,,Если не отнять у них этого ребенка, они уморят его непременно, мне надо спасти его от верной смерти!” сказала Соня вслух.
Ребенок словно хрюкнул. „Что это с ним?”- думает удивленная Соня, и с безпокойством вглядывается ему в лицо. Глядит, а сама думает: „странный у него, признаться, нос: будто не нос, а скорее рыльцо; и глаза что-то уж очень узки!....' Одним словом, ие понравилась Соне наружность ребенка, и даже взяло ее сомнение.
„Впрочем, это он, может быть, не хрюкал, а рыдал', утешает она себя, и опять нагнулась, глядит ему в лицо, не видать ли слез? нет, не видать. „Ну', думает Соня, „если-жь ты обернешься в поросенка, брошу тебя, непременно брошу! Смотри же! Малютка опять зарыдал или захрюкал, трудно было разобрать, а Соне все еще не совсем верится: ходит она, няньчится с ним, и обдумывает, куда бы ей девать ребенка, вернувшись в дом.
Как хрюкнет малютка изо всей мочи! даже Соня вздрогнула, взглянула на него,—видит, нет сомнения— не ребеиок, а поросенок у нее на руках!
Глупо было бы возиться с поросенком, разсудила Соня и спустила его с рук, а он, к ея радости, тотчас отправился мелкой рысцой прямо в лес.
Задумалась Соня о том, какия грязныя бывают дети, словно поросята; взглянула на дерево, а там сидит сибирская кошка: сидит она иа сучке, глядит на Соню, ухмыляется. “..Лицом она кажется ничего, добрая', разсуждает Соня, ,,но когти у нея уж что-то очень длинные, да острые, и зубастая какая,—пожалуй, шутить не любит. Надо с нею осторожно', решила она.
„Сибирская киска” начинает Соня, а сама боится, по нраву ли ей будет это имя. На это кошка только шире ухмыльнулась.
„Кажется, понравилось” - думает Соня,. „Не можете ли вы мне сказать', продолжает она, „куда мне отсюда пройти?”
,,А это смотря по тому, куда ты желаешь выйти”, отвечает кошка.
„Мне бы все равно, куда” - отвечнет Соня.
,,А коли все равно, значит, куда ты ни пойдешь — везде тебе дорога' - говорит кошка.
„Лишь бы мне попасть куда-нибудь,’ объясняет Соня.
„Ну да; всегда куда-нибудь да попадешь, покуда носят ноги,' говорит кошка.
Как с этим не согласиться! ІІридумала Соня другое.
„Скажите,” говорит, cибирская киска, живут ли люди в здешней стороне?'
„Как же, живут. Здесь вот,' говорит, „живет Враль-Илюшка, а там- заяц косой, и повела в обе стороиы лапкой. „Ты у них побывай, они оба шальные.'
„Что мне за охота знакомиться с шальными”, заметила Соня.
„Это не беда” говорит кошка, „все мы здесь шальные, и ты, и я, и все мы шальные.' ,
“ІІочему вы полагаете, что я шальная?' несколко обидевшись, спрашнвает Соня.
„А потому, что ты сюда попала,' решила кошка.
Соня совсем не была согласна с этим доводом, однако, не желая затевать спора, говорит:
„Положим.- Но вы-то почему шальная?'
„Сама увидишь. Как по твоему: собака шальная или нет?' спрашивает кошка,.
,,Не всегда, а только когда взбесится', отвечает Соня.
,.Ну так сама посуди: собака, когда сердится—ворчит, а радуется—виляет хвостом. Я же, напротив, виляю хвостом, когда разсержусь, а радуюся — ворчу. Как же я не шальная!'
„Кошки по моему курлычат, а не ворчат', вступилась Соня.
„Это по твоему; по моему, курлыкать или ворчать одно и то же,' решила кошка. ,,А что, пойдешь ты к червонной крале на крокет?' вдруг спросила она. „Не знаю; я не звана, а очень бы хотелось', говорит Соня.
„Так до свидания, там увидимся', говорит кошка: сказала и вдруг исчезла,, будто ее и не бывало.
Соня за это время мало чему удивлялась, — так она свыклась со всякими странностями. И этому она нисколько не удивилась, а стала озираться, не увидит ли куда скрылась кошка. Глядит, она опять на дереве, на том же сучке.
,.Кстати',говорит кошка, „чуть не забыла спросить: куда девался ребенок?'
„Он обернулся в поросенка,' отвечает Соня.
„Так я и полагала', говорит кошка, и опять исчезла.
Соня постояла, подождала не явится ли она опять, однако, не дождалась, и пошла отыскиват зайца, куда указала кошка.
„На что мне этот Враль-Илюшка!’ разсуждает она, походя. „Зайцы по моему гораздо интереснее. ІІосмотрю я на этого; он вовсе может быть не такой шальной, как разсказывает кошка!' Вскоре завидела она домик; взглянув на него, Соня решила, что это и есть самый дом зайца: крыша вся крыта заячьими шкурками, вместо труб торчат ушки. Но дом по ея росту оказался слишком велик, потому она тотчас распорядилась прибавить себе росту. Принялась за гриб и грызла его покуда не поднялась на аршин. Соня тогда подошла к домику, а сама трусит: „ну, как заяц в самом деле шальной!' думает она. „И иапрасно я, кажется, не пошла к Илюшке!” Подумала, постояла, и решилась войти.
Шальная беседа
Соня вошла в комнату: видит — по средине стоит накрытый, длинный стол; за столом Илюшка с зайцем сидят за чаем; между ними Мишенька-Сурок спит крепким сном, а те двое, опершись на него локтями, как на подушку, ведут между собою разговор.
