кредит, под будущий урожай, восхищается лордом Алленби, как любым другим воином; но бюст вызывает ненависть.
Здесь говорят: «В этом месте не стало удачи, с тех пор как в Бир эс Шебе поставили идола…» Потому что живущие в пустыне бедуины относятся к Аллаху во многом так же, как и евреи к ветхозаветному Яхве, и все шейхи твердо и буквально верят в закон: «Не сотвори себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли»41.
И стоит сгореть урожаю в поле или наступить засухе, стоит внезапно умереть ягненку или болезни обрушиться на коз и верблюдов, стоит смерти посетить черные шатры бедуинов, смуглые жители пустыни, гордо, как короли, шествующие по пескам в районе Беэр-Шевы, подозрительно косятся на бюст лорда Алленби.
Я подошел к зданию суда в Беэр-Шеве с рекомендательным письмом к одному из наиболее романтических персонажей Палестины, Арифу эль Арифу, губернатору региона Беэр-Шевы — территория его по площади равна Уэльсу. Во время войны Ариф сражался с турками против нас, а потом попал в плен к русским; оттуда бежал в Китай, где в результате целой серии увлекательных приключений вступил в контакт с британцами и вскоре уже начал издавать газету в Иерусалиме. Он делал, говорил и писал все мыслимое, чтобы добиться ареста британскими властями. Снова бежал из заключения и пешком прошел через пустыню до Иерихона, перебрался за Иордан и обосновался в Моавских горах. Его прятали бедуинские племена, с которыми он установил дружеские отношения.
Он стал этаким арабским «Красавцем принцем Чарли», и ни одно самое усердное расследование не сумело выяснить, где именно он скрывается. Он просто исчез. Сэр Герберт Сэмюел, впоследствии занявший пост главы британской администрации в Палестине, предпринял поездку в пустыню с небольшим отрядом добровольцев. Шейхи пустыни были откровенно дружелюбны, а когда он прибыл в Эс-Сальт, среди диких гор за Иорданом, прошел слух, что приближается Ариф эль Ариф.
Некоторые официальные представители желали обыскать всю окрестную территорию, чтобы арестовать его, но недолгие размышления подсказали, что это не приведет ни к чему, кроме лишних проблем. Горстка солдат окажется беспомощной против тысяч вооруженных арабов. Однако местные шейхи подали главе британской администрации прошение. Они выстроили свои войска в линию и обратились с просьбой о помиловании Арифа. К их сердечной радости, это прошение было удовлетворено, и в мгновение ока Ариф — который все это время прятался в толпе среди бедуинов, — был поднят на плечи арабских друзей и доставлен к трибуне для заключения мира с представителями короля Великобритании.
С этого момента Ариф эль Ариф стал одним из наиболее ценных и уважаемых членов британской администрации в Палестине. Управление пустынными племенами района Беэр-Шевы явилось его триумфом, ведь никто не мог справиться с этими свободолюбивыми и отвергающими чужую власть людьми, которые признавали лишь тех, кому доверяли и кем восхищались.
Его наиболее замечательным достижением было проведение переписи населения среди бедуинов. Впервые в истории эти племена пустыни были исчислены, ведь, как и израильтяне давних эпох, они испытывали сильнейшее предубеждение против переписи. Они возражали: «Аллах знает число, так зачем людям считать?» То же самое отношение было распространено в древнем Израиле, где мор, обрушившийся на евреев, объясняли попыткой Давида пересчитать свой народ.
Но Арифу удалось перебороть вековые предрассудки, и хотя он не претендовал на идеальную точность подсчета, впервые количество бедуинов было примерно оценено. Те, кто знаком с бедуинами и их предубеждениями, поймут, насколько это поразительное достижение.
Здание суда было довольно большим каменным строением, возведенным на открытом песчаном участке. На ступенях сидело много свирепого вида бедуинов из пустыни. Седобородые шейхи с кривыми турецкими саблями на боку прогуливались перед входом, производя впечатление исполненных собственного достоинства ассасинов.
Когда я входил, навстречу, рука об руку, выходили два бедуина, которые вели очень эмоциональный разговор. Мне объяснили, что сегодня проходит еженедельное заседание племенного суда, и эти двое были тяжущимися сторонами только что завершенного процесса. Несмотря на то, что несколько мгновений назад они были свирепыми врагами, в единый миг они превратились в друзей, как только справедливость была восстановлена, и теперь вместе отправились выпить по чашечке кофе.
Вестибюль, лестница и верхние комнаты были битком забиты бедуинами, раскачивающимися на пятках в ожидании, пока их дело будет представлено судьям.
Ариф, одетый как шейх бедуинов, принял меня в комнате с закрытыми ставнями. На стене висела карта «его» пустыни. Он говорил со мной на хорошем английском, которому научился за время заключения.
— Я бы хотел узнать, как вам удалось пересчитать бедуинов? — спросил я.
— Это было совсем непросто! — улыбнулся Ариф. — Как только стало известно о моих намерениях, пять тысяч собрались и перекочевали на Синай. Скрывались целыми племенами. Ушло восемь месяцев на то, чтобы убедить их. Я поехал к ним, спал и ел с ними. Но в конце концов решающую роль сыграло вот что: если правительство будет знать количество бедуинов, станет ясно, что в районе Беэр-Шевы нет места сионистам.
Пока мы беседовали, живописный старый шейх зашел к Арифу, на его одеянии красовался великолепный меч в ножнах из слоновой кости. Он вступил в серьезный, явно официальный разговор с губернатором.
Потом Ариф сказал мне:
— Извините, мне придется пройти на заседание суда. Возможно, вас заинтересует перспектива посидеть рядом со мной? Этот суд заметно отличается от любого другого в мире. Мы проводим заседания раз в неделю, чтобы разрешать споры и конфликты, вспыхивающие в пустыне. Мы не можем применять здесь британские законы, потому что в пустыне другие проблемы, чем у европейцев. Этот суд основан на традиционном праве, законе патриархов, до постройки этого здания подобные споры разбирались шейхами в шатрах. Идемте! Я переведу вам кое-что, и вы сами увидите, как мы здесь ведем дела.
Мы прошли в одну из комнат верхнего этажа, в которой одновременно разговаривали между собой человек сорок бедуинов. Они сидели пятью основными группами за столами. Жаркий, слепящий свет пустыни отгораживали зеленые деревянные жалюзи. С одной стороны стояла скамья для магистрата, именно к ней и провел меня губернатор. Мы сели рядом, и перед нами разыгралась весьма примечательная сцена.
Группа на полу, прямо напротив нас, представляла главных инициаторов процесса этой недели. Снаружи, в холле перед комнатой, на лестнице, на нижнем этаже, на крыльце снаружи и живописно расположившись вокруг своих привязанных верблюдов и лошадей, находились защитники и обвинители: потому что бедуины ничто так не любят, как судебные процессы. Закон для них — вопрос не столько справедливости, сколько мести.
Каждую неделю из, казалось бы, пустынной и необитаемой местности съезжаются целые орды свирепых воинов, которые на это время превращаются в тяжущиеся стороны. Они приходят в сопровождении лучших друзей, вступают в словесную перепалку и приписывают друг другу самые низкие мотивы, но как только спор разрешен, все уезжают вместе, вполне дружелюбно.
Закон, которым руководствуются в этом суде, старше многих книг Ветхого Завета: это старинное племенное право, которое можно было встретить в действии в пустынных странах еще до того, как сыновья Израиля оказались в Египте.
В комнате находилось 15 судей. Все это были шейхи различных местных племен, люди весьма почтенного возраста, огромные турецкие мечи в ножнах слоновой кости, очевидно, служили им своего рода опознавательным знаком. Каждое дело рассматривали три шейха. Один судья выбирался истцами, другой — защищающейся стороной, а третий представлял правительство Великобритании. Обсуждение сразу пяти дел в одном помещении было обычной практикой данного суда, таким образом, удавалось разобрать до 80 дел за одно дневное заседание. Однако мог встретиться и трудный случай, на разрешение которого до полного удовлетворения сторон уходили годы.
Принципиальная разница между законом пустыни и законом, известным нам, заключается в том, что племя, а не отдельный человек, несет ответственность за преступление. Причина этого совершенно ясна. В пустынях Синая и Иордании преступник почти всегда может скрыться. Если вы хотите наказать конкретного
