продавцом книги, с удивлением обнаружив, что в «Новейшей истории магической Англии» упоминается его имя. Затем он взялся за изучение школьных учебников.
И здесь его ждало огромное разочарование. В учебниках ни слова не говорилось о законах, на основании которых работает магия. Скорее, это были подробные инструкции по применению магических способностей для определенных ситуаций. Хоть он и разочаровался вначале, узнав, что школьникам запрещалось колдовать вне стен Хогвартса, но быстро успокоился тем, что школьником станет только первого сентября, а до этого может смело практиковаться в заклинаниях. Ну а на следующий год что-нибудь придумается. Но для начала он попытался свести сведения из школьных книг в единую систему.
Проще всего дело пошло с зельями. Из указанных в учебнике рецептов он составил таблицу использования компонентов. Тех оказалось не так уж и много, во всяком случае, использующихся на первом курсе. Стало очевидным, какие ингредиенты совместимы друг с другом, какие нет, в каком порядке их следует добавлять в зелья, базовые основы для зелий и возможные варианты их использования. От экспериментов Гарри пока воздержался, справедливо опасаясь за целость дома Дурслей, но сделал себе зарубку на память о необходимости пополнить запас ингредиентов.
С чарами сначала были проблемы. Из имеющихся у него сведений сложить в стройную систему движения палочки и слова не получалось. Но потом Гарри вспомнил свои стихийные выбросы магии, и главное, что в них было — желание. Попробовав выполнять заклинания, одновременно вызывая в себе сильную эмоциональную потребность конкретного результата, он убедился в действенности метода. Движения и слова только помогали ему. Гарри сумел выполнить несколько заклинаний из учебника. Подобным же образом обстояли дела и с трансфигурацией. Очень скоро Гаррина комната наполнилась массой иголок, полученных из спичек.
Травология не вызвала у мальчика особого восторга. Поэтому он просто внимательно прочитал учебник, оставив попытки всерьез осмыслить этот предмет на потом.
* * *
Через неделю Гарри решился осуществить возникшую у него еще в день рождения идею — посетить могилы родителей. Уже поняв, что в мире магов кровные узы значат очень многое, он захотел сделать это вместе с тетей Петуньей. А заодно и всерьез поговорить с ней о прошлом. Если она откажется — ну что же, значит, у него не будет оснований считать ее в дальнейшем своим родственником. А пока стоило попробовать.
Для начала, Гарри приложил все силы, чтобы выучить заклинание восстановления сломанных вещей. Благо гора хлама, заполнявшая его новую комнату, предоставляла просто невероятные возможности для совершенствования. В итоге, восстановив все, что можно, мальчик почувствовал себя готовым к серьезному разговору.
Дождавшись, пока Вернон уедет на работу, а Дадли убежит к своим дружкам, Гарри спустился на кухню. Тетя как раз вытирала там пыль со столов.
— Тетя Петунья, вы не против, если я восстановлю Вашу любимую вазу, которая треснула месяц назад?
Надо сказать, что ваза треснула не сама собой, а попавшись под горячую руку Дадли. Но, как обычно в подобных случаях, виноватым в этом оказался Гарри. Причем, объяснить участие его в порче ценного имущества не смог даже дядя Вернон, сведя все к формуле «виноват, потому что назначили».
— Хм, и как ты собираешься это cделать? — недоверчиво покосилась на него тетя.
— Просто, — Гарри внезапно достал палочку, направил ее на вазу и произнес «Репаро». Видимо, желание видеть вазу целой и невредимой было настолько велико, что исчезла не только трещина, но и убрались все следы двенадцатилетней жизни этого достойного предмета.
— Это… Это… Это же волшебство, — прошептала тетя, бледнея прямо на глазах.
— Да, волшебство. И уверяю вас, абсолютно неопасное, а наоборот, полезное. И, кстати, если Вам необходимо починить еще что-нибудь, с радостью помогу в этом.
На лице тети Петуньи ужас от столкновения с «ужасной» магией смешался с осознанием возможности изрядно сэкономить на покупках и привести дом в еще больший порядок. После минутной борьбы, в которую мальчик мудро предпочел не вмешиваться, страсть к экономии решительно победила. Следующие два часа Гарри почти непрерывно махал палочкой, восстанавливая всевозможное старье, которого нашлось очень и очень много. Примерно на середине процесса он, наконец, решил перейти к главному пункту своего плана.
— Скажите, тетя, а вы знаете, где похоронены мои родители?
Петунья опять побледнела, но быстро пришла в себя.
— Разумеется, знаю, я-то, в отличие от некоторых, не забываю про свою семью.
— Просто я хотел съездить навестить их могилы. Вы не могли бы поехать со мной?
Тетя удивленно посмотрела на мальчика. Конечно, было понятно, что он не просто так решил заняться глобальным ремонтом, и ему что-то было надо от нее. Она ожидала чего угодно, но не подобной просьбы. Впрочем, призналась она самой себе, посетить могилу сестры действительно стоило. Как бы она ни относилась к Лили, это была ее семья. Но мальчишке стоит дать понять, что она оказывает ему великое одолжение. Поэтому Петунья для начала многозначительно помолчала минуты три, а потом направила грозный взор на мальчика.
— Наконец-то вспомнил об этом. Мог бы и раньше попросить. Впрочем, что говорить о неблагодарном. Послезавтра с утра поедем. А сейчас продолжай ремонт. И смотри, Вернону и Дадли ни слова.
Гарри продолжил работу. С одной стороны, слова тети его больно ранили, ведь он действительно никогда не обращался к ней с подобной просьбой. С другой — Гарри прекрасно понимал, что всю его жизнь в доме Дурслей тетя вела себя так, чтобы у него и мысли подобной не возникло. Это вызывало не самые добрые чувства по отношению к самой Петунье. Но главное, она согласилась поехать, причем согласилась намного быстрее, чем он предполагал. А это давало дополнительный повод для размышлений.
* * *
Как оказалось, до Годриковой Впадины пришлось ехать всего три часа на автобусе. Тетя Петунья всю дорогу хранила гордое молчание, впрочем, Гарри и не хотелось разговаривать. Разговор он хотел отложить на обратную дорогу.
Они вышли на центральную площадь городка. Посреди нее стоял обелиск. Гарри подошел к нему, и внезапно обелиск превратился в скульптурную группу — мужчина в очках, женщина с длинными волосами и ребенок у нее на руках.
— Лили, — услышал Гарри сдавленный возглас рядом с собой. Обернувшись, он увидел, что тетя, не отрываясь, смотрит на женщину. Он опять повернулся к скульптуре. Значит, вот как выглядели его родители. Видимо, обелиск могли видеть только волшебники и те, кто был с ними.
Наконец, они пошли дальше по площади. Гарри зашел в магазинчик возле церкви и купил десяток красных роз. К его удивлению, тетя тоже купила букет белых роз. Вместе они прошли через калитку в ограде и принялись искать могилу.
— Гарри, они.. здесь…
Он пошел на голос, чувствуя, что какая-то тяжесть сдавила грудь. Надгробие из белого мрамора. Скромная надпись.
На могилу легли два букета. Они молча простояли возле нее примерно полчаса, у Гарри стояли слезы в глазах. Наконец тетя взяла его за руку и повела с кладбища.
Они стояли вдвоем на пустой остановке: до прихода автобуса оставалось еще двадцать минут.
— Почему, почему вы не привезли меня сюда раньше?
— Я… боялась.
— Боялась чего?
— Ни чего, а за кого. Я боялась за Дадли. На следующий день, когда тебя подбросили к нашему крыльцу, к нам в дом пришел старик. Он назвался Дамблдором. Вернона дома не было. Мне было сказано, что наша жизнь, а главное, жизнь Дадли находится под угрозой. Что есть люди, желающие уничтожить всех родственников Поттеров. И была обещана безопасность в обмен на то, что мы будем воспитывать тебя, не говоря ничего о мире магии, о твоих родителях. Также было рекомендовано сделать твою жизнь как можно более невыносимой. Это, к тому же совпадало с желанием Вернона.
— И вы согласились.
— Ради безопасности Дадли я согласилась бы на все. А угрозы волшебников стоит воспринимать всерьез. Или ты думаешь, что органы социальной опеки позволили бы нам так издеваться над тобой? Но мы могли творить что угодно, и все вокруг воспринимали это как норму.
Гарри посмотрел в глаза тети. В них действительно стоял страх. И он понял ее ненависть к магическому миру. К той неясной угрозе, что отравляла всю жизнь Дурслей. И, поскольку отомстить волшебному миру не представлялось возможности, они мстили ему, Гарри.
— Хорошо, я вряд ли проникнусь к вам любовью, узнав все это, но понимать буду. Ответьте мне только на один вопрос — за что вы так ненавидели маму?
— За что? За то, что она была лучше меня, была красивее, умнее, ей все давалось легко. И даже единственный мальчик, который мне нравился, и тот влюбился в нее, а на меня и не смотрел. Он был волшебником и, конечно, видел только Лили. А она бросила его ради своего Поттера. Я могла бы простить ее, если бы она осталась с Северусом, но она сделала несчастными и меня и его.
— Северусом?
— Северус Снейп, моя первая любовь, — и уже как вздох Гарри услышал, скорее, не слова, а тень мысли, — и последняя.
Глава 3. Путешествие с платформы номер девять и три четверти.
Глава 3. Путешествие с платформы номер девять и три четверти.
* * *
В оставшиеся дни августа Гарри самостоятельно съездил в Лондон. Он посетил клинику Святого Мунго, надеясь, что там помогут решить его проблемы со зрением. Однако волшебная медицина оказалась бессильна. Впрочем,
