выпить за его здоровье! Черт побери! Как можно называть его Людовиком Великим, хотя он всего лишь высокий!
Солнечные лучи позолотили корабль, когда он под всеми парусами вошел в порт Локмариа. Пушечный выстрел приветствовал его прибытие. В замке сразу же зазвучали барабаны и зазвенели колокола. Высадившись на берег, пассажиры обнаружили гарнизон, выстроившийся на набережной в боевом порядке, но в дулах солдатских мушкетов торчали цветы, а алебарды были украшены лентами. За ними толпились все обитатели острова в праздничных нарядах, женщины и дети держали в руках букеты, мужчины размахивали шапками, и все кричали во весь голос:
— Да здравствует граф! Да здравствует графиня! Да здравствуют наши новые господа!
— Чертовски цивилизованная деревня, — заметил Фрике. — Взгляните, сержант, как девушки стали прихорашиваться при виде нас!
Офицер шагнул вперед со шляпой в руке.
— Могу я видеть господина Жоэля де Локмариа?
— Это я, — столь же вежливо отозвался наш герой.
Вытащив из ножен шпагу, офицер отсалютовал ей, после чего солдаты взяли оружие на караул, а главы гражданского населения приблизились с поклонами.
— Добро пожаловать, граф де Локмариа, губернатор острова и новый владелец поместья, — раздались всеобщие приветствия.
В городской ратуше, куда проводили вновь прибывших, Фрике также ожидали новости. Он был назначен командиром небольшого флота, посылаемого бомбардировать Алжир. Бонларрон отправлялся в ту же экспедицию в чине лейтенанта.
Среди других документов, свидетельствовавших о милостях короля (если только не рассматривать их как возмещение), было письмо от вдовы Скаррон. В нем сообщалось, что ей поручили передать маркизе де Монтеспан королевский приказ, предписывающий той принять монашество. Ее место заняла гувернантка, которой Людовик вручил значительную сумму денег для приобретения маркизата де Ментенон и поддержки себя в этом титуле.
— Скоро я отправлюсь командовать моим флотом! — заявил маленький парижанин, казавшийся выросшим на дюйм в звании адмирала бомбардиров.
— А я буду вас сопровождать, — подхватил Бонларрон, в котором вновь пробудилась любовь к солдатской жизни.
— Ну, а я останусь здесь, — сказал Жоэль, повернувшись к жене, — где находится могила моего отца…
— И дом наших детей, — закончила Аврора, глядя ему в глаза.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
«— Атос, Портос, до скорой встречи. Арамис, прощай навсегда!
От четырех отважных людей, историю которых мы рассказали, остался лишь прах; души их прибрал к себе Бог».
Этими словами Александр Дюма завершает свой роман «Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя», а вместе с ним и всю знаменитую эпопею о мушкетерах. Писатель упоминает, что «странные, неведомые слова», смертельно раненного д'Артаньяна показались удивленным солдатам какой-то каббалистикой», и что хотя они «когда-то обозначали столь многое», но их «теперь, кроме этого умирающего, никто больше не понимал».
Однако, последние фразы романа, если вдуматься, могут поставить в тупик и читателя, хорошо знакомого с историей мушкетеров. В самом деле, коли д'Артаньян рассчитывает на скорую встречу с Атосом и Портосом, то почему он прощается навсегда с Арамисом — глубоким стариком, стоящим на краю могилы? Разве только он считает, что генералу ордена иезуитов, в отличие от трех его друзей, нечего рассчитывать на царствие небесное. Почему Дюма заявляет, что «от четырех отважных людей… остался лишь прах», когда о смерти Арамиса не сказано ни слова? Следует отметить, что подобные несоответствия часты в произведениях Дюма (хотя, возможно, некоторые из них остаются на совести переводчиков — ведь и поныне романы писателя публикуются на русском языке в очень старых переводах, к сожалению, не подвергающихся серьезной научной редакции).
Оборванную сюжетную линию судьбы Арамиса помогает завершить прочитанная вами книга. Перевод романа «Сын Портоса» осуществлен по английской публикации начала нашего века, выпущенной издательством Коллинза в Лондоне и Глазго. Сведений о французском оригинале и фамилии переводчика книга не содержит, хотя некоторые детали текста указывают на то, что он является переводом с французского. Роман издан как произведение Александра Дюма-отца, однако в предисловии, автором которого назван некий Марк Уайт и которое мы не приводим полностью, так как большую его часть составляет простой пересказ содержания книги, говорится следующее:
«Как мы знаем, во многих романах Дюма действовала рука кого-либо из его сотрудников; он нанимал способных ассистентов, вносящих иногда солидный индивидуальный вклад и даже создававших самостоятельные произведения, приводя в замешательство биографов писателя. Приходится признать, что в случае с «Сыном Портоса», авторство Дюма нельзя считать доказанным. Но мы слишком признательны за новые сведения о наших любимых героях, такие волнующие и так гармонирующие с их бессмертной молодостью, чтобы с неподобающей суровостью устанавливать личность их создателя».
Разделяя радость Марка Уайта по поводу знакомства с продолжением мушкетерской эпопеи, мы однако не можем согласиться с ним по поводу безразличия в отношении авторства книги, для выяснения которого следует обратиться к ее тексту и к внешним обстоятельствам творческой биографии великого французского романиста.
Известно, что отличавшийся невероятной литературной плодовитостью Дюма (полное собрание его сочинений не издано и поныне, а точное их количество, неизвестно до сих пор) широко привлекал к сотрудничеству второстепенных литераторов-ремесленников, собиравших и обрабатывавших материал, намечавших сюжетную канву, а иногда и писавших целые фрагменты. Самым известным из них был Огюст Маке, явившийся по сути дела соавтором одного из ранних романов Дюма «Шевалье д'Арманталь» и работавший с ним и впоследствии. За подобное превращение творческого процесса в «фабричное производство» писателя часто и сурово критиковали. Но критику эту нельзя считать полностью справедливой (хотя частично с ней иногда можно согласиться), так как именно блистательное перо Дюма сумело в лучших его произведениях придать героям образную рельефность и психологическую достоверность, а сюжетам захватывающую увлекательность. Подтверждением может служить тот факт, что когда Маке, рассорившись с Дюма, опубликовал свой вариант одной из глав «Трех мушкетеров», он потерпел фиаско.
Однако необходимо учитывать еще один аспект ситуации. Прославленное имя Дюма служило гарантией коммерческого успеха книги, поэтому издатели начали публиковать под ним произведения других авторов, в том числе и сотрудников романиста. Возможно, иногда подобные мероприятия осуществлялись с согласия Дюма, но зачастую они происходили без его ведома, тем более, что некоторые из этих книг, возможно, вышли в свет уже после смерти писателя. Многие из них публиковались в Англии. Автору этих строк приходилось видеть английские издания романов «Жена Монте-Кристо» и «Сын Монте- Кристо», выпущенные приблизительно на рубеже веков в роскошных переплетах под именем Александра Дюма и даже с его портретом. Первым доводом против того, что упомянутые романы и «Сын Портоса» принадлежат перу французского классика исторического романа, может служить их полное забвение. Если бы эти книги являлись сочинениями Дюма, то продолжения мушкетерской трилогии и «Графа Монте- Кристо», как бы они ни уступали по качеству предшествующим книгам, несомненно, пользовались бы широчайшей известностью.[74]
Сомнения в авторстве Дюма вызывает и сама стилистика «Сына Портоса». Прежде всего, отметим черту, отличающую книгу, как ни странно, в лучшую сторону от большинства произведений французского
