из первых и закончить ее в числе последних, а сделать это невозможно без высокой организованности, быстроты и четкости действий, без умения ценить время, силы и средства.
Условия для организации связи в 6-й воздушной армии были не очень благоприятными, проводная телефонная и телеграфная связь
на территории Северо-Западного фронта развита была весьма слабо, да и то подвергалась с первого дня войны постоянным и систематическим разрушениям авиацией противника. А поэтому проводная связь была сильно разрушена. Ведь в то время, к сожалению, основные проводные линии связи были воздушными, т. е. подвешенными на деревянных или металлических опорах по обеим сторонам шоссейных и железных дорог, и из-за этого легко уязвимыми.
При бомбардировках и штурмовках скопления или передвижения наших войск, автотранспорта, танков, другой техники на дорогах и железнодорожных станциях линии проводной связи выводились из строя непрерывно и повсеместно.
В городах Псков, Старая Русса, Новгород, Демянск, Порхов, Дно, Опочка и других были повреждены или разбиты не только линии связи, но и узлы (конторы) связи Наркомата связи, т. е. линейные и станционные сооружения.
При этом надо отдать должное самоотверженной, героической работе гражданских связистов, которые буквально под бомбежкой восстанавливали разрушенную связь. Я был очевидцем, как в конце июля или начале августа 1941 г. во время налета фашистской авиации на Крестцы одна из бомб угодила прямо, в контору связи, повредила часть здания, вырвала вводный столб, в результате чего штаб ВВС 34-й армии, размещавшийся в городе, остался без телеграфной и телефонной связи. Но через сравнительно небольшой промежуток времени персонал конторы восстановил связь.
Работа ^гражданских связистов была скромна и незаметна, но без их труда, тем более в 1941 г., когда военная система связи фронтов еще только начинала создаваться, не было бы проводной связи. К большому огорчению, память не сохранила ни одной фамилии этих мужественных людей.
Из-за ограниченных возможностей организации проводных телефонных связей для управления авиационными соединениями и частями использовались преимущественно телеграфные связи на аппаратах СТ-35 и Морзе. Телефонную же связь удавалось организовать главным образом с близрасположенными пунктами управления, штабами и аэродромами, но слышимость была неважная.
Работа авиационных связистов, организовывавших и устанавливавших связь, в особенности проводную, между пунктами управления воздушной армии, авиационных соединений и частей, связь с аэродромами, была бы невозможна без теснейшего контакта со связистами штаба фронта, без руководства и помощи со стороны последних.
С чувством большой признательности и благодарности за доброе отношение и внимание к нуждам воздушной армии вспоминаю руководящих работников-связистов Северо-Западного фронта П. М. Курочкина, Н. С. Матвеева, П. Ф. Семенихина, В. В. Звенигородского, В. Н. Кессених и др.
В составе авиационных частей связи фронта в начале войны имелись маломощные линейно-кабельные и кабельно-шестовые взводы, которые могли обеспечить проводную связь на аэродромах и пунктах управления, но не больше. Восстановление же разрушенных проводных связей и строительство новых на территории фронта велось линейно-строительными частями фронта и общевойсковых армий. Поэтому заявка воздушной армии на потребные телефонно-телеграфные связи представлялась начальнику связи фронта и включалась им в план строительства связи фронта.
Отношение к радиосвязи, как к средству управления, у многих командиров штабов и летчиков в то время было откровенно недоверчивое. Внедрялась радиосвязь с трудом, летчики сомневались в ее надежности, не понимали ее достоинств, поэтому связистам приходилось убеждать их в необходимости и незаменимости радиосвязи, доказывать, что радиосвязь во многих случаях может не только выручить их в бою, но и спасти им жизнь, как это не раз и бывало потом.
Летчиков можно было понять, ведь даже в бою нужно было отвлекать внимание на установление и поддержание радиосвязи.
Пренебрежение радиосвязью со стороны некоторых штабных работников объяснялось совсем другими мотивами. Телеграмму по БОДО или СТ-35 разрешалось давать открыто, кодируя только аэродромы, населенные пункты, наименование штабов, время и некоторые другие данные, радиограмму же требовалось кодировать всю целиком от заголовка до подписи. Конечно, на это уходило много времени, тем более что переговорные таблицы были сложны и громоздки. К тому же при кодировании, передаче и раскодировании нередко допускались искажения, что вызывало дополнительные запросы, тратилось время и т. д.
Все это привело к тому, что командующий ВВС Северо-Западного фронта генерал-майор Д. Ф. Кондратюк издал специальный приказ в отношении использования радио, после чего ситуация в 6-й воздушной армии резко изменилась.
Работа связистов в боевой обстановке в немалой степени зависела от взаимоотношений с руководящими работниками оперативного отдела штаба воздушной армии и авиасоединений. Ведь именно они разрабатывали различные планы боевых действий, аэродромного маневра, передислокации штабов и пунктов управления, поэтому тесный контакт с оперативным отделом являлся совершенно необходимым и обязательным, так как способствовал правильному выбору мест пунктов управления, своевременной организации связи и передаче необходимых распоряжений и приказаний подчиненным войскам.
В оперативном отделе 6-й воздушной армии работали четыре Миши - майоры М. Ф. Возженников, М. С. Вайнштейн, М. Т. Зубцов и капитан М. П. Одинцов, отлично понимавшие нелегкие задачи связистов, поэтому всегда старавшиеся, в пределах допустимого, держать связистов в курсе обстановки и предстоящих событий, чтобы дать возможность выиграть время на организацию той или иной связи. Если же со связью что-нибудь не ладилось, а таких случаев было немало, они терпеливо ожидали восстановления связи и не спешили бежать к начальнику отдела и докладывать, что 'связи нет'.
В целом радиосвязь между пунктами управления воздушной армии, авиационных соединений и частей работала довольно устойчиво, помех противник не создавал и условия для .ведения радиосвязи были вполне нормальными. Но вот с управлением боевыми действиями авиации в воздухе дело обстояло значительно хуже, поскольку в те годы не на каждом самолете имелись приемо-передающие радиостанции, а на части самолетов устанавливались только приемники, следовательно, с этими самолетами осуществлять можно было только одностороннюю радиосвязь земля - самолет. Летчик имел возможность принимать команды с земли, но сам передать на командный пункт ничего не мог, потому что на борту не было передатчика. Это обстоятельство приходилось нам учитывать при организации и использовании воздушной радиосвязи.
В июле 1942 г. на командном пункте командующего 11-й армией находилась авиационная группа с радиосредствами во главе с начальником штаба 6-й воздушной армии генерал-майором В. А. Чумаковым, в состав которой входили майор Н. Ф. Щепанков, автор этих строк и другие товарищи. Группа получила задачу обеспечить взаимодействие с войсками 11-й армии.
С рассветом мы выезжали на наблюдательный пункт, располагавшийся на одной из высот в четырех- пяти километрах от переднего края. На высоте был сооружен небольшой блиндаж для генералов и других командиров, находившихся на наблюдательном пункте. Радиостанцию РСБ для связи с самолетами ставили в 200 - 300 м в капонир на обратном скате высоты, маскировали ветками, а микрофон и динамик от нее устанавливали прямо на вышку, построенную рядом с блиндажом. Несколько раз приезжал на наш НП заместитель командующего 6-й воздушной армией по политической части генерал И. В. Машнин.
Позиции наших войск и высота обстреливались артиллерией противника. В зависимости от хода боя на вышку поднимались командующий 11-й армией генерал-лейтенант В. И. Морозов, командующий войсками Северо-Западного фронта генерал-лейтенант П. А. Курочкин и представитель Ставки Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, которые громко и весело обсуждали низкое качество стрельбы немецких артиллеристов - 'недолет', 'перелет', 'опять промазал' и т. д. Такое хладнокровие и выдержку мне видеть не приходилось, поскольку под артиллерийским обстрелом я был впервые в жизни и каждый раз машинально наклонял голову навстречу летящему снаряду, что вызывало добродушные шутки с их стороны до тех пор, пока я не перестал 'кланяться' снарядам. Нам с генералом В. А. Чумаковым во время налетов авиации противника приходилось управлять истребителями и наводить их на фашистские бомбардировщики. Вылеты наших истребителей с аэродромов планировались так, чтобы в каждой группе,
