До этого дня в магазинах в открытую продается так называемый «контрафакт» (т. е. водка с неуплаченным акцизом) по цене… 50–60 (!) рублей за бутылку. То есть средний москвич со средней зарплатой (25–30 тыс. руб. в 2009 г.) может купить 500–600 бутылок водки. В СССР в 1980 году он бы купил, исходя из зарплаты 200–250 рублей в месяц, лишь 50–60 бутылок.
То есть дешевая водка в СССР реально стоила в 10 (десять!!!) раз дороже, чем в 2009 году.
В СССР 4 рубля (1 бутылка водки) составляли 2 % средней месячной зарплаты того же москвича. Сегодня одна бутылка — лишь 0,2–0,3 % среднего заработка! Продукт стал, увы, в 10 раз доступнее. Государственные акцизы, призванные регулировать ценообразование «социально опасных товаров», как алкоголь и табак, а также обеспечивать изъятие сверхдоходов частных водочных и табачных фабрик — по- прежнему смехотворны.
Стоимость пакета хорошего молока в магазине стремительно приближается к цене бутылки водки. Стоимость пакета хорошего сока — уже выше! Не хочется переходить на язык Зюганова, но иначе, как свидетельством «преступной политики власти по спаиванию собственного народа», назвать это нельзя никак.
Напомню про проект «народной доступной водки» (по 50 руб.), предлагавшийся некоторыми политиками. «Народная водка» — это уже крайняя степень шизофрении. Сигареты у нас давно народные — САМЫЕ ДЕШЕВЫЕ В МИРЕ. Обкурись не хочу. Даешь еще «народный героин» по 100 руб. за ампулу в аптеке — и все, закрывай такую страну — Россию…
Было, разумеется, всякое. Были «волшебные» квартирки, где можно было купить водку с не очень большой переплатой в любое время суток. Были таксисты, торговавшие водкой везде и всегда.
Был горластый слой «диссидентов», который пьянствовал демонстративно, широко, в знак протеста. В этой компании и Владимир Высоцкий, и уж конечно Веничка Ерофеев с его легендарной, ходившей в списках «поэмой» «Москва-Петушки».
Вопрос «С кем вы, мастера культуры?» вполне приложим к алкогольным привычкам советской творческой интеллигенции. С алкоголем ведь так: пьющему человеку кажется, что его окружают такие же алкоголики, как он сам. Ну, своего рода защитная реакция психики. Ни для кого не было секретом, что самой проспиртованной средой в советское время была именно творческая — актеры, писатели, художники. Ну и журналисты, конечно. Обладатели тонких ранимых натур шли на компромисс с властью, требовавшей полной лояльности, а взамен получали возможность не просыхать. На это-то власть смотрела сквозь пальцы.
А так как представители творческой интеллигенции общались в основном с другими ее представителями, внутри своего узкого элитарного кружка «в ресторанчике ВТО», то и убеждались: ВСЯ страна пьет.
В результате в отражении советской действительности, которое обеспечивала творческая интеллигенция, тема выпивки всегда доминировала.
Она присутствовала во всех книгах и фильмах с навязчивостью абстинентного синдрома. Партийная цензура в лице редакторов и худсоветов ничего тут не могла поделать, а может, и не особенно хотела. Шел выпуск пара, да и водочные деньги были для не самой эффективной советской экономики ох как не лишними.
Но что было типичнее для советского времени? Кучка ученых маргиналов из столицы? Бродяги, тусующиеся на вокзалах? «Пролетарии», соображающие на троих? Скажу совсем кощунственное: несколько киноперсонажей, которые забухали в бане в канун Нового года так, что посадили спьяну не того приятеля на самолет? Или все же миллионы, десятки миллионов людей, которые пили в целом весьма умеренно, а вот работали достаточно неплохо? Настолько «неплохо», что в Сибири и Казахстане вставали посреди степей и тайги целые города, первым полетел в космос советский человек, а уровень квалификации и образования народа рос буквально на глазах? Но старшее поколение помнит: еще в 1980-е годы мало кто не верил, что пьют в СССР страшно много. Гораздо больше, чем в любой другой стране мира. Массовое убеждение, что надо «что-то делать» со всенародным пьянством, с годами только росло. Откуда же у нас это убеждение? Во-первых, все от той же невозможности сравнивать. В СССР мы видели себя, но не видели других. А жаль! Можно было легко убедиться: мы далеко не самые проблемные.
Во-вторых, главное: сами по себе стоны и плач о масштабах бедствия вовсе не аргумент. Это лишь показатель того, как общество воспринимает проблему. Мы и ужасались масштабами пьянства потому, что
Множество людей теряло истинное представление о происходящем. Им искренне начинало казаться, что страна действительно спилась и что «такого нет больше нигде». А ведь миф о русском пьянстве этому самому пьянству и способствует. Раз считается, что все русские пьют — нами самими считается, — то, значит, каждому лично в этом общерусском процессе не участвовать как-то неудобно.
«Ты что, с нами не выпьешь, нерусский, что ль?» Особенно это влияет на только входящих в жизнь молодых людей. У них нет жизненного опыта, нет внутренних тормозов.
А миф учит: так принято в нашем народе. Всегда. Испокон веков. От князя Владимира еще! Миф программирует социальное поведение.
В 1992 году Б. Н. Ельцин отменил государственную монополию на водку. В результате либерализации алкогольной отрасли относительная цена водки упала в несколько раз.
О каких госограничениях может идти речь, когда свободный рынок на дворе? Потекли алкогольные реки, быстро набирая глубину и мощь.
Полная (водкой) нелепость
Если приглядеться к ценникам в «Седьмом континенте», то выяснится, что эти два странных предмета на самом деле — бутылки. Две бутылки водки. Одна называется «Иван Калита шлем», а другая — «Юрий Долгорукий».
Здесь «прекрасно» все. Во-первых, цена. 13 399 рублей за штуку — это как раз $500 на тот момент, когда я делал это фото. Только очень богатый и одновременно очень пьяный человек способен на такую покупку. Или же очень глупый и подобострастный — на таких, видимо, и расчет. И получает начальство подарки — царские регалии с сорокаградусным содержанием… Идиотизм номер два: водки ни при одном, ни при другом государе на Руси не было ни в каком виде. Выбор боевого шлема для Ивана — тоже странная идея, потому что сей великий князь, расширяя границы Московского государства, всегда предпочитал действовать не мечом, а, в соответствии со своим прозвищем, кошельком. Назвать же корону Российской империи именем легендарного основателя Москвы, жившего в XII веке, — вообще полная нелепость. Она, эта корона, появилась через 600 лет после него… В общем, не с трезвых глаз родилась эта маркетинговая идея.
Но ведь если продают — значит, находятся умники — покупают.
