закурили и наблюдали, а третий начал откручивать гайки. Открутил их сверху балки, снизу балки ключ плохо доставал, и слесарь лег на пол под балку и стал откручивать гайки лежа. Когда открутил последнюю, то балка, естественно, развалилась на две части, и концы их упали на голову этого работяги.
– Ну, при чем тут мастер? – спросил меня прокурор. – Что, эти долбоны не понимали, что если балку развинтить, то концы ее упадут? – выдержал паузу и даже с каким-то удовлетворением объявил: – Однако же мастера мы посадим!
И я понял, что и этот прокурор, и наши судьи прекрасно понимали, что осуждают невиновных, но в своем подлом желании получше отчитаться в якобы исполнении приказа Генпрокурора все равно осуждали невиновных, попирая советские законы. Говорить с прокурором после этого было не о чем, и я ушел, обогащенный знанием того, кем же на самом деле является это крапивное семя юстиции. О продолжении этой истории мне удобнее будет рассказать ниже, а сейчас один из моих судебных случаев.
Зимы у нас, как известно, длинные и холодные, а вода при замерзании резко, более чем на 8 %, увеличивает свой объем, и образующийся лед рвет любые материалы, пропитанные влагой. Из-за этого у нас в стране, по сути, нет надежных автомобильных дорог – как бы тщательно ни исполнялось на них твердое покрытие, а через несколько зим лед и его выведет из строя. С железными дорогами несколько проще, поскольку их кладут на балласте – на щебенке, которая, по идее, после дождей должна осушаться и не держать влагу, но и с железными дорогами не все просто – и они за зиму могут подвергнуться подвижке. И вот я стал замом директора, и железнодорожный транспорт стал моей проблемой. Началась весна, она в Казахстане и так очень дружная, а в тот год вообще была стремительной, и у нас на заводе повсеместно началась подвижка колеи, а железнодорожных путей внутри завода тогда было 70 км. Ремонтники метались от одного места уширения колеи к другому и в целом с проблемой справились отлично – все грузы заводом были приняты и отправлены, остановок завода по вине железнодорожного цеха не было. Тем не менее один полувагон у нас сошел с рельс, об этом было сообщено железной дороге, и она нас оштрафовала на несколько сот рублей. Эти деньги исчезающе мизерные, если учесть те возможные убытки, которые возникли бы, если бы цеха хотя бы на час остановились из-за отсутствия сырья или затаривания складов.
Но тут партии в очередной раз ударила моча в голову бороться с бесхозяйственностью при помощи советской юстиции. Прокурор подает в суд иск с требованием выплатить этот штраф из кармана работников моего железнодорожного цеха. Меня это страшно возмущает, поскольку, как я уже писал, я очень не люблю, когда вверенных мне людей наказывают со стороны, да еще и с такой. И я требую суд заслушать меня, уже не помню в качестве кого – то ли эксперта, то ли общественного защитника. Помню только тупой судейский взгляд: я ему про то, что своей работой мои железнодорожники предотвратили простой завода и убытки государству, а он мне про то, что партия приказала бороться с убытками, наносимыми государству. Я ему про то, что согласно закону не могут с человека взыскиваться убытки, если они были вызваны необходимостью предотвратить еще большие убытки, а он мне про партию. Ничего не смог сделать и вышел из суда со своими невинно пострадавшими людьми как оплеванный, исходя матом. Начальник ЖДЦ Гловацкий, с которого в числе других тоже содрали сотни две, меня еще и успокаивал.
Вот и оцените, что значило в СССР обеспечить тех же чижей так желанным им барахлом, если эти же чижи не давали это сделать.
И тем не менее.
Глава 8. Вместо итога
Как-то в 2001 году ИТАР-ТАСС принесло банальнейшее сообщение, которыми уже лет двадцать засоряется информационное пространство СНГ:
Как видите, в этой информации использован все тот же архаический пропагандистский прием, которым чижи обманывали себя и население СССР: с целью показа, как хорошо живет «цивилизованный мир», зарплата делится на цены товаров для того, чтобы удивить (тогда советского, а сегодня российского) обывателя тем, как-де много могут купить товаров на свою зарплату обыватели на «цивилизованном» Западе.
В рамках этой книги, думаю, сегодня нелишне вспомнить, что стоили на Западе, к примеру, 7000 долларов месячной зарплаты испанского премьер-министра и что стоили в СССР в зарплате 600 бывших наших «деревянных» советских рублей.
Раньше, когда я очень часто ездил за границу, то каждый раз, возвращаясь, слышал один и тот же вопрос: «Как там живут?»
Односложно ответить невозможно. Нужно какое-то время побывать в шкуре этих людей, сравнить ощущения и впечатления и уж только после этого делать выводы. Изобилие товаров ничего к пониманию жизни не добавляет, ведь и у нас в магазинах есть теперь все. А что толку?
Во время одной из своих поездок в Японию в первой половине 90-х я пытался собрать числа, характеризующие жизнь японцев. Сделать это было нелегко – на Западе не принято распространяться о своих доходах и расходах, не принято жаловаться. Прямые вопросы о финансовом состоянии собеседника расцениваются как бестактность. Возможно, мне повезло, а, может быть, японцы по своему духу ближе к нам в этом отношении.
Япония считается самой богатой страной. В Стокгольме, когда мы пожаловались на тамошние высокие цены, шведы грустно согласились: «Наши цены могут выдержать только японцы».
Так вот, чтобы понять, как живется в «богатом» капиталистическом мире Запада, я в ту поездку начал
