А все-таки есть основания усомниться: действительно ли Джону Клеменсу так уж чужды были сердечность и душевное тепло? В «Деревенских жителях, 1840—43» рассказывается о том, что перед смертью отец попрощался только с Памелой. Твен пишет: «Поняв, что умирает, он избрал дочь из всех, кто в этой комнате стоял на коленях и плакал, и жестом подозвал к себе. Затем он обнял дочь за шею, поцеловал ее (впервые, без сомнения) и промолвил: «Дайте мне умереть…» Примечательно, что Памела рассказывала своей дочери (а последняя поведала об этом одному из биографов Твена), что ее отец вовсе не был холоден, как его обычно изображают. Перед старшей дочерью, по-видимому, раскрывались все же какие-то тайники сердца этого замученного жизнью человека.
Трагическое в жизни Джона Клеменса, вне всяких сомнений, связано и с тем, что он был неудачником, неудачником почти во всем, что делал. Судьба не раз зло над ним подшучивала. Между тем его сын Сэм (как ни странно, может быть, прозвучат эти слова) в детстве и ранней молодости инстинктивно отстранялся от всего, что было связано с неудачами. Он многократно и с неприкрытым раздражением отчитывал своего старшего брата Ориона, доброго и честного человека, который не сумел ничего добиться в жизни и в известной мере пошел по стопам своего отца. Как бы бросая вызов судьбе, Ориону, а также и памяти отца, Сэмюел Клеменс настойчиво, даже кичливо, воспевал дух энергии.
Да, на некоторых этапах своего жизненного пути Твен, сам того, конечно, не осознавая, с явным холодком вспоминал отца как раз потому, что Джон Маршалл Клеменс так и не осуществил ни одного из задуманных им мероприятий, что беды преследовали его всю жизнь с каким-то удивительным упорством, что он оставил семью в нищете.
Позднее, однако, в сознание писателя начала проникать мысль, что но всем этом были повинны общие условия существования рядового человека на его родине. Он стал понимать, что в жизни отца было нечто весьма типичное, что тысячи, а то и миллионы людей в Америке знают подобные же невзгоды, живут столь же трудно и грустно терпят крушение за крушением и с тоской взирают на действительность. Судьба Джона Клеменса помогла его сыну лучше осознать, что происходит в родной стране. Не случайно некоторые черты отца и даже факты его биографии возникают в различных книгах Твена.
Джон Маршалл Клеменс родился в самом конце XVIII века. Он рано познал горе. Дед писателя, по имени которого он был назван Сэмюелом, погиб, когда Джон был мальчиком. По патриархальному обычаю Сэмюел Клеменс помогал строить дом одному из своих соседей, когда вдруг свалилось бревно и задавило его насмерть. Бабушка Твена осталась с пятью детьми.
Как ни сильны еще были в начале XIX века патриархальные нравы в западных районах Америки, буржуазные порядки все настойчивее давали себя чувствовать и в новых краях. С юных лет Джон Клеменс вынужден был работать по найму на заводе. Когда вдова Клеменс вторично вышла замуж, ее муж Саймон Хенкок завел расчетную книгу на детей супруги от первого брака. Сохранился документ под названием: «Претензии Саймона Хенкока к Маршаллу Клеменсу, управляющему делами покойного Сэмюела Клеменса». Первая запись в этом документе гласит: «Содержание Маршалла Клеменса за три года, по двадцать дол. в год, — 60 долларов».
Невеселое детство, тяжелая работа, плохо сказавшаяся на здоровье мальчика, уже тогда придали его серьезному характеру оттенок угрюмости.
Клеменсу было лишь немногим больше двадцати лет, когда он получил права адвоката. Высокий ростом, с гордой осанкой, требовательный к себе и другим, сдержанный, несмотря на вспыльчивость, он обладал недостатками и достоинствами иных, не чуждых культуре людей юго-западных штатов. Типичный южанин, отец Твена считал рабовладельческие устои чем-то неоспоримым.
Однако ему были близки кое-какие элементы философии Просвещения, воспринятые через статьи, речи и памфлеты передовых деятелей периода американской войны за независимость. Джон Клеменс был искренним республиканцем, обожествлял разум и презирал религиозные догмы.
Сэмюел Клеменс в определенной мере обязан отцу характерными для него верой в разум и отрицательным отношением к церкви.
Бракосочетание Джона Клеменса и Джейн Лемптон состоялось в мае 1823 года. Твен утверждает, что свою семейную жизнь его родители начали в небольшом городке Лексингтоне штата Кентукки. Они владели тогда участком земли и шестью неграми-рабами. По другим данным, молодые поселились в городишке Колумбия того же штата. Будь то Лексингтон или Колумбия, важно одно: Клеменсы в этом городке долго не задержались. На протяжении всех двадцати четырех лет совместной жизни супругов они то и дело переезжали из одного поселка в другой. А их имущественное положение все ухудшалось.
Миллионы и миллионы акров…
Дед Твена перекочевал из районов Атлантического побережья в Западную Виргинию. Его вдова с детьми очутилась в Кентукки, а сын, все углубляясь в просторы западных областей страны, в конце концов пересек реку Миссисипи. Внуку Сэмюела Клеменса, тоже Сэмюелу, довелось — уже в середине века — добраться до Невады на Дальнем Западе и, наконец, до Калифорнии. Так Клеменсы проделали большой путь от Атлантического океана до Тихого.
Напомним, что, когда в 1776 году представители тринадцати американских колоний приняли написанную Джефферсоном Декларацию независимости и постановили отделиться от Англии, территория новой заокеанской страны представляла собою лишь довольно узкую ленту, протянувшуюся вдоль Атлантического побережья североамериканского континента. На севере и юге страны уже в основном наметились современные границы Соединенных Штатов Америки. Но к западу от территории тринадцати колоний, ставших «свободными и независимыми государствами» (штатами), еще лежали огромные земельные пространства, хозяевами которых фактически были вольные индейцы, хотя на картах земля эта значилась принадлежащей разным европейским государствам.
Основными колонизаторами северной части американского континента были англичане. Они создали первые постоянные поселения за океаном через сто с лишним лет после открытия Америки (1492). Французы раньше проникли в глубь страны и, объявив своим достоянием бассейны крупнейших рек — Св. Лаврентия и Миссисипи, сделались хозяевами львиной доли североамериканского континента.
Незадолго до американской войны за независимость англичанам удалось нанести французам поражение, и к английской короне перешла вся земля до самой Миссисипи. Впрочем, специальным королевским указом территория от Аллеганских гор до Миссисипи была закрыта для поселенцев.
Положение изменилось радикальнейшим образом в результате войны за независимость. Английское правительство было вынуждено отдать тринадцати отделившимся штатам все западные земли — до самой реки Миссисипи. В 1803 году Соединенные Штаты приобрели у Наполеона Луизиану — огромную территорию, прилегающую к Миссисипи с запада. Пятнадцать лет спустя американцы захватили Флориду. В 1835 году они прибрали к рукам мексиканскую провинцию Техас. Прошло еще десять лет с небольшим, и захватническая война против слабой соседней страны — Мексики — дала Соединенным Штатам новый гигантский кусок земли, включавший Калифорнию.
Маленькая страна превратилась в огромную державу. Угрозы, обман, откровенный разбой — все было пущено в ход, чтобы добиться расширения территории США. К этой цели стремились, не только южные рабовладельцы, мечтавшие о новых, еще более обширных плантациях, но также и многие буржуазные деятели Севера.
По мере расширения фонда неосвоенных земель на западе страны неизбежно вставал вопрос, кому же достанутся эти «свободные» земли.
История американской республики на протяжении долгого времени в значительной мере была историей борьбы широчайших народных масс за землю. Разные формы принимала эта борьба, и разные участвовали в ней силы. Демократическим элементам приходилось снова и снова вступать в ожесточенные схватки с южными плантаторами-рабовладельцами. Их противниками нередко были также помещики, банкиры и фабриканты, властвовавшие в северных штатах.
Ленин назвал войну за независимость Америки «одной из тех великих, действительно
