Повседневная жизнь комедиантов во времена Мольера

Ярмарочный балаган.

Фронтиспис памфлета «Эломир-ипохондрик».

Флоридор.

Скарамуш.

Шапель.

Мадлена Бежар.

Мадлена де Скюдери.

Сирано де Бержерак.

Пьер Миньяр.

Мольер. По портрету Белльяра.

Дюкруази.

Дебри.

Дюпарк.

Тереза Дюпарк.

Латорильер.

Лагранж.

Анна Австрийская, королева Франции, мать Людовика XIV. Гравюра.

Герцогиня Луиза де Лавальер в стилизованном одеянии. Рисунок Дюшато.

Захария Жакоб, сын четы комедиантов из числа спутников Валлерана Леконта и сам отец двух актрис — мадемуазель д’Эннебо и мадемуазель Дюпен — и сына, женившегося на дочери Флоридора, составил себе завидную репутацию в Бургундском отеле под именем Монфлери. Актерскую школу, как и все его коллеги, он прошел в провинции; Бельроз позвал его в Бургундский отель в 1638 году. Прибыв в Париж, он женился на актрисе — Жанне де ла Шапп, вдове Пьера Руссо. Бракосочетание состоялось в загородном доме кардинала Ришелье, в Рюэле, это доказывает: у «новенького» уже были неплохие связи.

Тридцать лет Монфлери вместе с Флоридором служили классическому театру. Он даже сам написал трагедию, но это было лишь версифицированное переложение трагедии Ласера «Разграбление Карфагена», написанной в прозе. Шаппюзо говорит как об исключительном факте о способности Монфлери играть и в трагедиях, и в комедиях. Он был занят только в корнелевском репертуаре, создав, среди прочих, роли Прусия в «Никомеде», Сифакса в «Софонисбе» и Селевка в «Антиохе» Тома Корнеля. Он еще успел сыграть Поруса в «Александре Великом» и Ореста в «Андромахе» — пьесах Расина. Как утверждается, он умер от перенапряжения голоса, произнося монолог в сцене безумия Ореста.

Ибо Монфлери был трагиком старой школы: нарочитая декламация и зычные вопли тогда нравились партеру. Кстати, он был очень толст и обладал громоподобным голосом. Его утрированная дикция и игра вызывали немало насмешек Мольер жестоко потешался над ним в «Версальском экспромте», пародируя Монфлери в роли Прусия.

Сирано де Бержерак послал Монфлери, которого называл «утолщенным франтом», озорное письмо, довольно грубо высмеивая его живот:

«Могу вас уверить, что если бы удары палкой можно было переслать письменно, вы прочли бы мое письмо на своих плечах; не удивляйтесь этому, ибо ваша обширная округлость вызывает во мне твердую убежденность в том, что вы земля, и я охотно навтыкал бы в нее палок, чтобы посмотреть, примутся ли они».

Эдмон Ростан перефразировал его следующим образом:

«Голос. Эй, бочка! Откатись, не заслоняй мне света!

Монфлери. Но…