Скелеты из шкафа русской истории

врагов при европейских дворах, знаменитых своими интригами. Русский двор не стал исключением. Как свидетельствует легенда, слух об отравлении первой жены Ивана Грозного боярами сразу пополз по Москве…

Отравление любимой жены впервые (!) толкнуло Ивана IV на расправу с боярами- заговорщиками.

Будь на месте Грозного любой король любой европейской страны, его оправдали бы непременно. Еще сочинили бы чувствительные романы, поставили пьесы, сняли бы кинофильмы. В них Иван Грозный выступал бы несчастным человеком, которому жестокие и черствые люди сломали судьбу, сделали его мстителем за себя и за любимую женщину. Европейскому монарху сто раз простили бы эти 7 тысяч жертв.

Но раз идет речь о русском царе — нельзя. Он не несчастный человек и его судьба — не предлог поговорить о том, что допустимо и недопустимо в обращении с ребенком, о том, как преступление порождает новое преступление. Нет! Русский царь, виновник 7 тысяч убитых — страшный преступник! Что бы с ним ни происходило, какие бы поступки ни совершались по отношению к нему, — он не жертва.

Он негодяй, изувер, урод, Чикатило XVI века. А его правление — яркое свидетельство исконной кровавой жестокости русской истории.

Сравним?

Каждый государь желал бы прослыть милосердным, а не жестоким, однако следует остерегаться злоупотребить милосердием.

Никколо Макиавелли, итальянский политик XVI в.

Не хочу оправдывать жестокость. Тем более что многих приближенных Ивана Грозного казнили явно безо всякой вины.

Но, можно подумать, гуманиста Томаса Мора, первого в истории «коммуниста»-утописта, казнили за страшные преступления? Горожанин, как сказали бы у нас, мещанин, Томас Мор сделал блестящую карьеру: за 12 лет от секретаря королевской канцелярии дошел до поста лорда-канцлера Англии. Известность государственного деятеля дополняла слава писателя: само понятие «социальная утопия» восходит к названию книги Томаса Мора «Утопия».

Но не уберегся Томас Мор. Король стал создавать особую англиканскую церковь, главой которой ставил не Папу Римского, а самого британского монарха. Томас Мор не соглашался с таким решением, — по его мнению, глава государства не должен одновременно быть и главой церкви.

По личному приказу короля Томаса Мора судили за государственную измену. В 1535 году его приговорили к жесточайшей казни: «Влачить по земле через все лондонское Сити и Тайберн, там повесить его так, чтобы он замучился до полусмерти, снять с петли, пока он еще не умер, отрезать половые органы, вспороть живот, вырвать и сжечь внутренности. Затем четвертовать его и прибить по одной четверти его тела над четырьмя воротами Сити, а голову выставить на Лондонском мосту».

«Милостивый» король заменил мучительную казнь лорда-канцлера (!) только отсечением головы.

Но никто не называет Генриха VIII «кровавым» и даже «грозным». Все в порядке вещей. Так, мелкий эпизод из государственной жизни.

При Иване Грозном порой казнили дворовых людей, даже крестьян «опальных» бояр. Мол, знали об измене и не донесли.

Но, во-первых, при Генрихе VIII тоже порой казнили слуг «государственных преступников».

Только в учебниках и в популярных книжках про это не пишут.

А во-вторых, по законам именно Генриха VIII, в результате так называемых «огораживаний», в Англии появились толпы нищих и бродяг. Общинные земли — пастбища и леса, — стали представлять немалую ценность. На них разводили овец, чтобы продавать их шерсть для производства сукна.

А разорившиеся крестьяне в одночасье сделались люмпенами без всяких средств к существованию.

Генрих VIII Тюдор.

Судя по рыцарским латам Генриха VIII, выставленным в королевском музее Лондона, он был необычно крупным для своего времени мужчиной. Пониже Петра I, конечно. Зато покоренастее.

Изгнание крестьян с земли было санкционировано самым на тот момент «демократическим парламентом». Король тоже выступил на стороне землевладельцев.

«Овцы сожрали людей», — писал об огораживаниях Томас Мор.

Лишенные жилищ и средств к существованию крестьяне считались бродягами — безнравственными людьми, которые не желают работать. В законах Генриха VIII сказано предельно ясно: «Милостыню соизволяем собирать только старым и убогим нищим, остальные же, к труду пригодные бродяги, подлежат бичеванию, с принесением клятвенного обязательства возвращения на родину и занятия трудом, пойманный во второй раз бродяга подлежит бичеванию с отрезанием уха, пойманный в третий раз — казнится как преступник».

Пожалуй, даже русский царь Иоанн Васильевич посчитал бы это «перебором».

В итоге по законам Генриха VIII только за «бродяжничество» было повешено 72 тысячи насильственно согнанных с земли крестьян. Это почти 4/5 населения тогдашнего 100-тысячного Лондона! На фоне этой армии покойников семь тысяч на Руси — малая толика. Но и это не все…

Г. Гольбейн «Томас Мор».

Лорда-канцлера Британии наши старые школьные учебники зачислили в первые коммунисты.

В 1558–1603 годах в Англии правила королева Елизавета. Это, наверное, самая популярная среди английских королев за всю историю монархии. При ней Англия лихо грабила испанские владения в Америке, ее флот стал одним из самых сильных в мире. Когда Испания в 1588 году направила к берегам Англии Непобедимую армаду, британские моряки не позволили высадить десант. Они рассеяли корабли Испании в море, метким артиллерийским огнем топили их или отгоняли от берега.

Неизвестный художник «Королева Елизавета Английская».

В жизни была не столь симпатична, как Кейт Бланшетт в голливудском «Золотом веке».

О гибели Непобедимой армады пишут и говорят. Это — важная страница в истории Британии, вошедшая во все учебники.

Но в учебниках «почему-то» не называют числа «еретиков», истребленных в годы правления Елизаветы. Дело в том, что католики почему-то не хотели подчиняться английскому монарху как главе церкви. Не хотели и многие протестанты. Многие из них вынуждены были уезжать из Англии в Америку.

Как свидетельствует энциклопедический словарь Гранта, за годы правления Елизаветы в Англии было казнено 89 тысяч (!) человек. Королева казнила больше людей, чем вся католическая инквизиция за три столетия! Сколько людей изгнали за океан, сказать трудно. Историки называют цифры от 100 до 300 тысяч.