То мягко пятились, то выходилиАрхангелы на боковых дверях,Коря, что в кактусе, в паникадилеПчелу запутало, что впопыхахТоржественность на жесть сменил священник,Которому, среди духов и роз,Подстриженные синие шеренгиКак шахматы расставить удалось,Что Михаилу меч широкий, плоский,Лучистый, опрокинутый плашмя,Что вот другому щегольнуть в матроске,Взлелеять лилию, засим, гремяУлыбкой и глазами Саваофа,Цепями в куполе переплелись —И замолчать: домашняя обузаНеобольстительная <нрзб>Поскрипывает носом черногузаНа липе, похожей на абажур…
НАШЕ РОЖДЕСТВО
Чрез тысячу девятьсот семнадцать лет —Опять Рождество и ясли опять.Но звезды не те, и радостный светНе тот, что вел пастухов царя встречать.Пещеры нет, а под небом голубым —Революционнейший Вифлеем!Грядущее — луч!И прошлое — дым!И настоящее — откровенье всем!Коммуна!Были и у богов своиПророки, свои и жрецы, — но затоТакой мировой, вселенской любви,Как ты, не знал и не будет знать никто!Из стран из всех принесли тебе мы в дарНе ладан и мирру — молот и плуг.Звезда родила не блеск, а пожар,И каждый каждому стал товарищ, друг.О пролетарий!С поднятой головойОтветишь ты, если б кто вопросил:— Вот здесь-то наше земное Рождество,Вот здесь-то вся наша сила из сил!
«Ты улыбнулась, и — покорно…»
Ты улыбнулась, и — покорноЗамлела пламенная высь,И мертвые очнулись зерна,И камень прошептал: явись!Играя вихрями пожарищИ медию в колоколах,Сказала просто мне: «Товарищ,Перед тобой — веселый шлях».И что с того, что плачет скрипкаТоскующе и нежно так.Когда одна твоя улыбка,Крутя столбом, угнала мрак!
ОКТЯБРЬСКОЕ СОЛНЦЕ
Суждено в веках другим светам пролиться,И другая — битв земных равнина,Замутившееся солнце Аустерлица,Полинявшая луна Навина!Не народы на народы (как при Трое),А рабы на деспотов восстали:Каждый с мыслью о победе, о герое —Плащ развеян, легок бег сандалий.Что им, этим жилистым и закоптелым,С молотками, ружьями, серпами,—Смерть в долгожеланной сече? —К телу телом, Если души плещутся, как пламя!..Пусть История-старуха скажет: «ГунныИ татары истоптали травы