мыслительной работы над тем, о чем человек думал днем. Особенно часто так случается, когда он постоянно размышляет над какой-то проблемой, бьется над трудным вопросом не один и не два дня. Ведь это в какой-то степени напоминает навязчивые идеи у психически больных. У последних такие идеи порождают галлюцинацию, а у здравомыслящего человека? Может быть, во сне он способен продолжить свои размышления и найти решение?
И в этом не будет ничего мистического. Известно, например, что в сновидениях математики решали задачи, композиторы дописывали музыку, поэты сочиняли стихи… Так, знаменитый французский математик А. Пуанкаре утверждал что плодотворные идеи у него возникали в полусонном состоянии. Фабула бессмертной комедии «Горе от ума» пришла в голову ее автору, по утверждению самого Грибоедова, также во сне. А немецкий химик Кекуле увидел во время сна структурную формулу бензола, о которой много думал днем. Стихи во сне сочиняли и Пушкин, и Фет, и Маяковский. Один из снов подсказал Ф. М. Достоевскому сюжет романа «Подросток». И. С. Тургенев рассказывал: «Я беспрестанно вожусь с моими лицами, даже во сне их вижу».
Вспомните: если вы читаете очень интересную книгу, заняты увлекающей вас работой, то сон пропадает. Причина здесь в том, что в коре головного мозга возникает стойкий очаг возбуждения. Бывает это также, когда человеком овладевает какое-либо сильное чувство — радости, тревоги, страха. И если сон все же овладевает человеком, такой очаг порой остается связанным с начатой днем мысленной работой, а так как мозгу в это время не мешают посторонние раздражения, деятельность эта может быть даже более эффективной. Это лишь одно из объяснений возможности умственной работы во сне.
Следует, однако, отметить: такая мыслительная деятельность может привести и к ошибочным умозаключениям. Так, итальянский композитор Джузеппе Тартини, живший в XVIII веке и веривший в существование ада и рая, однажды увидел во сне дьявола. Тот просил маэстро принять его в свой оркестр. «Но мне нужны только скрипачи», — возразил композитор. «А почему ты думаешь, что я не умею играть на скрипке?» — ответил хозяин преисподней. Взял инструмент и начал играть.
При первых же звуках Тартини забыл о леденящем страхе перед ужасным ночным гостем и весь превратился в слух — музыка очаровала его. Проснувшись утром, он быстро записал ее на нотных листах. И назвал «Соната дьявола». В творчестве композитора она стала самой знаменитой. Ну, конечно же, была творением отнюдь не «нечистой силы», а самого музыканта.
Парадоксы сна
Итак, человек спит. Как протекает его сон? Ученые в последнее время открыли тут много интересного.
Сон необходим нам так же, как и пища. Это аксиома. Самые сильные, здоровые люди не могут пробыть без сна дольше нескольких суток. Недаром одной из самых ужасных пыток инквизиции была пытка бессоницей. Исследователи-добровольцы ставили на себе опыты, чтобы узнать, как влияет на человека длительное бодрствование. Уже через трое суток испытуемые могли удерживаться от сна, лишь находясь в движении. Затем появлялись галлюцинации, бред. Только сон снимал их. Проспав определенное время, человек снова был в нормальном состоянии.
Мысль о том, что сон служит нам исключительно для восстановления сил, для того, чтобы смогли отдохнуть нервные клетки организма, всегда считалась очевидной и бесспорной. Но в этом заключается, как говорится, еще не вся правда.
Конечно, сон дает отдых. Однако теперь выяснилось: это вовсе не разлитое, всеобщее торможение мозга, как считалось раньше, а как бы «другая» его жизнь. Установлено, что количество нейронов, активно работающих при этом не меньше, а в некоторые периоды даже больше, чем при бодрствовании. Во сне они перестраивают свою работу, вступают друг с другом в «иные» отношения. Активно продолжают работать и наши внутренние органы. Причем некоторые, например, пищеварительные, даже усиливают свою деятельность. В то же время в них идут процессы, способствующие восстановлению израсходованных за день сил.
Всем этим руководит мозг. Во время нашего сна он перерабатывает поступающую за день информацию. Какая-то часть ее, наиболее важная, переходит из кратковременной в долговременную память. Этим объясняется и тот общеизвестный факт, что материал, выученный вечером, — например, стихотворение, — за ночь хорошо закрепляется в памяти, и утром человек без труда повторяет его наизусть.
Оказалось также, что у сна есть две фазы — медленная и быстрая, или парадоксальная. У взрослых за шесть-восемь часов медленный сон — продолжительностью час-полтора — несколько раз сменяется быстрым — по 10–20 минут. В эти четыре-пять «пятнадцати-двадцатиминуток» наш мозг «дает волю» сновидениям. Если внимательно понаблюдать за человеком в фазе парадоксального сна, можно сделать вывод, что он что-то переживает: у него учащается дыхание, усиливается сердцебиение, иногда шевелятся руки и ноги, наблюдаются быстрые движения глаз, мышц лица.
При таких наблюдениях возникло предложение, что именно в такие моменты спящий видит сны. И вот как только у человека наступало подобное состояние, его будили и спрашивали, что он видел. Тот неизменно рассказывал о каком-то сновидении. Но стоило того же человека разбудить во время медленного сна, он отвечал, что никаких снов не видел.
Столь постоянное появление сновидений навело исследователей на мысль: а может они необходимы организму? Что, например, получится, если не давать человеку видеть сны?
Сотни добровольцев помогали ученым. Одним разрешали спать лишь во время медленного сна, а как только наступал парадоксальный сон, будили. Иными словами, людям давали возможность спать, но не позволяли видеть сны. Других будили лишь в периоды медленного сна, когда они не видят снов. И выяснилось, что у тех, кому не давали видеть сновидения, увеличилась частота их возникновения — быстрый сон наступал через меньшие промежутки. А через некоторое время у таких людей возникали признаки неврозов — чувства страха, тревоги, напряженности. Когда же им снова позволяли спать быстрым сном, он тянулся у них дольше, чем обычно, как будто организм наверстывал упущенное.
Выходит, наши сновидения — столь же необходимая работа мозга, как и обычная умственная деятельность! И другой вывод: нашу жизнь можно разделить на три фазы — сон без сновидения, сон со сновидениями и бодрствование. Сон со сновидениями — особое состояние организма, при котором мозг действует столь же интенсивно, сколь и при бодрствовании, только его работа иначе организована.
Можно также предложить, что наши сновидения несут в организме своеобразную службу защиты. Как уже говорилось, когда человек спит, до его мозга доходят многие сигналы — раздражения из внешней среды (включенный свет, чувство холода и т. д.), и от различных органов тела. Все они включаются в сюжеты сновидений, потому и не нарушают сна. Кроме того, в такие моменты мозг лучше улавливает слабые сигналы о нарушениях в организме и тоже отражает их в сновидениях.
Еще один интересный факт. Грузинские исследователи, изучая, как влияют на сон человека (опыты проводились среди спортсменов) тяжелые физические нагрузки, установили, что у борцов, например, заметно увеличивается время глубокого, медленного сна за счет сна парадоксального. Из этого можно заключить, что при глубоком сне в организме усиливаются процессы, направленные на восстановление физических сил (белковый синтез), в то время как при быстром сне, когда человек «путешествует» по миру, в котором возможно все, происходит как бы эмоциональная разрядка. Замечено, что со сновидениями больше связано наше правое полушарие.
Надо сказать, что исследования последних лет указывают на то, что и во время медленного сна нас посещают сновидения. Однако образы их не столь ярки и фантастичны. Это как бы неторопливые размышления. Недаром именно в такие периоды уснувшие разговаривают чаще, чем при быстром сне.
Есть у сновидений еще одна существенная особенность. Если мы вспоминаем во сне, например, своих прежних друзей, то они предстают перед нами как живые. Вообще все, что мы при этом видим, кажется ярким, наглядным, подлинным. Почему? Когда мы бодрствуем, любые реальные лица или предметы служат более существенным раздражителем, чем воспоминания о них. А во время сна этот слабый раздражитель-воспоминание начинает действовать значительно сильнее. Вот почему мы видим их так,
