а Тифлисом, грузинским городом,я стоял бы на месте вот этом,упираясь в долину гордо.Я бы вместо сукна одевался в цементи под солнцем, в июль накаленным,задевал бы хвосты проходящих кометзвездной лапою фуникулера!
Птица башни
На кремлевской башне жил орел —главы, когти, крылья…Золотой сияющей коройптицу зори крыли.Будто башню он держал в когтях, —вдаль глаза косые.А под ним, ночной буран крутя,Кремль, Москва, Россия.Древний град с замоскворецких местдней тащил вериги.И орлу покорный ясный крестнес Иван Великий.Будто не Иван, не Михаил,но в порфире Павел,а орел чугунной ширью крылстарой Русью правил.Рвы засыпало, замшел кронверк,плыли кровли ржаво.Думалось — не упадет вовекскиптр, венец, держава…И казалось, что орел живойкруглый глаз таращит,Будто с вышки ждет сторожевойптицы, вкось летящей.Но когда орел на двух крюкахвниз пошел по брусьям —он в рабочих поднятых рукахи не шевельнулся.Не забился, не пошел на взлет…Сняли, смыли, сдули,посмотрели: в слое позолотгрудь пробита пулей.И сказал рабочий, разобравгерб, корону, чашу:— Он, наверно, мертвый с Октября.Пуля эта наша!Так он явно, царственный, издох,что под знаком троннымласточка свила себе гнездов глубине короны.Птица башни утром умерла.Ржавчину развеяв,отвезите мертвеца орлав светлый зал музея.А теперь мы к башне вновь прильемне орлов бесхвостых, —привинтим к рассвету над Кремлемзвезды, звезды, звезды!Озаряй Москву, и мир, и дом —звездный коммунизм!Даже ласточке и той найдемместо над карнизом.
