Фридрих с его культом армии и вечными войнами всем изрядно надоел, а тут появилась возможность оказаться в большом и стабильном государстве, зажить спокойнее и приятнее.
К концу 1761 года у обескровленной Пруссии уже не было сил продолжать войну. Спорить можно было только о том, каковы будут условия капитуляции и останется ли вообще на карте такое государство — Пруссия? Но тут опять сказались внутренние события в России: 25 декабря 1761 года все-таки умерла Елизавета Петровна. Давно сослан канцлер Бестужев и прочие заговорщики рангом поменьше. Увы, ничто и никто не мешает германофилу Петру Федоровичу взять власть. Первое, что делает новый император, — прекращает военные действия, более того — возвращает Фридриху все занятые прусские территории (включая Восточную Пруссию).
Далее совсем грустно — он придает армии Фридриха (!) корпус генерала 3. Г. Чернышова. Мало того, что купленная русской кровью победа не дала никаких результатов, так еще генерал, бравший Берлин, теперь помогал пруссакам очищать Силезию и Саксонию от вчерашних союзников-австрийцев.
24 апреля 1762 года Петр III официально заключил с Фридрихом союзный договор, спасая уже окончательно погубленную Пруссию.
Вскоре Екатерина II свергнет Петра III и сама сядет на престол. Одним из первых ее указов будет разрыв союзного договора с Фридрихом. Но дело даже не в этом жалком договоре — ему исходно была суждена убогая судьба. Дело в том, что российский император Петр III фактически спас Пруссию от полного разгрома. Петр III — «агент влияния», как бы сказали сегодня профессионалы из контрразведки. Добровольный диверсант, шпион на общественных началах.
В который раз события в Европе зависели от внутренней российской политики.
Одно это могло бы породить поток обвинений по отношению к России и русским… в чем угодно.
Россия, воюя в самом центре Европы, показала свою способность громить сильнейшие европейские армии и перекраивать карту Европы.
Всем очевидно, что Россия сыграла главную роль в разгроме Фридриха. Ее уже боятся. Ее уже пытаются остановить. Жители Восточной Пруссии (этнические немцы на 90 %) присягнули на верность Елизавете Петровне. Продли Господь еще на пару лет дни Елизаветы Петровны, и не только Восточная Пруссия, но и Западная, с Берлином, могла бы войти в состав Российской империи.
В Семилетней войне Россия впервые участвовала в европейской политике на равных, как одна из великих держав. Некоторые историки даже считают, что именно в ходе этой войны мы впервые стали субъектом большой европейской политики. Политика велась агрессивными, жестокими средствами. Но это, увы, в духе того времени. Россия ничем не была хуже других, даже выигрывала в чем-то: не зря же немцы в Восточной Пруссии хотели войти в состав Российской империи. А вот жители Померании входить в состав Швеции не просились, и жители Ганновера были в ужасе от французской оккупации.
Во-вторых, европейские державы в этой войне были большими агрессорами, чем мы. И вели они себя намного эгоистичнее. Любопытно, что в ходе Семилетней войны у русских солдат сложилось довольно пренебрежительное отношение к европейцам, в том числе и к союзникам. Французов стали называть «лягушатниками» не во время нашествия Наполеона на Россию, а как раз в эту эпоху.
Что же до союзников Пруссии — британцев, то именно тогда появилась одна солдатская песня. Она грубая, но привести ее ст
Дальше следуют еще пять куплетов, для печати совершенно непригодных.
Такое сильное впечатление произвели на русских трусливость британских войск и непоследовательность их командования.
В-третьих, русские войска в ходе Семилетней войны не раз покрыли себя неувядаемой славой. Ведь именно мы наголову разбили «непобедимого» Фридриха Прусского.
Действительно ли русские наступали вопреки приказам робкого начальства, как это показано в фильме про гардемаринов, — не уверен… История о таком эпизоде умалчивает.
Но история много чего сообщает не менее важного.
При Гросс-Егерсдорфе один из немецких военачальников писал, что даже смертельно раненные русские оставались в строю, и в свой последний час целовали стволы своих ружей: прощались с жизнью и с оружием. Солдаты Фридриха вели себя иначе…
Именно тогда потрясенный стойкостью русской пехоты Фридрих Великий (а уж он-то знал толк в военном деле!) произнес фразу, которую мы, к сожалению, не помним, а ведь ее бы надо на красном кумаче написать и повесить в каждой воинской части России:
Перед Крымской войной
Греция как суверенное государство полностью обязана своим появлением России. Напомню, Греция вновь появилась на картах мира лишь спустя две тысячи с лишним лет после великой Древней Греции Демосфена: а именно в 1829 году по Адрианопольскому миру между Турцией и Россией.
Вот год рождения государства Греция — в современном ее понимании. Дальше после каждой войны России с Турцией, а их было несчетное количество, наши православные друзья-греки получали в подарок очередной кусочек территории. В подарок от России. Не себе мы забирали, отдавали Греции.
И эти неблагодарные греки не могут еще сегодня признать Абхазию с Южной Осетией! Совсем у людей нет ни совести, ни исторической памяти. Члены НАТО, что поделать. Мировая политика не знает чувства благодарности, только интересы. Так, повторюсь, сказал австрийский император Франц-Иосиф в ответ на просьбу Николая поддержать его в Крымской войне. Думать надо только о себе. Победили турок, территорию отобрали — себе. Еще раз победили — себе.
А то вот всю историю Россия помогала Болгарии, и что? А болгары почему-то воевали во всех мировых войнах против России.
