Эротическая утопия: новое религиозное сознание и fin de siecle в России

Рубинштейн обучалась актерскому мастерству в Петербурге и Москве, где работала с Василием Гельцером, мимом и преподавателем пантомимы, жеста и экспрессивного движения. Она окончила полный курс драматического искусства, но мало обучалась балету. В 1906–1907 гг. у нее были близкие отношения с Акимом Волынским, одним из преподавателей, который, по — видимому, был в нее влюблен и надеялся связать с ней свою жизнь. Они вместе мечтали о театре будущего. Сначала Рубинштейн пригласила его поехать с ней в Палестину. В письме от 10 мая 1906 г. она пишет, что хочет играть на сцене Саломею будущей весной (РГАЛ И. Ф. 95. On. 1. Ед. хр. 764. Л. 17–18). Волынский, главный редактор «Северного вестника», состоявший в 1890–х гг. в интимных отношениях с Зинаидой Гиппиус, по — видимому, является единственным связующим звеном между Рубинштейн и русским декадентством и символизмом. См. Главу пятую.

51

Впоследствии Рубинштейн исполняла роль Настасьи Филипповны, которая в знаменитой реплике упоминает вызов, брошенный Клеопатрой, в неоконченной светской повести Пушкина.

52

Jullian Ph. Robert de Montesquiou. P. 223.

53

Ibid.

54

Cocteau J. Cleopatre // The Decorative Art of Leon Bakst. Tr. H. Melvill. New York: Dover Publications, 1972. P. 29–30.

55

Напрашивается сопоставление «Саломеи» Рубинштейн с ее позднейшей постановкой «Мученичества Св. Себастьяна» Д’Аннунцио (1910) — пьесы, которую поэт написал специально для Рубинштейн, увидев ее в «Клеопатре». В этот раз, как и в случае с «Саломеей», она сама организовывала постановку и вновь обратилась к Фокину, Баксту и Мейерхольду. Она проводила и огромную закулисную работу. Хотя французская цензура не чинила препятствий исполнению пьесы, как было с «Саломеей» в Петербурге, католическая церковь наложила на нее запрет за пять дней до премьеры, запретив верующим посещать спектакль. Это остановило некоторых театралов, но в целом парижская публика пришла на спектакль. Ватикан отменил запланированные гастроли в Риме. Как пишет Линн Га- рафола, Римскую церковь возмущал тот факт, что Себастьяна будет играть женщина, а публичный образ еврейки Рубинштейн вызывал неудовольствие во французской прессе (Garafola L. Circles of Meaning. C. 38–39).

Далее можно сопоставить «Себастьяна» с предшествовавшей ему по времени «Клеопатрой», представленной «Русским балетом» Дягилева. Оба спектакля исполнялись в театре Шатле. Хотя в постановке балета Фокина Рубинштейн не выступала в роли антрепренера, она стала его примой. Ее тело андрогина и неопределенный пол мгновенно сделали ее звездой парижских гей — кругов, как впоследствии и исполнение роли Себастьяна. Самое поразительное сходство между постановкой «Русского балета» и позднейшим спектаклем — их отражение в критике: рецензия на «Себастьяна» Луи Шнайдера в «Comoedia Illustre» (1911) напоминает хвалебный отзыв Кокто о «Клеопатре»: «Тысячи оттенков собираются в великолепных декорациях, тысячи богатых и живописных форм… Волшебство темнокрасных, изумрудно — зеленых, мощь — золотых, песня небесно — голубых… являют зрелище, не имеющее себе равных, — пишет Шнайдер. — Можно сказать, мечта, где внезапно оживают витражи соборов, и мы как будто наблюдаем тот странный мистический свет, что так нежно нисходит под сводами готических соборов на одежды, венцы и лики святых. <…> Здесь музыка для глаз <…> и незабываемое видение искусства» (курсив мой. Schneider L. Le Martyre de Saint Sebastian // Comoedia Illustre. 23 May, 1911. P. 2. Цит. no: Garafola L. Circles of Meaning. C. 37). Из сопоставления этих отзывов видно, что Шнайдер, как и Кокто, интерпретирует спектакль как роскошный пир синестезии, как «музыку для глаз».

56

Scholl Т. From Petipa to Balanchine: Classical Revival and the Modernization of Ballet. London: Routledge, 1994. P. 46.

57

Фрейд 3. Фрагмент анализа истерии (История болезни Доры) // Фрейд 3. Интерес к психоанализу. Ростов — на — Дону, 1998.

58

Театральная газета 1/2. 15, 1917. Цит. по: Великий Кинемо. Каталог сохранившихся игровых фильмов России. 1908–1919 гг. М.: Новое литературное обозрение, 2002. С. 356

59

В статье «Жуткое» Фрейд пишет, что «оторванные члены, <…> отделенная от плеча рука, как в сказках Хауфа, <…> содержат в себе что?то чрезвычайно жуткое, особенно если им <…> еще придается самостоятельная деятельность. Мы уже знаем, что эта жуть происходит из сближения с