Охотно поспешу. Я только этого у вас ведь и прошу. (Уходит.) Эраст.
Ну что? Гро-Рене.
Что, сударь мой? Обмануты мы оба. Эраст.
Наглец! Но не могла б солгать так даже злоба. Правдоподобно все, не верить как ему? А отношение соперника к письму? Все ясно мне теперь: здесь умысел коварный, И служит целям он моей неблагодарной. Эраст, Гро-Рене, Маринета.
Маринета.
От госпожи моей спешу вам передать: Сегодня вечером в саду вас будет ждать. Эраст.
Ты смотришь мне в глаза, лукавое созданье? Скажи ей: не приду сегодня на свиданье, И пусть не трудится записки мне писать. Я буду, не прочтя, вот так их все бросать. (Разрывает письмо и уходит.)
Маринета.
Скажи мне, что его за муха укусила? Гро-Рене.
Ты говоришь со мной, отродье крокодила, Чье сердце низкое и лживое, как сон, Коварней, чем сатрап иль дикий листригон?[28] Ступай, ступай к своей любезнейшей хозяйке, Что мы не дураки — скажи ей без утайки, Что хитрости ее совсем не удались, И в преисподнюю с ней вместе провались! (Уходит.)
Маринета.
Да наяву ли ты, бедняжка Маринета? Каким же демоном их гордость так задета? Всем нашим милостям — и вдруг прием такой! Вот удивятся-то все этому в людской! Аскань, Фрозина.
Фрозина.
Аскань! Болтливою меня не назовут. Аскань.
Но безопасно ли беседовать нам тут?