— Его в настоящий момент нет на месте, — ответил жандарм.
— Но я должна с ним поговорить!
— Оставьте свои координаты, он вам позвонит.
— Это очень срочно!
— Сожалею, но майор уехал.
— Наверное, вы можете дать мне его номер телефона?
— Послушайте, я…
— Я работаю в институте и знаю, кто вынес ДНК Юлиана Гиртмана, — произнесла она по возможности рассудительным и твердым голосом. — Вы понимаете, что это значит?
Последовало долгое молчание, потом послышалось:
— Вы можете повторить?
Она повторила.
— Одну минуту, я вас соединю.
В трубке прозвучали три сигнала, потом послышался голос:
— Капитан Майяр. Я вас слушаю.
— Я не знаю вас, но мне надо срочно переговорить с майором Сервасом. Это чрезвычайно важно.
— Кто вы?
Диана представилась во второй раз и услышала:
— Что вам угодно, доктор Берг?
— Это касается расследования убийств в Сен-Мартене. Как я уже вам сказала, я работаю в институте и знаю, кто вынес ДНК Юлиана Гиртмана.
После получения такой информации собеседник надолго замолчал. Диана уже стала сомневаться, не отсоединился ли он.
— Прекрасно, — наконец-то сказал Майяр. — У вас есть на чем записать? Я продиктую вам его телефон.
— Сервас слушает.
— Добрый вечер, — раздался женский голос. — Меня зовут Диана Берг, я психолог в Институте Варнье. Вы меня не знаете, но я была в соседней комнате, когда вы находились в кабинете доктора Ксавье, и слышала ваш разговор.
Сервас уже собрался сказать, что спешит, но что-то в голосе этой женщины и известие о том, что она работает в институте, его остановило.
— Вы меня слушаете?
— Слушаю, — ответил он. — Что вам угодно, мадам Берг?
— Мадемуазель. Я знаю, кто убил коня. Скорее всего, это тот же человек, что выкрал ДНК Юлиана Гиртмана. Вам это интересно?
— Минутку, — отозвался он.
Майор сперва притормозил, потом встал на обочине посреди леса. Ветер раскачивал деревья, и когтистые ветки метались в свете фар, как в каком-нибудь немецком экспрессионистском фильме.
— Пожалуйста, расскажите все.
— Так вы говорите, что отправителя писем звали Эрик?
— Да. Вы знаете, кто это?
— Думаю, да.
Стоя на обочине посреди леса, он обдумывал все, что сообщила ему эта женщина. Гипотеза, которая только начала прорисовываться после визита на кладбище, прояснилась в жандармерии, когда Циглер сказала, что Мод тоже наверняка подвергалась насилию. Теперь эта идея получила подтверждение, и какое! Эрик Ломбар… На ум Сервасу пришли охранники с электростанции, их молчание, вранье. Он с самого начала был убежден, что они что-то скрывают. Теперь Сервас знал, что парни врали не потому, что были виновны. Их заставили сделать это. Шантажом или деньгами, а может, тем и другим. Охранники что-то видели, но предпочли молчание и ложь, рискуя навлечь на себя подозрения, потому что понимали, как мало они значат.
— Давно вы занимаетесь слежкой, мадемуазель Берг?
Она помолчала, потом сказала:
— Я всего несколько дней в институте.
— Это может быть опасно.
Снова молчание. Сервас спрашивал себя, как далеко она зашла в своих рискованных эскападах. Берг не была сыщиком-профессионалом, наверняка наделала ошибок и находилась в месте, опасном по определению, где могло произойти все, что угодно.
— Вы еще с кем-нибудь об этом говорили?
— Нет.
— Слушайте меня внимательно. Вот что вам надо сделать. У вас есть автомобиль?
— Да.
— Прекрасно. Уезжайте из института немедленно, пока не началась метель. Отправляйтесь в жандармерию и скажите, что вам надо переговорить с мадам прокурором. Упомяните, что вас послал я. Изложите ей все подробно. Вы меня поняли?
— Да.
Он отсоединился, и тут она вспомнила, что ее автомобиль неисправен.
В свете фар показался конный центр. Он выглядел пустым и темным. Не было видно ни лошадей, ни конюхов. Боксы обычно закрывали на ночь и на зиму. Сервас остановился перед большим зданием из кирпича и дерева и вышел из машины. Снежные хлопья сразу облепили его, ветер в деревьях завывал все сильнее. Он поднял воротник и зашагал к входу. В темноте залаяли собаки, гремя цепями. В одном окне появился огонек и показался смутный силуэт человека, который быстро выглянул наружу.
Через приоткрытую дверь Сервас вошел в освещенный коридор. Здесь царил запах конского навоза. Справа он увидел ярко освещенный манеж, а на нем — всадника, который, несмотря на поздний час, занимался выездкой.
Слева в двери показался Маршан.
— Что случилось?
— Мне надо задать вам несколько вопросов.
Управляющий указал ему на другую дверь, чуть подальше. Сервас вошел. Тот же кабинет, с классерами, наградами и книгами о лошадях. На светящемся экране компьютера фото великолепного гнедого коня. Может, это и есть Свободный… Маршан шел впереди, и на Серваса дохнуло ароматным виски. На этажерке стояла наполовину пустая бутылка «Label 5».
— Это касается Мод Ломбар, — сказал Сервас.
Маршан бросил на него удивленный и презрительный взгляд. Глаза у него блестели слишком ярко.
— Я знаю, что она покончила с собой.
— Да, — сказал старик. — Грязная история.
— В каком смысле?
Сервас заметил, что Маршан колеблется. Его глаза забегали по сторонам, потом остановились на Сервасе. Он приготовился врать.
— Она вскрыла себе вены.
— Ерунда! — загремел Сервас, крепко схватив управляющего за грудки. — ВЫ ВРЕТЕ, МАРШАН! СЛУШАЙТЕ! НЕВИНОВНОГО ЧЕЛОВЕКА ОБВИНЯЮТ В УБИЙСТВЕ ГРИММА И ПЕРРО! ЕСЛИ ВЫ СЕЙЧАС ЖЕ НЕ СКАЖЕТЕ МНЕ ПРАВДУ, Я ОБЪЯВЛЮ ВАС СОУЧАСТНИКОМ ПРЕСТУПЛЕНИЯ! ПОДУМАЙТЕ ХОРОШЕНЬКО И НЕ ТЯНИТЕ. Я НЕ СОБИРАЮСЬ ТОРЧАТЬ ЗДЕСЬ ВСЮ НОЧЬ! — прибавил он, белый от гнева, доставая наручники.
