Вскоре Наливайко куда-то ушли. Тоня уже была в коридоре и играла с Василисой. Видно, Ольга Эрастовна все-таки нашла чем ей почистить бежевые туфли. После того как за ними затворилась дверь и в коридоре еще пахло духами, Тоня услышала, как за дверью Рита говорила своей тете Мане:
— Ну, правда, как не стыдно… Твои, мои щетки!.. Твоя, моя кнопка! Для смеха это, что ли, назвали квартиры коммунальными?
ГЛАВА, НЕ ИМЕЮЩАЯ БОЛЬШОГО ЗНАЧЕНИЯ
— Здра-а-вствуй, Жульетта, — негромко протянула Августа, встретив в коридоре Тоню. — Пойдем-ка ко мне, девочка.
В комнату Августы, как на лестницу, вели двойные двери. Сперва она отворила одну из них, затем вторую.
— А почему две двери? — спросила Тоня.
— Для изоляции… Чтобы здесь было тихо. Когда-то, милая Жульетта, это был кабинет моего мужа… Давно, очень давно!
Тоне нравилось, что Августа Яковлевна называет ее Жульеттой. Так ее больше никто в квартире не звал. Она огляделась. Ну и заставлено же тут было!
— Зачем так много всего? — спросила Тоня.
Августа Яковлевна тоже осмотрела свою комнату так, будто увидела впервые.
— Действительно, много лишних вещей, — согласилась она. — Человек, Жульетта, ко всему привыкает, и к ненужному тоже. Надо бы давно половину выкинуть, но — все память…
За долгие годы одиночества Августа Яковлевна привыкла выражать свои мысли вслух. Ей было безразлично, с кем она говорила.
— А вот зачем я тебя позвала! — воскликнула она.
На столике с ножками, как вопросительные знаки, лежал пакетик. Августа Яковлевна развернула его и протянула Тоне:
— Угощайся, пожалуйста, дорогая!
В пакетике были конфеты в цветных блестящих обертках. Тоня уже знала, что отказываться нехорошо. Она взяла красную бомбочку.
— Еще, еще, девочка…
Тоня взяла темно-синюю и спросила:
— А кто этот чертик?
— Где? — не сразу поняла Августа. — Ах, вот этот? — Она указала на бронзовую фигурку на невысоком шкафу. — Это, милая, фавн.
— Кто?
— Мифологическое существо. Ну, как бы тебе объяснить… Он играет на свирели.
— А где он играет?
— В лесу, дорогая. Но это выдумка. Понимаешь мифология. Ну, сказка.
— Почему он с рожками и копытцами? — продолжала Тоня, не отрывая взгляда от странного зеленого человека с дудкой, на козлиных ногах.
— Так придумали. Давно. На самом деле его, конечно, никогда не было.
— Чертей тоже не бывает, — сказала Тоня.
— Конечно же. И бог с ними. Кушай конфеты.
Развернув конфету, девочка увидела картину Беклина.
— Это смерть? — спросила она. — А зачем он ей играет на скрипке?
— Это символ, милая. Он больной. Видишь, какой худой. Вот смерть и пришла за ним.
— Я бы ее скрипкой по голове, — сказала Тоня.
— И правильно поступила бы.
Тоня продолжала с любопытством обозревать разношерстную коллекцию Августы Яковлевны. Взгляд ее равнодушно скользнул по репродукции с шедевра Дега и застыл на висящей над кроватью внушительного размера литографии, изображающей белотелую Леду и плывущего к ней Лебедя.
— Эта тетенька загорает? — спросила Тоня.
— Да… вполне возможно.
— А гусь дрессированный?
— Это Лебедь, детка, ее друг, — пояснила Августа и торопливо добавила: — Ты, пожалуйста, ешь конфеты.
— Он говорящий?
— Это тоже мифология, то есть выдумка.
— А почему у вас все выдумка?
Августа Яковлевна немного задумалась.
— Ты, пожалуй, верно сказала. Сама я тоже уже выдумка.
— Нет, вы настоящая.
— Ты находишь?!
Похоже было, что Августа Яковлевна обрадовалась. Она обратила Тонино внимание на открытку, приколотую к стене возле шкафчика.
— Ты, конечно, знаешь, кто это?
— Конечно, знаю. Это Гагарин.
— Замечательный молодой человек. Когда я была девочкой, немного старше тебя, Блерио — французский герой — перелетел через Ла-Манш. Его носили на руках. А теперь люди у нас летают к звездам. Разве я могла думать, что доживу до этого? До чего же доживешь ты, дорогая? Я читала во французской газете, что на завтраке у английской королевы Гагарин поразил всех умением держаться… Это английских-то аристократов! Впрочем, что ему короли?
Как обычно, Августа увлеклась и не подумала о том, что Тоне неизвестно, ни что такое Ла-Манш, ни кто такие аристократы. Но такова уж была Августа Яковлевна.
— А разве королевы еще есть? — спросила Тоня.
— Есть. Немного.
— А я думала, они только в сказках. А зачем есть королевы?
Августа Яковлевна снова задумалась:
— Действительно, зачем?
— Я пойду, — сказала Тоня, покончив с первой конфетой.
— А?.. Подожди, Жульетта. Да… Я хотела тебе подарить книжки, которые читала еще моя племянница… «Алису в стране чудес»… и про собачку Бума… Но где они у меня?.. Ну, хорошо — найду позже.
Тоня еще раз посмотрела на фавна, на Леду с Лебедем и пошла к выходу. В коридоре свет не горел, и Тоня вдруг стукнулась плечом обо что-то железное.
— Ой! — вскрикнула она.
— Что такое? — встревожилась Августа. — Осторожнее! Ты наткнулась на кровать. Нужно обходить левее. Боже мой, ну когда же кто-нибудь поможет мне избавиться от этого чудовища!
Привычное восклицание, конечно, ничего не значило. И если даже и было услышано еще кем-либо в квартире, не могло быть воспринято как призыв к действию. Но в дальнейшем эти брошенные Августой слова привели к неожиданным последствиям.
ТОЛИК
