Чуть вздыхает на балконеЗанавесок кисея.Ободки шляп — кругло-узки.Фаэтон промчали кони,Пыль янтарную вия…<1911>
ОСЕННЯЯ СКАЗКА
Сергею Городецкому
Бродила по лесу, срывая каплиОранжево-янтарной костяники.Синели руки — худенькие: зябли,И их царапал-грыз терновник дикий.Осенний день был холоден и строен.И влажный мох был вязок, точно тина.В попутный яр — меж дождевых промоин —Приволоклась кисейка паутины.Приволоклась и растянула сети:Загорожу путь, — шепчет поползунья.А под косматой елью, в полусвете,Застряла, сгорбилась изба колдуньи.Спал, размалеван киноварью жгучей,На вершняке нахохлившийся петел.И дверь-дупло, заткнутое онучей.И тын — не в тын: и ветх и дрябло-светел.И тень, змеей чуть-чуть голубоватой,Оплыла, как ледок, на пни, на бревнаИ по углам перекрестились схваты,И кто-то поворочал их неровно.Медвежий дух, тяжелый, сонно-теплый,Возник, как дым, из узкого оконца.И серое лицо — серее воблы —Метнуло в щели два зрачка-червонца.Раскрыла ротик девочка и стала:Сосульки белые висят под крышей,Хоть осень в роще теплится устало,—А крыша, как сироп, как тесто — выше!— И, то-то, заглянула в гости к бабке,—Грозится крючковатый палец-коготь.И рыжий кот вытягивает лапки:Ему бы сливок в погребе потрогать.Дрожит, дрожит испуганный ребенокПод длинным зорким взглядом хищной птицы…И подойти боится. Сипл и тонокПротяжный клекот старой ястребицы:— А много ль ягодок нашла-то, ягод?Небось и на ладонь не уложила?Вон в полнолунье листики полягут,Тогда зальется ягодная сила.Ну, ну, покаж… — И гнется коготь цепкийВ передник рваный девочки-тростинки…Окутав фиолетовые щепкиСосны погибшей, блещут паутинки.Сияет серебристый долгий волос.Не седина ль осенняя сверкает?И сипл, и тонок злой старуший голос.А день — колодец света — иссякает.Ложится тень угрюмыми крылами —Все зеленей, все шире — травянисто.Наверно, за опушкой плещет пламяИ кровью в облачные бьет мониста.Дохнуло холодком. И кот — где делся?Течет сироп с громоздкой рыхлой крыши.Строй елок — ворожей хвоёй распелся,
