и Филлис почувствовали, что с ним очень трудно иметь дело. Это навело Роя на мысль, что стремление к соревнованию, находившее отдушину в играх с другими мальчиками, теперь обратилось против них. Эта догадка не сделала, однако, его поведение более приятным или извинительным. Все хитрые термины во всех книгах по психологии ничего не могли изменить: мальчик стал просто плохим. Он был груб с отцом, он пререкался с матерью, он непрестанно жаловался, он был всем недоволен, он хотел командовать всем домом.
Однажды он сидел в кресле и дергал кусок проволоки, заставляя его звенеть. Филлис велела ему перестать, потом подошла и вырвала у него проволоку. Донни вскочил и ударил мать кулаком в грудь. Как раз в этот момент в комнату вошел Рой. Он взбеленился, сгреб мальчишку и задал ему трепку, старомодную, ненаучную трепку. Это была жестокая борьба — мальчик был очень силен, — но Рой положил его себе на колени и отлупил, вложив в удары всю горечь, которая у него накопилась.
Он остановился, только когда устала рука, и приказал мальчику идти в свою комнату. Донни повиновался, он пошел, вызывающе покачивая плечами. Перед тем как выйти за дверь, он повернулся и посмотрел на Роя. Этот взгляд потряс Роя до глубины души. Это не был взгляд обиженного ребенка, выражавший понятное чувство возмущения или горя. Эго был взгляд твердого, как камень, и холодного, как камень, недоброжелательства; взгляд ледяной, бесчувственной отчужденности, полного отсутствия всякой близости…
С этого времени в доме Кроули появился чужой. Чужой, которого они однажды доверчиво приняли и который оказался врагом. Он не хотел сидеть с ними за столом. Он не хотел разговаривать. Он игнорировал все, что они говорили. Он отказывался ходить в телевизионную студию; туда сообщили, что он болен, и директор вынужден был искать заместителя. Он проводил дни, сидя в комнате и пристально глядя на своих родителей. Филлис приходила в бешенство.
— Он сведет меня с ума, — шептала она.
— Этого-то он и добивается, — говорил Рой. — Крепись.
Приближался день, когда Дональду должно было исполниться шесть лет. Филлис внезапно загорелась истерическим желанием отпраздновать этот день. Она хотела устроить это богато, полно, весело, значительно лучше, чем в прошлые годы. Она была уверена, что магическое действие зажженных свечей возродит всю близость, тепло и счастье прежних лет.
— Я сама испеку торт, — сказала она, возбужденная и радостная. — Рой, сходи накупи всяких украшений, все, что увидишь…
— Для этого чудовища? — мрачно спросил Рой.
— Рой, пожалуйста!
Он поехал в универсальный магазин, дал продавщице десять долларов и попросил ее завернуть набор украшений для праздничного вечера — он собирался захватить его на обратном пути. Затем он поехал к Эллиоту.
Он застал Эллиота в классе, в обществе полудюжины детей. Психолог что-то писал на доске. Рой поманил его в кабинет. Как только они вошли туда, Рой затворил дверь и схватил психолога за грудь.
— Где этот план? — прохрипел он.
— В чем… в чем дело? — затрепетал Эллиот.
— Тот план, диаграмма, которая показывает, какого мальчика вы собирались создать. Где она?
— Вы… вы не поймете…
Рой протащил его через комнату к письменному столу.
— Доставайте!
Он перекрутил лацканы пиджака, сдавил Эллиоту горло.
— У ме-меня нет его, — Эллиот, задыхаясь, старался освободиться.
— Доставайте!
Рой почти задушил психолога. Внезапно он увидел план; тетрадь лежала здесь, на столе. Очевидно, Эллиот просматривал ее еще сегодня. Коричневая тетрадь с напечатанным на машинке заголовком; “Ребенок будущего. Проспект”.
Рой отпустил маленького психолога, тот почти покатился по полу. Рывком открыл тетрадь: толстая пачка исписанных на машинке листов, больше сотни. Он бегло просматривал их. Изображение мозга. Нервные проводящие пути. Схема матуратора. Длинное рассуждение о направлениях в общественной конкуренции. Требования, необходимые для успешного существования в будущем. Рой нетерпеливо продолжал перелистывать. Внезапно он остановился. Вот оно. Перечень, месяц за месяцем, ожидаемого поведения. Слова, которые ребенок должен употреблять на каждой стадии. Туалет. Питание. Половые интересы. Отношение к товарищам по играм, к родителям. Рой читал быстро. Он подошел к шестому году. Он похолодел, по телу его пробежали мурашки:
“У ребенка будущего, обработанного матуратором, — читал он, — шестой год будет отмечен высоким развитием его стремлений к соревнованию; таким высоким, что теперь он, естественно, обратится против своих родителей и быстро уничтожит их, как помеху к своему дальнейшему развитию. Его увеличившиеся физические силы сделают это легко осуществимым…”
Рой отшвырнул бумаги и со свирепым видом направился к Эллиоту.
— Это… это — только теоретическое будущее, — заикался Эллиот.
— Я вам…
Психолог шмыгнул в дверь.
Рой остановился. Он бросился назад к письменному столу, схватил телефонную трубку и набрал собственный номер. Сердце его колотилось.
— Филлис! У тебя все в порядке?
— Конечно, — сказала она, — Что случилось?
— Ничего, ничего. Слушай, я иду прямо домой. Я несу то, что ты хотела. Что ты сейчас делаешь? Где мальчик?
— Он в своей комнате. Я делаю торт. Что же все-таки случилось?
— Да ничего, просто… Какого цвета ты делаешь глазурь для торта?
— Белую и розовую. А что?
— Сделай ее зеленой, — сказал он со злобой.
— Зеленой? С какой стати?
— Делай, как я говорю! Сделай ее зеленой.
— Хорошо, если ты так настаиваешь…
Когда Рой прошагал через классную комнату, Эллиота нигде не было видно. Рой вышел, вскочил в свою машину и помчался к универсальному магазину. Его пакет был готов. Затем он направился к отделу садоводства.
— Дайте мне банку парижской зелени, — сказал он.
Продавец достал с полки банку с изображением черепа.
— Что-нибудь еще, сэр?
— Это все, что мне надо, — сказал Рой.
Он быстро поехал домой. Филлис не должна ничего знать об этом — ни теперь, ни после. Он придумает отговорку, чтобы она и мальчик вышли из комнаты, когда он станет разрезать торт и готовить кусок для мальчика. Рою пришло в голову, что он невольно уже подготовил почву для такого исхода, сообщив на телевидение, что мальчик заболел. Когда он умрет, не будет ни дознания, ни исследования, если только док Эллиот выдаст свидетельство о естественной смерти, а ему придется это сделать: у Роя есть что рассказать; это может погубить Эллиота, если он заупрямится.
Ничто не могло помешать. Поднимаясь по ступенькам, Рой испытывал огромное чувство облегчения и свободы. Он отпер дверь — и услышал последний, отчаянный крик своей жены.
Рэй Бредбери
ДЕТСКАЯ ПЛОЩАДКА
