История Крестовых походов

Бонифацию Монферратскому достался целый императорский дворец Буколеон. Его название пошло от барельефа, изображавшего бой льва с быком. Французы трансформировали греческое наименование в «Львиную пасть». Вот хроника от Виллардуэна: «Маркиз Бонифаций Монферратский проскакал вдоль всего берега, прямо к дворцу „Львиная пасть“. И когда он прибыл туда, дворец был ему сдан с тем, что всем, кто в нем был, сохранят жизнь. Там увидели многих самых знатных дам на свете, которые укрылись во дворце; увидели там сестру короля Франции, которая некогда была императрицей, и сестру короля Венгрии, которая тоже некогда была императрицей, и множество других знатных дам. О сокровищах, которые были в этом дворце, и не рассказать, ибо их там имелось столько, что не было им ни числа, ни меры». Предводитель крестоносцев не только присвоил все дворцовые богатства, но и сделал своей женой принцессу Маргариту, дочь венгерского короля Беллы III и вдову бывшего византийского императора Исаака Ангела.

Упоминавшийся уже рыцарь Робер де Клари будет в своих «захватнических» описаниях более лаконичен, сообщив, что ими были собраны «две трети земных богатств».

Что ж, ему и полагается быть скромнее – все-таки не маршал, пусть даже Шампани. Да что там маршал, сам папа римский Иннокентий III, вдохновитель и инициатор Четвертого крестового похода, разразился лицемерным пастырским письмом. Его якобы возмутили разбойные действия христовых воинов. Они предпочли, – негодует папа, – земные блага небесным, не освобождение Иерусалима, а завоевание Константинополя. «Вы обобрали малых и великих… протянули руки к имуществу церквей и, что еще хуже, к святыне их, снося с алтарей серебряные доски, разбивая ризницы, присваивая себе иконы, кресты и реликвии…»

А Палестина, принадлежащая в то время египетской династии Айюбидов, переживала свои распри и раздоры, которые вспыхнули после смерти основателя этой династии, знаменитого Саладина, султана Египта и Сирии, полководца и мусульманского лидера XII века. Казалось, для крестоносцев наступил самый удобный момент, чтобы вновь поднять свое знамя на Святой земле. Но в этот раз она освободителей так и не дождалась…

«На берег дурацкий ведет ум ребятский…» Крестовый поход детей 1212

Верить или не верить в библейскую историю о расступившемся перед Моисеем море – личное дело каждого. Но тысячи детей, которые, распевая гимны, шли по улицам Марселя прямо к морю, несомненно, в нее верили. Они были уверены, что море расступится перед ними, – ведь путь их лежал в Святую землю, которая томилась под игом неверных, и позади осталось столько опасностей и лишений… Жители города, потрясенные видом этого «потешного» войска, тоже ждали чуда. Но море молчало. Огромное и синее, оно терялось за горизонтом, и в этой бескрайней дали таяла, как дымка, мечта о далекой земле и подвигах во имя Всевышнего, которые им так и не суждено будет совершить…

«…Случилось то сразу после Пасхи. Еще не дождались мы Троицы, как тысячи отроков тронулись в путь, покидая кров свой. Иные из них едва на свет появились, и минул им только шестой год. Другим же впору было выбирать себе невесту, они же выбрали подвиг и славу во Христе. Заботы, им порученные, они позабыли. Те оставляли плуг, коим недавно взрывали землю; те выпускали из рук тачку, их тяготившую; те покидали овец, рядом с которыми сражались против волков, и думали о других супостатах, магометанской ересью сильных… Родители, братья и сестры, друзья упорно уговаривали их, но твердость подвижников была неколебима. Возложив на себя крест и сплотившись под свои знамена, они двинулись на Иерусалим… Весь мир называл их безумцами, но они шли вперед…»

Крестовый поход детей

Так писал современник этого похода – пожалуй, самого необычного в истории крестоносного движения. Как ни странно, хронисты прошлого, подробно протоколировавшие многие события тех лет, почти обошли его вниманием. Пара строчек, иногда полстраницы – и это притом, что, как минимум, пара десятков средневековых авторов видела происходящее собственными глазами!

Позже, обрастя кучей домыслов, он подарит сюжет многим фантастическим книгам. В самой гуще давних событий окажется юный «Крестоносец в джинсах», придуманный нидерландской писательницей Теа Бекман. А Билли Пилигрим, герой автобиографического романа Курта Воннегута «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей», сделает своего создателя знаменитым. Трусоватого «дурочка» Билли ожидают самые невероятные события – и похищение инопланетянами, и путешествие во времени, и ужасы психлечебницы… По сравнению с этим, участие в богоугодном походе и впрямь кажется детским лепетом.

Впрочем, молодые «пилигримы», бредущие знойным летом 1212 года по дорогам Франции и Греции, почитали свою миссию вполне серьезной. Слова хрониста о том, что «…в означенную эпоху была предпринята смехотворная вылазка: дети и несмышленые люди поспешно и необдуманно выступили в крестовый поход, движимые скорее любопытством, нежели заботой о спасении души», – показались бы им смертельным оскорблением. Участники босоногой процессии были облачены в простые холщовые рубахи поверх коротких штанов (так предпочли одеться и многие девочки). Спереди каждому нашили матерчатый крест – как у взрослых – красный, черный или зеленый. Головы были, как правило, ничем не покрыты, а солнце палило нещадно. Лишь изредка налетал, неведомо откуда, легкий ветерок, вздымая пестрые знамена с изображением Иисуса Христа и Богородицы. Тогда дети прибавляли шагу, и звонкоголосые звуки гимнов, славивших Бога, разносились далеко по округе…

Вандомский «гитлерюгенд»

…Все началось в 1200 году в крошечной деревушке Клуа. На свет появился крестьянский мальчик, которого крестили Этьеном. Счастливая мать, принимая малыша из рук священника, и не подозревала, что за чудо-ребенка даровал ей Господь. Впрочем, окрестности Орлеана, где расположена деревня, богаты на чудеса. Десятилетия спустя здесь явится миру Орлеанская дева, чтобы подарить своим соотечественникам великую победу над ненавистными англичанами. Но у маленького Этьена были совсем другие враги – магометане. Разумеется, он никогда их не видел, но вместе со всеми исправно возносил молитвы за тех, кто полег в Святой земле, и за тех, кто томился в застенках мусульман… Как и Жанна д’Арк, набожный пастушок чуть чаще своих сверстников бывал в церкви и всегда плакал во время литургий. А когда в апреле в День святого Марка торжественным ходом по улицам проносили обвитые черной холстиной кресты, его нежную душу переполнял настоящий экстаз. Переносясь мысленно в Святую землю, он яростно клял неверных и жаждал праведной мести.

И вот ему исполнилось 12. Уже не мальчик, но еще и не муж – самое время для того, чтобы «из искры возгорелось пламя». Такой «искрой» оказалась весьма необычная встреча. Как-то майским полднем к Этьену подошел монах-пилигрим, идущий из Палестины, и попросил подаяния. Впрочем, кое-кто из хронистов утверждает, что мальчик просто-напросто уснул, разморенный жарой. Скорее всего, именно так оно и было, ибо то, что произошло дальше, вряд ли могло случиться наяву.

А случилось вот что. Разумеется, благочестивый пастушок поделился со странником последним куском хлеба.

И, чтобы хоть как-то отблагодарить доброго отрока, тот начал рассказывать ему о заморских чудесах и подвигах. Но в самом неожиданном месте монах прервал свой рассказ. Ибо, сказал он, дальнейшие великие деяния в Святой земле суждено свершить ему, Этьену, во главе невиданного доселе крестового похода. Его участниками должны были стать лишь невинные дети – ведь «от уст младенцев исходит сила на врага». Не нужно ни оружия, ни доспехов – только слово Божье в их устах…

«Кто ты?» – спросил путника Этьен. «Иисус Христос», – был ответ. Затем монах передал мальчику свиток – письмо к королю Франции с призывом созвать детский крестовый поход. И то ли ушел прочь, то ли растворился в воздухе – а может, Этьен просто-напросто проснулся от громкого блеяния своих овец. Впрочем, овцы более его не интересовали. Всевышний повелел стать героем – и он станет им, чего бы это ему ни стоило! В конце концов, разве не пастух Давид победил великана Голиафа? Да и «сон в летнюю ночь» был вовсе не сном – иначе как оказался в его руке этот таинственный свиток? Что на нем начертано, Этьен, по причине неграмотности, прочесть не сумел. Не помогли ему в этом ни родители, ни соседи. Стало быть, надо идти к королю! И, связав в узелок кое-какие вещи, Этьен отправился в путь.

Он спешил в Сен-Дени – в аббатство святого покровителя Франции. Туда стекаются толпы паломников, там он найдет верных солдат для святого дела. Но оказалось, что в Сен-Дени он пришел с уже немалым войском. Во всех городках и деревнях, где он останавливался, к нему присоединялись десятки ребят – от