пределы Японии с первым же отходящим пароходом, раздались один за другим несколько выстрелов. Ворский был убит на месте, Фёдорову, вместе с документом и векселями, удалось скрыться и уехать в Россию. Здесь, в Одессе, перед отъездом за границу графа Зелинского, Фёдоров выдал ему копию договора в английском переводе и вексель в 46 млн иен.
Эта копия вместе с векселем и была депонирована в Швейцарском Национальном банке в Лозанне. Тогда же женевские финансисты согласны были дать Зелинскому крупную денежную сумму под обеспечение лежавших в Лозанне ценных бумаг, при условии представления им подлинника договора. А подлинник в это время находился у Фёдорова в Одессе. Требование швейцарских финансистов было основано на том, что только в подлиннике договора были упомянуты фамилии всех трёх офицеров. Векселя же были выданы на предъявителя. В переводе договора фамилии также не были указаны. В то время Зелинскому подлинника получить не удалось.
Прошли годы… За это время умер еще один предатель — А. Фёдоров. Оставшемуся в живых Зелинскому как-то удалось, наконец, получить подлинник договора. Перебравшись из Швейцарии в Англию, он депонировал свой вексель вместе с подлинником договора в лондонском банке «Хорар и Компания». Этот банк в настоящее время и предъявляет его в лондонский суд ко взысканию. Надо сказать, что японское правительство до сих пор не выкупило ни одного векселя из выданных в своё время трём русским предателям. Таким образом, покупка Порт-Артура за счёт предательства некоторых представителей русского командования обошлась Японии очень дешево.
Хотя факт выдачи векселей и договора не оспаривается ни японским посольством в Лондоне, ни Японским банком, — однако, как пишет германская газета «Франкфурте Цайтунг», возникают сомнения относительно подлинности депонированного Зелинским в банке «Хорар и Компания» векселя. Эти сомнения вызваны тем, что подпись японцев произведена не под текстом, а сбоку, латинским шрифтом и наизнанку. Но вместе с тем адвокатура и банковские круги допускают возможность, что японцы нарочно произвели так подписи, чтобы впоследствии можно было бы оспаривать подлинность этих денежных документов.
Для нас совершенно неважно, подлинными или подложными документами оперирует предатель Зелинский. Большую значимость имеет подтверждение японского посольства в Лондоне выдачи русским предателям векселей на 138 млн иен за продажу Порт-Артура. Этим устанавливается исторический факт продажи крепости русским командованием, так как не может быть сомнения в том, что три штабных офицера являлись лишь посредниками между русскими и японскими генералами.
Всей этой истории удивляться не приходится. Недаром же один из виднейших руководителей и организаторов французской армии до империалистической войны ген. Персон в своих воспоминаниях утверждает, что по большей части генералитет в прошлом был до чрезвычайности жаден до денег. Некоторые представители его не брезгали даже антипатриотическими средствами, чтобы достигнуть своей цели. Что ж! Мы, пожалуй, не будем оспаривать мнение видного представителя ответственного командования крупной армии капиталистического государства о своих коллегах. Павел Пупровский».
Кстати, этот французский генерал мог иметь в виду и не просто генералов, а прямо членов императорской фамилии России. Исследователь истории русской артиллерии А. Широкорад, ознакомившись с выбором артиллерийских систем для царской армии, пишет:
«После 1895 г. (то есть после воцарения Николая II) русская сухопутная артиллерия ставится в полную зависимость от Франции. И дело не только в том, что Круппа заменила фирма Шнейдера, производившая менее качественные орудия. Ни Крупп, ни германское правительство никогда не вмешивались в раздачу военных заказов русским заводам, а тем более в стратегию и тактику русской армии, справедливо считая это прерогативой русских властей. А вот фирма Шнейдера, заключив контракт с Военным ведомством России, обязательно оговаривала, что столько-то лет такая-то пушка системы Шнейдера будет изготавливаться исключительно на Путиловском заводе или вообще будет изготавливаться только на этом заводе.
Почему же Шнейдер так возлюбил этот завод? Да потому, что Путиловский завод — единственный русский частный артиллерийский завод, все же остальные артиллерийские заводы с 1800 по 1914 г. принадлежали казне. Надо ли говорить, что правление Путиловского завода было слишком тесно связано с фирмой Шнейдера.
Великий князь Сергей Михайлович и Кшесинская совместно с руководством фирмы Шнейдера и правлением Путиловского завода организовали преступный синдикат. Формально в России продолжали проводиться конкурсные испытания опытных образцов артиллерийских систем, на которые по-прежнему приглашались фирмы Круппа, Эрхардта, Виккерса, Шкода и другие, а также русские казенные заводы Обуховский и Санкт-Петербургский орудийный. Но в подавляющем большинстве случаев победителем конкурса оказывалась фирма Шнейдер.
Автор лично изучал в архивах Военного исторического музея отчёты о конкурсных испытаниях орудий. В угоду великому князю Сергею Михайловичу комиссия часто шла на подлог. К примеру, вес орудий Шнейдера подсчитывался без башмачных поясов и ряда других необходимых элементов, а орудий Круппа — в полном комплекте. В отчёте писалось, что орудие Шнейдера легче и подлежит принятию на вооружение, но фактически в боевом и походном положении оно было тяжелее своего крупповского аналога.
Что же касается самодержца всероссийского, то, занятый мундирами, пуговицами, значками и ленточками, к гаубицам он особого интереса не проявлял».
Но вернемся к предателям Русско-японской войны. Удивляет, что это предательство Порт-Артура в дальнейшем как-то забылось отечественной историей, по крайней мере, я ничего об этом раньше ни у кого не читал. Возможно, впоследствии как-то выяснилось, что это простое мошенничество этого некоего князя Зелинского (в некоторых источниках его называют Телинский), такие версии существовали и в то время.
Однако смущает, что японцы в 1928 г. признали факт этого предательства и, главное, что этот факт не вызвал никакого сомнения у тогдашней редакции журнала. А это можно объяснить только тем, что в те годы царское офицерство было ещё на виду и в предательстве ими Родины никто в СССР не видел ничего невероятного.
О карателях
Я обсудил начало этой главы на своём сайте и вызвал этим несколько дискуссий, которые и привели к мысли написать о роли военных судов в создании и сохранении военной мощи государства.
Был краткий миг нашей истории, когда при Сталине делом государства была защита народа СССР и когда правительство Советского Союза чётко понимало, как именно надо защищать народ. И в те годы не НКВД, а суды были официальным карательным органом государства. Между прочим, во времена Сталина и отчёты судов назывались отчётами «о карательной политике». Вот, к примеру, цитата.
«Карательная политика судебной коллегии Московского городского суда по 1-й инстанции по делам общей подсудности за июль — август 1941 г. была следующей. Из 157 привлеченных к уголовной ответственности: осуждено 116 — 73,8%; оправдано 27 — 17,2%. Прекращено дело в отношении 14 человек — 9%».
Заметьте, что при Сталине судей без стеснения называли так, как их и должно называть, — «карателями», тем не менее даже в условиях прифронтового города эти каратели оправдывали каждого пятого подсудимого и отпускали каждого четвертого. Почему?
Потому что Конституция и закон не давали судьям развлекаться наказаниями, Уголовный кодекс Советского Союза понятия «наказание» не знал, поскольку оно не может быть делом ни судов, ни
