Комплектование боезапаса танков перед вводом в Грозный не отвечало требованиям боя в городе против пеших отрядов противника. К примеру, из 44 выстрелов, согласно штатному расписанию боекомплекта танка Т-72А, в 3-й танковой роте было по 20 бронебойно-подкалиберных снарядов на машину. То есть почти половина боезапаса была рассчитана на борьбу с бронетехникой противника! Но, как показали боевые действия, бороться в основном пришлось против боевиков, вооруженных ручными противотанковыми гранатометами. При обстреле зданий в условиях городского боя бронебойные снаряды утрачивали свою эффективность, пробивая здание насквозь и оставляя в стенах аккуратные дыры. Данный тип снаряда способен пробить броню танка и, не взрываясь внутри корпуса, поразить элементы управления и экипаж раскаленными кусками брони, откалывающимися от внутренних поверхностей броневых плит.
Еще одним отрицательным фактором являлась острая нехватка офицеров среднего и младшего командного звена. Большинство офицеров вынуждено было совмещать две и более должности. Так, например, в бригаде, убывшей в Чечню, не было ни одного штатного комбата! Исполняющим обязанности командира 1-го мотострелкового батальона вместо подполковника Мананникова был назначен его штатный заместитель, майор Хмелевский, а исполняющим обязанности командира 2-го батальона вместо майора Назарова — начальник штаба батальона майор Чернуцкий. Более того, во 2-м мотострелковом батальоне не было ни одного штатного командира роты!
Евгений Пащенко, командир 1-й мотострелковой роты, капитан:
— Ротных назначали на вокзале в Майкопе, когда грузились! «Будешь командиром роты? Вперед!»
Из 1-го батальона командирами рот 2-го батальона были назначены капитаны Виталий Апасов (4-я рота), Константин Басалко (5-я рота) и Сергей Маликов (6-я рота). Со своими подчиненными им приходилось знакомиться уже в зоне боевых действий! Один из взводных в роте капитана Евгения Пащенко был переведен из 2-го батальона. В танковом батальоне обязанности командира 1-й танковой роты исполнял капитан Юрий Щепин, а капитан Рустем Клупов совмещал две должности — командира 3-й мотострелковой роты и помощника начальника разведки бригады. В условиях нехватки личного состава эти явления были характерны для боевых частей всей группировки войск. Вот только несколько свидетельств, наглядно демонстрирующих, в какой спешке готовилась операция по наведению конституционного порядка на территории Чеченской Республики.
Юрий Морозов, командир танкового взвода, старший лейтенант:
— Я уходил из Майкопа командиром взвода, приехал в Моздок со вторым или с третьим эшелоном через неделю. Через два-три дня приезжает Гарьковенко, комбат, и кричит мне, чуть ли не из вагона: «Юра, на тебя приказ пришел! Ты теперь у меня заместитель начальника штаба! А поскольку начальника штаба нет — ты начальник штаба!..» Я спрашиваю: «А где штабная документация, где всё?!.» Гарьковеико: «А не погрузили! Некому было! Начальника штаба нет!»
Владимир Зрядний, начальник группы планирования отдела боевой подготовки 67-го армейского корпуса, подполковник:
«Я спросил: цель моего прибытия? С небольшой заминкой я получил ответ от начальника оперативного отдела корпуса, что будешь выполнять обязанности начальника охраны управления корпуса. Я говорю: «Понял!» <…> Смешно, но факт! Закончив военную академию, удостоили должности «старшего сторожа!». Здесь многие выполняют обязанности, не соответствующие уровню своей подготовки».[7]
Все вышеперечисленные факторы в дальнейшем негативно повлияли на боеспособность 131-й мотострелковой бригады и привели к серьезным потерям в личном составе и бронетехнике.
До 10 декабря бригада занималась боевой, тактической и инженерной подготовкой. Однако личный состав бригады был уверен, что на этом все и закончится, а обстановка в Чеченской Республике будет урегулирована за счет мирных переговоров. Команда к выдвижению в Чечню прозвучала буквально как гром среди ясного неба.
Сергей Дмитриев, начальник бронетанковой службы 131-й бригады, подполковник:
— Вечером 10 декабря в бригаде узнали о начале ввода войск в Чеченскую Республику, назначенном на утро 11 декабря. Ночью мы дозагружались сухим пайком, всем прочим и утром 11-го начали двигаться в сторону Грозного по трассе Братское — Знаменское — Кень-Юрт.
Действия на равнинной части Чечни
На начальном этапе движения дорога сложностей не представляла, так как проходила через территории, контролируемые чеченской оппозицией. Вплоть до Терского хребта не было ни одного столкновения с боевиками. Курьезный случай произошел лишь в селе Надтеречное. По словам жителя села Ахмеда Келиматова, когда «колонна стала выходить на основную дорогу, семидесятидвухлетний Идрис Давлетукаев, который два года назад торжественно принимал здесь Джохара Дудаева, на радостях при виде российских войск открыл огонь из автомата в воздух. Естественно, осторожные солдаты дали лихому старику под зад и забрали автомат. Так появился первый трофей российских солдат на Чеченской земле».[8]
Андрей Чёрный, командир 3-й танковой роты, капитан:
— Прошли мы колонной. Сопротивления вообще не было. То есть колонной шли — и замечательно! Люди нас встречали, смотрели, как мы идем…
В тот же день, 11 декабря, бригада вышла к поселку Кень-Юрт. Вертолеты, сопровождавшие колонну, доложили, что видят неопознанную бронетехнику. Начальник ГБУ подполковник Анатолий Зенкин приказал пилоту сымитировать заход на цель. Однако никакой реакции на маневр вертолета не последовало. Позже выяснилось, что бронетехника принадлежала антидудаевской оппозиции.
Сергей Дмитриев, начальник бронетанковой службы 131-й бригады, подполковник:
— Здесь находились два танка Т-62, два танка Т-72А и пара бронетранспортеров БТР-60. Т-62 и бронетранспортеры полностью выработали моторесурс и были нами уничтожены на месте. Обе «семьдесятдвойки» имели боевые повреждения. На одной из них был неисправен автомат заряжания, на другой — система стабилизации орудия. Мы забрали их с собой и использовали в качестве тягачей. Впоследствии один из танков самопроизвольно загорелся и взорвался.
Кень-Юрт встретил российские войска дружелюбно. Пока решался вопрос с бронетехникой оппозиции, колонна стояла более часа. На въездах и выездах в село были выставлены посты, проводилась проверка транспорта и документов. Никаких эксцессов со стороны мирного населения, по воспоминаниям участников боевых действий, не возникло.
Вадим Шибков, начальник узла связи радиотехнической бригады, старший прапорщик (позывной «Акула-1»):
— Люди выходили к колонне — кто банку с помидорами или с огурцами на броню солдатам давал,
