училище на Воздушно-десантное голубые погоны обрели и его курсанты. С введением в форму десантника тельняшки разноцветье берета и голубых полос резало глаз. Подтверждают это и воспоминания В. И. Бурова:
«Строевой смотр в Рязанском десантном училище… Начальник училища „одел“ курсантов в комбинезоны, тельняшки и малиновые береты. Строевым шагом проходит одна коробка, за ней – другая. Командующий ВДВ, принимавший смотр, обращается к начальнику училища: „Ты что это мне мухоморов показываешь?!“»
Так закончилась эпопея с малиновыми беретами. И так как в Вооруженных Силах СССР берет был в обиходе у морских пехотинцев, десантников, спецназа, в палитре красок немудрено было затеряться.
– А существует ли особый, десантный характер? – вопрошал все тот же корреспондент «Недели».
– Безусловно, – отвечал Маргелов. – У меня даже была попытка в нескольких словах очертить образ крылатого пехотинца. Звучит формулировка примерно так. Десантник – это концентрированная воля, сильный характер и умение идти на оправданный риск.
Кому-то понадобилось сотворить ни на чем не основанное утверждение, будто бы В. Ф. Маргелов создавал искусственные препятствия на пути кинематографистов и корреспондентов, освещавших ход боевой жизни воздушно-десантных войск. Как известно, в кинофильм «Максим Перепелица» (сценарий И. Стаднюка, режиссер А. Граник, 1955 год) был включен фрагмент десантирования учебного подразделения, в котором оказался главный герой и его земляки. Кинофильм «Прыжок на заре» (режиссер И. Лукинский, сценарий Г. Березко, 1960 год) оказался настолько впечатляющим, что песня, прозвучавшая с экрана, на многие годы стала гимном десантников.
В титрах кинофильма «В зоне особого внимания» (сценарий Е. Месяцева, режиссер А. Малюков, 1977 год) фамилия командующего ВДВ не значится. Однако, по воспоминаниям участников, Василий Филиппович был его душой.
– Сделайте кинофильм ярким, необходимым для тех, кто о десантной службе понятия не имеет. Чтобы парни не по подъездам и кабакам шатались, а имели перед собой пример службы Отечеству и подлинно мужской дружбы и чтобы парней этих любили самые красивые девушки.
Едва фильм прошел по стране, как конкурс в Рязанское высшее воздушно-десантное командное училище, и прежде высокий, вырос до 20 человек на место.
Мы хорошо помним слова Василия Филипповича об «оправданном риске», а между тем сам командующий ВДВ иногда пренебрегал сказанным и удостаивался «чести» выслушать внушения из уст министра обороны. Один из таких случаев описывает бывший начальник отдела кадров 37-го гвардейского корпуса X. Ш. Таминдаров:
«В 1953 году в 98-й воздушно-десантной дивизии произошло ЧП. Солдат Сидоров (настоящую фамилию не помню) обиделся на своего командира роты, который обещал за хорошую службу предоставить отпуск, но не дал его. В карауле солдат изрядно выпил, а когда наступило время смены, то не подпустил к себе разводящего, выкрикивал угрозу: „Зови сюда ротного! Убью его к… матери!“
Командир роты, убедившись, что солдат не шутит, испугался и убежал. Командир батальона приказал солдату положить автомат на землю и подойти к нему. Сидоров по-прежнему никого не подпускал: «Не подходите, я – часовой на посту, а не то убью!» Подошел командир полка подполковник Власов, но солдат не подчинился и ему. Подъехал командир дивизии полковник Мороз – Сидоров не подпустил также и его… Командир дивизии позвонил командиру корпуса генералу Маргелову, доложил о происшествии и по просил разрешения «во избежание ненужных жертв применить по солдату оружие на поражение». Комкор приказал: «Не стрелять. Ждать меня!»…
– Таминдаров, зайди ко мне, выезжаем в 299-й полк – там ЧП.
Пьяный часовой спрятался и не подпускал к себе никого, повторяя угрозы застрелить любого, кто к нему приблизится. Солдаты залегли кольцом вокруг поста, готовые открыть огонь…
Приблизившись к солдату метров на двадцать, генерал Маргелов спросил: «Знаете ли вы меня?» Солдат ответил утвердительно: «Да, знаю, вы командир корпуса…»
– Положи автомат и подойди ко мне.
Однако солдат срывающимся голосом ответил:
– Лучше не подходите, могу убить!
После того как эти драматические события миновали, Василий Филиппович рассказал:
– Когда гвардеец сказал, что он знает меня, я смекнул – психика его не нарушена, и продолжал идти на него, приговаривая:
– Слушай, солдат! Даю тебе честное генеральское слово, если отдашь мне автомат, судить тебя не буду!
– Товарищ генерал! Не подходите, застрелю!
– Ах ты, гад, стреляй в своего генерала! Меня фашисты расстреливали четыре раза и не убили! А ты, засранец, хочешь убить… Положи автомат и подходи ко мне! Я тебя не дам в обиду.
Несколько позднее в карточке поощрений и взысканий комкора В. Ф. Маргелова появится запись: «Выговор за безрассудную храбрость». Взыскание объявлено маршалом Советского Союза Р. Я. Малиновским. «Безрассудная пуля», по выражению Главкома войск Дальнего Востока, под которую не следовало подставлять голову, действительно могла стать роковой. Но, к счастью, все обошлось.
Далее на глазах десятков людей, находившихся продолжительное время в неимоверном напряжении, гвардеец вышел из-за укрытия, положил автомат на землю и сделал несколько шагов навстречу В. Ф. Маргелову. Генерал обнял его, посадил рядом на бревно, раскрыл портсигар, и оба молча закурили.
– А теперь иди и садись в мою машину, поедем в штаб корпуса.
После небольшого совета, на котором, кроме В. Ф. Маргелова, присутствовали начальник политотдела корпуса полковник Аксененко, Таминдаров и командир инженерно-са перного батальона, было решено определить проштрафившегося солдата в эту часть. Однако впервые слово комкора оказалось несостоятельным – в дело вмешался начальник контрразведки дивизии, который доложил о ЧП в Хабаровск. Шифровка, пришедшая из штаба округа, обескураживала – солдата немедля арестовать и судить судом военного трибунала «за открытое неподчинение командиру»».
В. Ф. Маргелову пришлось изрядно поломать голову над тем, как сохранить в глазах своего солдата репутацию. Скрывать ЧП, каким бы оно громким ни было, – не в его правилах. А вот досконально докопаться до причины проступка и сделать выводы – неизменное требование, от которого В. Ф. Маргелов не отступал ни на шаг. Пришлось подчиниться приказу. Как бы в свое оправдание перед солдатом, В. Ф. Маргелов сказал:
– Вас будут судить, но я буду настаивать, чтобы вас не посадили в тюрьму, а направили в дисциплинарный батальон.
Осенью 1953 года В. Ф. Маргелов попросил у командарма отпуск и, забрав семью, отправился на вокзал, который был, как говорится, под самым боком, недалеко от барака, где жили Маргеловы. Поезда в то время на станциях стояли подолгу. Генерал расположился в купе по-домашнему, надел пижаму, тапочки и вышел на перрон. Покуривая папиросу, он задержал взгляд на солдате в форме, но без погон. Преодолев робость, солдат подошел к Маргелову.
– Товарищ генерал, разрешите обратиться? Я – тот самый Сидоров, которого вы спасли от тюрьмы, а может, от глупой смерти.
– Сынок, вот уж не думал, что еще раз увижу тебя. Куда направляешься? Есть ли у тебя деньги на дорогу?
Солдат стал отказываться от денег и поведал, что, отбыв в дисбате шесть месяцев, он был уволен в запас, приобретя неплохой опыт работы на стройке, что дома он непременно будет продолжать учебу.
