, отступив за Днепр. Напротив немцы превратили правобережье Днепра в мощный оборонительный вал, предварительно уничтожив все, что могло быть использовано советскими войсками при переправе. В соперничество с немецкой основательностью и педантичностью вступила смекалка бойцов и командиров Красной Армии. Дивизия Маргелова не составляла исключения. Пустые бочки из-под ГСМ, порожние снарядные ящики, доски, вязанки камыша, которого в днепровских плавнях было предостаточно, – все эти подручные средства шли на создание «Херсонской флотилии».
О том, как развивались последующие события, В. Ф. Маргелов помнил всю свою жизнь:
«9 марта 1944 года я отдал приказ командиру 149-го гвардейского стрелкового полка подполковнику Тюрину совершить марш и сосредоточиться напротив Борислава… Ночь была адская. Дождь хлестал как из ведра. Неистово завывал ветер. Днепр недавно освободился ото льда и плескался у самых ног. „А не попытаться ли форсировать Днепр прямо сейчас? – пришла мне в голову неожиданная мысль. – Ночь хоть глаза выколи. Немцы, наверное, попрятались по блиндажам. Пока они очухаются, не то что полк, дивизию можно будет переправить… Да и бойцы, узнав, что их комдив уже на правом берегу, совершат бросок через Днепр…“
Не думал, не гадал я тогда, что мне придется с 67-ю бойцами почти трое суток удерживать плацдарм, и в живых нас останется только 14 человек».
Помышлял ли полковник Маргелов о звезде героя? Вероятно, нет. Да и действовал он на свой страх и риск, не предупредив высшее командование. Самовольство вполне могло обернуться суровым наказанием. К тому же немцы, обнаружив поутру наш десант, принялись утюжить его из орудий, минометов, над гвардейцами непрестанно кружились «Юнкерсы», атаки пехоты следовали одна за другой. Шквал огня не позволил основным силам полка прийти на помощь зацепившейся за правый берег группе ни в первый, ни во второй день. Но, невзирая на то что ситуация складывалась непредсказуемо, Маргелов умудрялся поддерживать связь со штабом дивизии, возглавлял который подполковник В.Ф. Шубин. Нашел- таки он у немцев прореху в обороне, через которую 11 марта переправил на правый берег целый батальон. Все усилия фашистов отбить плацдарм оказались безрезультатными. Маргелов под непрерывным огнем переправился на свой берег и тотчас попал «в объятия» Чанчибадзе. Отборный мат, привычные угрозы отдать под трибунал и расстрелять… Когда словесный запал иссяк, командир корпуса потребовал доложить обстановку.
– Один полк уже воюет на том берегу, второй заканчивает переправу. Мы с бойцами выстояли и обеспечили успех соединению. Разрешите продолжить наступление? Список героев готов представить вам на утверждение после взятия Херсона.
Наступило молчание. Безусловно, Маргелов был виновен в том, что бросил дивизию и предпринял авантюру, которая вполне могла закончиться для него печально. Но ведь плацдарм-то завоеван! И причем
