дома нет сварочного трансформатора? Или что это ты за электрик, если у тебя дома нет тестера, пассатижей и куска провода? Как тебя попросить в чем-нибудь помочь по твоей специальности?
Если что-то свободно продается в магазине или на заводе, а ты это тащишь – тебя не поймут – ты вор! Но если тебе нужна труба для полива дачи, ведь у тебя огурцы сохнут, а на заводе запрет на выписку труб, то кто тебе что скажет, если ты их уволок? Но упаси господь что-либо из украденного превратить в деньги – тут ты точно вор. Помню, как-то в компании мужики зло и презрительно обсуждали одного мастерового за то, что он каждый год строил гараж и продавал его. Построить гараж, ничего не сперев с завода, было невозможно, более того, на определенные вещи закрывали глаза, поскольку они делались всеми, скажем, ты выписывал 100 кг листовой стали для ворот или кессона в подвал, платил за эту сталь 7 рублей, а сколько реально у тебя пошло на это металла, никто не взвешивал. Вот и получалось, что этот мужик, строя и продавая гаражи, торговал краденым, а это было недопустимо. Русские люди очень не любят, когда кто-то не «как все», а «все» у нас не воруют, и ты не воруй.
Начальству в этом смысле было и проще, и сложнее. Проще потому, что ты и в этом деле успеешь раньше работяг, но зато тебе люди не простят то, что простят работяге. Возьмешь то, что люди посчитают лишним, и они тут же сообщат в ОБХСС (отдел борьбы с хищениями социалистической собственности), а этому отделу милиции тоже нужно отчитываться в своей работе, вот и выставит тебя милиция на показательный судебный процесс. Не наглей! Как все! А если и больше, то не намного.
Был в то время дефицит полиэтиленовой пленки, вернее, она только входила в быт, а штука эта нужная на дачах для парников и теплиц, для укрытия всходов от заморозков. А тут отдел снабжения прикатил на завод вагон этой пленки, причем заводу она явно была ни к чему. Мы с Тишкиным объявили заму директора, что нам пленка нужна для утепления в лабораториях окон на зиму, выписали рулон килограммов на 80, отрезали себе по куску, и Петрович положил рулон в коридоре. Ну и работники цеха с неделю по кусочку отрезали, отрезали, пока пленка не кончилась. Это – по нашим ермаковским понятиям. А в цехе № 6 тоже выписали эту пленку, и вновь принятый на работу мастер электрослужбы закрыл ее в кладовой и попробовал ею торговать, т. е. требовать у рабочих деньги за нее. Этого мастера немедленно выкинули с завода.
Вот сейчас вспомнил, как анекдот, такой случай. Сидит все заводское начальство (кроме директора) на совещании по рассмотрению техотчетов у главного инженера, если я правильно помню, то это был Юрий Яковлевич Кашаев. Дошли до заводского травматизма, рассматриваем случаи. Один работяга что-то себе сломал во время воровства извести. Завод извести завозил много, поскольку ею белились мульды разливочных машин перед каждой заливкой в них ферросплавов. Самосвалы разгружали известь в четырех цеховых складах готовой продукции в банки, а затем краны эти банки разгружали в бункер растворного узла, горловина которого была метрах в шести от уровня пола. Обычно часть банок с известью стояла и на полу, и можно было легко из них набрать извести столько, сколько тебе нужно. А именно на складе этого цеха извести в банках на полу не было, и бедняга, поленившись сходить на другой склад, полез за ней на бункер, а там оступился и травмировался. На совещании встал вопрос о том, что сделать, чтобы подобные травмы больше не случались. Я предложил сделать у проходной навес и под него выгружать самосвал хорошей извести, чтобы на выходе с завода всякий мог ее взять, главбух сказал, что нас за это посадят. Тогда главный инженер распорядился на складах всех цехов у входа всегда ставить полную банку с хорошей известью и не расходовать ее до крайней нужды, чтобы люди могли набрать ее себе, не заходя в глубину склада и не подвергая себя риску.
В этом случае анекдотично вот что. За травмы наказывался и начальник цеха, и главный инженер завода, а травма во время хищения в вину заводу не ставилась. То есть если бы начальник цеха и главный инженер официально объявили правду – то, что эта травма при хищении, то они спасли бы себя от снятия части премии. Но никому это и в голову не пришло – мы завод, одна семья, как же можно не дать человеку такой пустяк, как известь, если этот пустяк ему нужен?
Вообще в то время неприятности товарищей воспринимались острее. Как-то А.И. Григорьев, который вроде и не был заядлым рыбаком, поехал зимой за 300 км в степь на какое-то озеро рыбу ловить, и там на озере его «Жигули» провалились под лед, но сам Анатолий Иванович успел выскочить. Я узнал об этом в коридоре заводоуправления перед началом какого-то совещания. Мужики радовались, что Григорьев спасся – это главное, но одновременно то ли Старый Бабченко (Василий Васильевич), начальник автохозяйственного цеха, то ли сменивший его Серега Харсеев уже организовал трейлер и автокран, путевки были выписаны, водители проинструктированы и только ждали, когда подъедет из Павлодара заказанный заводом водолаз со своим оборудованием. Поехали, выдернули из-подо льда «Жигули», привезли, высушили, и никто слова упрека не сказал Григорьеву, что его приключение доставило многим массу ненужных и бесплатных хлопот – товарищу надо помочь. Это не обсуждается.
Но продолжу тему воровства. Как-то в отпуске в Днепропетровске был свидетелем такого разговора. У нашей соседки умер муж, бывший работник завода им. Карла Либкнехта, она его похоронила, а к нам зашел знакомый, который работал сварщиком на этом же заводе. И соседка попросила его изготовить оградку и памятник на могилу. Знакомый сказал, что это будет стоить 140 рублей, причем извиняющимся голосом пояснил: «Я за работу ничего не возьму. Но поймите: кладовщице за сталь нужно дать, мастеру нужно дать, шоферу нужно дать, вахтеру на проходной нужно дать – вот и выйдет 140».
Я, ермаковец, аж рот раскрыл от удивления: так тут за изготовление оградки на могилку своему работяге деньги берут?! И кто? Кладовщик, мастер, охранник? Да у нас бы за такое убили! Не то что за оградку, а за что бы то ни было, никто, кроме работяги, реально это делающего, денег брать не смеет! Может кладовщица дать тебе нужное без неприятностей для себя – даст, не может – не даст, но ей брать деньги – упаси господь! Знает тебя охранник или не боится открыть ворота (а вдруг провокация ОБХСС) – выпустит, чего-то боится – не выпустит, но деньги брать – упаси господь! Предложи ему деньги, он же немедленно задержание оформит. Он честный человек, он может оказать тебе дружескую услугу, но он не вор!
Видите ли, собственность у нас была социалистическая, т. е. общая, а не лично кладовщика, начальника или охранника. На социалистическую собственность не имели права отдельные лица, а только все вместе. Есть возможность, значит, пользоваться должны все, нет возможности – никто. А исходило все это из гордого принципа – мы свободные и сильные люди, нам воровать нет необходимости, у нас есть ум и руки, чтобы заработать честно. Мало тебе денег – переходи работать плавильщиком: у плавильщиков бригадиры получали больше директора завода. Не хочешь – обходись имеющимся, но воровством себя не унижай – ты не тупой и не инвалид.
Еще одно сравнение с западом СССР. В том же Днепропетровске в очень жаркий день иду в гастроном и веду за руку маленького сына. Около магазина длиннющая очередь перед продавщицей с вынесенным на улицу прилавком – она продает специи для консервирования – перец горошком, гвоздику, что-то еще. Вещь нужная, но в такую жару стоять в очереди на солнцепеке да еще с сыном? И вдруг вижу, что в конце очереди два старичка перепродают эти специи. Они, видимо, как ветераны войны, влезли в очередь первыми, а теперь сбывают эти специи ровно в два раза дороже, но все равно за копейки: где-то за 30 копеек вместо 15. Я взял, хотя эта предприимчивость стариков мне и не понравилась. Возвращаюсь в Ермак, иду на базар. А незадолго до этого я купил себе спиннинг, но блесен приобрел всего несколько. И вдруг вижу, что перед каким-то типом на прилавке лежит коробка с набором блесен, причем коробка лежала в своей крышке. Я только полез за бумажником и направился к этому типу, как какой-то мужик меня нагло оттесняет и первым спрашивает:
– Сколько?
– 5 рублей.
Мужик тут же кладет возле коробки пятерку и хватает набор. Мне обидно стало, дай, думаю, хоть посмотрю, что именно я прошляпил. Мужик начал рассматривать блесны, ну и я к нему через плечо присоединился. Мужику это не понравилось, видимо, решил, что я выпрашивать буду. Быстро вынимает коробку из крышки и накрывает ею. На крышке наклейка: «Блесна для спиннинга», а поперек оттиск резинового штемпеля: «Цена – 2 руб. 50 коп.». Мужик увидел, опешил, а потом резко разворачивается и швыряет коробку в типа:
– Сука спекулянтская, засунь себе эти блесны в ж…у!
Вырвал у типа из рук свою пятерку и, матерясь, пошел.
Я, конечно, из солидарности с земляком тоже не стал покупать.
