что на прямой линии не так уж много компьютеров. Но скоро их будет много. К сожалению, не все еще верят в компьютеры. Даже наши собственные подписчики все еще мнутся. Им хочется следовать собственным выводам, руководствоваться интуицией и всякими замшелыми идеями из древнего докомпьютерного прошлого. И получается, что наш компьютер играет с людьми не на равных, потому что ему не дают развернуться в полную силу.
— Но ведь ваш компьютер и покупает, и продает, — сказал я.
— Увы, распоряжение о сделке до сих пор должен отдать живой человек, — сказал Ирвин, — потому что биржа пока не принимает команд от компьютеров, хотя компьютеры, конечно, в состоянии делать распоряжения о сделках сами. Но наш компьютер все-таки заправляет своим портфелем ценных бумаг.
— И как он это делает? — спросил я.
— Когда вначале мы подключили его к бирже, то спросили, что бы ему хотелось прикупить. Мы с нетерпением ждали ответа, чтобы увидеть, за чем он потянется. А он ответил: «Казначейские билеты. Наличность». Никак не удавалось заставить его купить хоть что-нибудь. Мы стали снова перепроверять программу, и, пока мы это делали, рынок пошел вниз. Мы опять спросили компьютер, и он опять ответил, что, кроме наличности, ничего не желает. А рынок упал еще больше. Мы просто умоляли его хоть что- нибудь купить. Мы говорили: «Ну, должна же быть хоть одна компания, которую стоит покупать». Видишь, даже компьютерщики могут быть жертвой старых атавистических инстинктов докомпьютерной эпохи. Наш компьютер скрестил руки на груди: не желаю, мол, ничего покупать. И вдруг, когда мы уже решили, что он никогда ничего в жизни не купит, на самой нижней точке рынка он вдруг вошел в игру и принялся покупать. Рынок пошел вверх, а наш компьютер продолжал закупку. И скоро он вложился полностью, а рынок так и продолжал двигаться вверх.
— И что же он делал дальше? — спросил я.
— Ну, так вот, рынок продолжал идти вверх, — сказал Ирвин, — и тут в один прекрасный день наш компьютер приходит и
— Ирвин, — сказал я, — я хочу знать правду. — При всех этих компьютерах в игре, у индивидуального инвестора остаются хоть какие-нибудь шансы?
— Всегда остается надежда на удачу, — сказал Ирвин. — Удача, или, иначе говоря, выпадение серии случайных чисел, может случиться в любой момент. А компьютер настроен на агрессивную результативность. Располагающий временем индивидуум может рассчитывать на кое-какой результат. Но, беря ситуацию в целом и за весомый промежуток времени, компьютер выиграет всегда. Он просто обязан выиграть. Весь мир инвестиций, как в эпоху феодализма, будет поделен на баронства и графства, а крестьяне-инвесторы будут кучковаться вокруг компьютерных крепостей.
Меня немного обеспокоили картины будущего, нарисованные Ирвином-профессором. Я решил зайти в одну инвестиционную фирму. У нее, как мне было известно, один портфель ценных бумаг вел компьютер — о нем я и хотел поговорить со знакомым аналитиком.
— Все компьютерные портфели сначала показывают себя очень неплохо, — сказал аналитик — А потом они начинают давать сбои, как только люди выясняют, по какому принципу работает машина.
— А почему они начинают сбоить? Казалось бы, дела должны идти все лучше и лучше?
— В нашей фирме мы стали сопоставлять портфель, который ведут аналитики, с компьютерным портфелем. Ну а аналитики тоже ведь пользуются компьютером. Фундаментальные факторы, выборка информации и так далее.
— Но если компьютер пользуется тем же, что мешает ему вас побить?
— Потому что компьютеру нужны свежие данные, свежие мнения аналитиков, новая информация и так далее.
— И что же?
— У нас здесь работает двадцать один аналитик. Все они поставляют компьютеру свежую информацию. И каждый из них знает, что если компьютерный портфель будет неизменно показывать лучший результат, то двадцать один аналитик очень скоро окажется на улице.
— Ты хочешь сказать, что аналитики скрытно совершают диверсии против компьютера?!
— Это ты сказал, а не я. К тому же, диверсия слишком крепкое слово. Просто поверь мне: железка неизбежно проиграет. Большого отрыва не будет, но когда подведут окончательный итог, выяснится, что плоть и кровь все-таки побили проклятого монстра.
Глава 13
Но что означают эти цифры?
Вы уже успели убедиться, что вокруг Уолл-стрит обращается огромное количество цифр, что Игра ведется с цифрами, что с помощью компьютеров все большее число людей может играть все с большим количеством цифр в количестве комбинаций, которое в древние докомпьютерные времена было просто немыслимым. Но что представляют собой эти базисные цифры? Это цифры из балансов компаний, которые дают информацию об объеме продаж и прибыли. А прибыль — в любой системе — фактор один из важнейших.
Что же такое прибыль?
Казалось бы, с ней проблем не должно возникать. Вы просто берете газету, а в ней «Шиш Консолидейтед» сообщает, что его чистая прибыль за только что закончившийся год составила $1 миллион, или по $1 на акцию. Когда «Шиш Консолидейтед» будет издавать свой годовой отчет, там тоже будет написано, что компания заработала $1 миллион, или по $1 на каждую акцию. Отчет будет подписан аудиторской фирмой, и в нем будет сказано, что данная фирма проверила бумаги компании «Шиш» и что «по нашему мнению, соответствующие балансовые отчеты и ведомости доходов и нераспределенной прибыли действительно отражают финансовое положение компании «Шиш». Наш анализ упомянутых ведомостей был проведен в соответствии с общепринятыми принципами бухгалтерского учета».
Последние четыре слова — «общепринятые принципы бухгалтерского учета» — являются ключевыми. В переводе они означают вот что: «Вполне может быть, что Компания «Шиш» заработала от пятидесяти центов до $1,25 на одну акцию. Если вы прочитаете наши примечания с п.1 по п.16, то увидите, что с доходами компании «Шиш» можно играть как с кубиками, в зависимости от того, что мы будем учитывать, а что нет. Мы выбрали цифру в $1 на акцию. Примерно то же в этом году делают и другие аудиторские фирмы. А следующий год пусть сам заботится о себе».
Цифры подразумевают точность, поэтому не очень-то легко привыкнуть к мысли о том, что чистая прибыль компании может варьироваться в пределах 100 процентов в зависимости от того, какая бригада бухгалтеров занимается подсчетом, — особенно в условиях, когда рынок берет эти цифры и создает тенденции, темпы прироста и прочее, а по ним уже начинают работать компьютеры. И все это без откровенного надувательства, за которое можно было бы сесть в тюрьму.
Как это может быть?
Предположим, что у вас авиалиния, и вы покупаете новенький свежевыкрашенный «Боинг-727». Предположим, что самолет этот стоит вам $5 миллионов. В какой-то момент времени в будущем он будет стоить 0 долларов, потому что его ресурс будет отработан. Значит, вы должны ежегодно вычитать из ваших доходов какую-то долю стоимости этого самолета. Каков срок службы вашего самолета? Вы говорите: его срок службы десять лет, посему в этом году по прямому ступенчатому расчету вы спишете с доходов $500 000, или десять процентов его стоимости. Если ваш доход нетто от перевозки пассажиров и грузов составил $1 миллион, то он сократится вдвое после того, как вы спишете деньги за амортизацию. Естественно, ваша чистая прибыль в год покупки самолета будет выглядеть хуже, чем прибыль следующего года, когда самолет уже будет в полной эксплуатации, летая без перерыва взад и вперед. И ваши прибыли будут смотреться еще здоровее, если самолет будет летать и на одиннадцатый год, потому что в этот год уже не будет списания на
