история Церкви последнего времени, то ответ, по-видимому, может быть один — под знаком стремления к взаимопониманию и сближению христиан всего мира. Особенно ясно видно это из того факта, что в настоящее время христианский Запад близко знакомится с христианским Востоком, на который он смотрит с возрастающей симпатией и уважением. Века взаимного отчуждения и недоверия уходят в прошлое, рушатся психологические и иные барьеры, мешавшие христианам говорить так, как подобает братьям.
Грех разделения тяготеет над христианским миром веками, и за это время между церквами образовалась столь глубокая пропасть, что некоторые пессимисты не решаются даже в нее заглядывать. Но подобное отчаяние не может согласоваться с нашей верой в Церковь (Мф 16.17-19). Правда, болезнь зашла слишком далеко, но нет болезни, которую Господь не мог бы исцелить. А для исцеления требуются только горячая вера и стремление искупить исторический грех отцов.
Злая человеческая воля внесла вражду в стадо Христово, и теперь нужно активное содействие доброй воли для торжества братской любви. Особенно важно создать «климат» для взаимопонимания и выяснить причины разделений прошлого и настоящего. Их нельзя сводить к внешним механическим факторам. Сущность разделений заключается в том, что посторонние политические, национальные и прочие нецерковные интересы возобладали над духом христианской любви.
Иисус Христос провозгласил новый закон для человечества — закон братства. В христианстве примирились все противоречия древнего мира. Эллин и иудей, варвар и скиф, раб и свободный, мужчина и женщина — все как дети одного Отца склонились перед крестом Искупителя. У первых христиан, по выражению св. евангелиста Луки, было одно сердце и одна душа. Но постепенно «первая любовь» стала охладевать, и возникли антагонизмы. Запад и Восток стали чуждаться друг друга, превозноситься друг перед другом. Цезаре-папизм и папоцезаризм сыграли здесь решающую роль. Оба эти явления имеют историческое объяснение, но не имеют никакого христианского оправдания. Они есть наследие язычества, тяжким бременем легшее на Церковь и приведшее к греховному отчуждению. Отчуждение превратилось во вражду, проявившуюся в самых разнообразных формах, вплоть до кровопролития. Секуляризация, которая нанесла огромный ущерб Церкви нового времени, есть, по глубоко верным словам митрополита Николая4 возмездие за грехи исторического христианства.
Урок не прошел даром, и поэтому в истории Церкви XX век явился поистине веком экуменизма. Восток и Запад идут навстречу друг другу, но уже не как враги, а с протянутой рукой, под знаком мира. В этом благословенном начинании Русской Православной Церкви принадлежит почетное место. Прекрасно понимая, что бесполезно и невозможно «федерировать» церкви с общинами, имеющими существенные догматические различия, она, тем не менее, широко открывает двери гостеприимства для представителей инославного, в частности протестантского,
Николай (Ярушевич), митрополит Крутицкий и Коломенский мира. Взаимоознакомление и дружеские контакты создают ту благоприятную атмосферу, которая только и должна быть в отношениях между христианами. Эти связи уже принесли свои плоды. Протестантизм теперь не смотрит на Православие так, как смотрел на него Адольф Гарнак пятьдесят лет назад. Достаточно привести несколько высказываний протестантов, бывших в этом году гостями нашей Церкви, чтобы убедиться в этом.
«В Русской Православной Церкви я вижу подлинную чистоту литургических моментов», — заявил шведский пастор Христофор Классон. Пастор Арне Бугге писал: «Православное богослужение, соединяющее для прославления Господа различные человеческие дары — пение, архитектуру, иконопись и т. д., — является неисчерпаемым сокровищем». «Ваша Церковь, — говорил голландский пастор Гуго ван Дален, — вечно молода».
Подобных высказываний можно привести многие десятки, и, безусловно, такой поворот во взгляде на Православие можно объяснить только знакомством с ним деятелей западного христианства. Православные, в свою очередь, ознакомились с новыми интересными явлениями в протестантском мире, каковым, например, является богословие Карла Барта.
Не менее важны связи Православия со старокатоликами и англиканами. К сожалению, долгое время соображения чисто внешние, нецерковные, вредили налаживанию этих связей, однако теперь атмосфера заметно улучшается, и лучшим пожеланием на будущий год может быть пожелание новых плодотворных контактов с этими христианскими исповеданиями в духе любви и терпимости.
То же самое Русская Православная Церковь желает, как и желала постоянно, Всемирному Совету Церквей. Она «убеждена, — говорит митрополит Николай, — что взаимное познание друг друга в духе христианской любви способно без всяких особых дискуссий устранять многие сомнения и проблемы, разделяющие христиан. Эта цель будет лучше достигнута в общих трудах, направленных на благо людей. Внедрение христианских принципов в человеческие отношения — личные, семейные, общественные, международные, — вот что может и должно являться общехристианским делом, объединяющим христиан. Чтобы практически показать действенность христианства, нам нужно сплотиться на почве защиты мира, защиты справедливости и свободы».
Особое значение приобретают в данный момент взаимоотношения между православными автокефальными церквами. Несмотря на различные условия их существования, они находятся в неразрывном молитвенно-кано-ническом общении, постоянно созидая свое единомыслие в решении многих общехристианских и общеправославных проблем. Целый ряд этих проблем должен быть обсужден на Всеправославном совещании, которое, по инициативе Вселенского Патриарха, предполагается созвать в 1960 году на о. Родос.
Придавая огромное значение этому совещанию, Русская Православная Церковь твердо верит, что и весь христианский мир станет на путь единомыслия в делах веры и жизни и тем самым поможет человечеству достичь мира, справедливости и свободы.
ЖМП. 1960. №1. С. 15-17
В те светлые дни, полные необычайных явлений, радостных слов и трепетного ожидания, когда апостолы уверились в том, что «Он воскрес», над миром загорелась новая заря. Смерть, беспощадно сражавшая миллионы живых существ, оказалась бессильной перед лицом этого обесчещенного, оплеванного и казненного Праведника. Он добровольно отдал Себя во власть этой грозной, разрушительной стихии и победил ее. Он искупил вековое проклятие, тяготевшее над человечеством.
СЕ АЗ С ВАМИ.
Ученики еще не совсем понимали смысл того, что произошло, но они убедились, что Учитель жив, и это наполнило ликованием их сердца. Его видели женщины, Петр, Он изъяснял Писание двум апостолам по дороге в Эммаус, Он предлагал Фоме вложить персты в Его раны, Он ел и пил перед ними.
И вот Он повелевает им идти в Галилею — туда, где Он провел детство и юность, туда, где в течение трех лет Он странствовал с ними, проповедуя Евангелие Царства. Здесь, в этой стране, каждая гора, каждая тропинка, каждый камень на берегу озера напоминали им Учителя. У этих маленьких домиков до самого заката толпились больные, ожидая исцеления, сюда матери приносили своих детей, чтобы Он благословил их. В эти пустынные уголки удалялся Господь, чтобы наедине молиться Своему Отцу, у этих берегов качалась лодка Симона, с которой Он обращался к народу с поучением.
Теперь Иисус вновь и вновь является Своим ученикам. Они видят Его в голубой предрассветной дымке стоящим на берегу. Это не призрак, не видение: Он приготовил им пищу у костра, и они едят с Ним, как бывало в прежние дни.
На горе Галилейской они видят Христа снова. Многим все еще казалось, что они грезят. А Он, обратившись к Своей маленькой Церкви, как бы подготовлял ее к тому моменту, когда Его зримые явления прекратятся. «Дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам. И вот Я с вами во все дни до скончания века...» (Мф 28.18-20).
В последний раз ученики видели Иисуса Христа на той горе, где они часто собирались во время посещения Иудеи,— на Елеоне. Как и тогда, перед ними расстилался Иерусалим — город пророков и фарисеев. На мгновение к некоторым апостолам вернулись их прежние иллюзии: «Не в сие ли время, Господи, восста-новляешь Ты царство Израилю?» (Деян 1.6). Но Он отклонил эту мысль. Наступил последний миг Его видимого пребывания среди людей. Он поднял руки и благословил всех. Изумленные ученики видели, что Он как бы отдаляется от земли... Облако скрыло Его, и Он стал невидим.
Не опечалилось ли сердце мужей галилейских? О чем думали они, стоя и смотря на небо, в голубую бездну? Не хотелось ли им приблизить тот день, когда, по словам ангелов, Иисус вновь придет на землю?
