памяти навсегда.
Когда я спросил, зачем такое изобилие в шесть утра, мне резонно ответили: «Врачи уходят на весь день — вот мы и выдаем им суточную норму, чтобы работали в полную силу!»
Однажды случилось невероятное: во время операции отказал новейший респиратор, который мы привезли. Возможно, сказалась разница в напряжении или что?то еще. Пришлось взять на вооружение русский респиратор двадцатилетней давности. Забавно: русские врачи обучали американцев, как пользоваться старинной машиной. Ребенок был спасен.
Доктор Джон Коулсон сидит на автобусной остановке. Откуда?то появляется пожилая женщина, дает ему розу и удаляется.
Из разговора американцев.
— Вначале я страшно скучала по дому, как будто я на другой планете. Но потом потекли дни, рутина: госпиталь, санаторий, госпиталь, санаторий. Я о доме и думать перестала. Кстати, какое сегодня число?
— Четырнадцатое… мне кажется.
— Нет, я думаю, тринадцатое.
— Погоди, мы вылетели в воскресенье, так?
— Да.
— Значит, понедельник было восьмое, вторник девятое… Кстати, какой сегодня день недели?
— H — Н-НЕ знаю…
Женщины смеются. Одна из них ложится на больничный диван, другая устраивается в глубоком кресле, и обе вмиг затихают. Минута отдыха. Звенит телефон. Обе вскакивают и бегут в реанимационную. Некоторые врачи предпочитают спать в больнице, чтобы держать ситуацию под контролем.
— Наши впечатления о поездке невозможно выразить словами. Это, знаете, как ветераны вьетнамской войны встречаются и вспоминают былые дни. Со стороны ничего не поймешь. Нужен общий опыт. Совместный опыт — это нечто!
Говорит американская медсестра:
— Вначале они (русские реанимационные медсестры) стояли в сторонке и наблюдали, как мы работаем. Потом осмелели и стали подступать к больным детям все ближе и ближе. А вчера они просто отодвинули меня в сторону — хватит, насмотрелись! — и стали сами управляться с больным ребенком. Быстро освоились. Умные девочки.
Директор санатория предложил гостям попариться в сауне. Заказал массажиста. Массажист — молодой парнишка, лелеял давнюю мечту побывать в Америке. Он не взял с врачей ни копейки, но намял их от души — так, что на следующий день они все охали и ахали, показывая друг другу синяки и кровоподтеки.
Выходной день. Прогулка по Волге на небольшом речном пароходе. Оглядываюсь, Наташи нет. Только что стояла рядом — и нет. Ищу на палубе, в трюме, на капитанском мостике. Не выпала же она за борт? Через час появляется — дрожит от страха.
Оказывается, она пошла в туалет, прикрыла за собой железную дверь — и все: дверь заклинило. Наташа толкалась, орала, пыталась пролезть в иллюминатор. Безуспешно. Зная о ее клаустрофобии, я легко могу себе представить, что с ней творилось.
Когда она делилась со мной своим туалетным приключением, я невольно улыбнулся.
— Я могла там умереть, а ты смеешься!
— В конце концов мы бы тебя нашли.
— Не нашли бы. А нашли — не открыли бы. Дверь в сортир я Закрыла изнутри, а там еще другая дверь. и все железное, представляешь?
Вернемся к кино.
На этом фронте без перемен: все мои «великолепные» сценарии скучно легли на полку. «20–й век Фокс» как ждал, так и ждет удобного момента, чтобы запустить в производство фильм с Джессикой Ланг, но она к тому моменту наверняка уже станет бабушкой. «Лебеди» и «Рулетка» еще передвигались по Голливуду, но очень вяло. «Небольшой дождик в четверг» и «Психушка» примерзли к полке, бездыханные.
Когда твой сценарий не покупают, у тебя есть несколько путей поправить положение. Первый — сменить агента. Второй — переписать сценарий с учетом тех замечаний, которые высказывались. Третий путь — начать писать что?то новое. Я остановился на последнем.
У меня появился новый соавтор — Эрик Ли Бауэрс, талантливый молодой автор, с которым мы написали сценарий триллера под названием «Кора».
Я очень люблю сюжет «Коры». Мысленно вижу фильм. Но история Коры Верн — кинозвезды, которая из причуды живет в натурной декорации, оставшейся после съемок, оказалась слишком необычна для большой студии. Значит, снова промах? Сунуть в дальний ящик стола и забыть? Нет, я не согласен! Надо что?то предпринять! Но что? Кто даст деньги на «Кору»?
Москва! Дорогой моему сердцу город! Как много нового, незнакомого, иностранного появилось в твоем древнем лике, точно кто?то насильно надел на тебя маскарадную маску. Город озарился рекламой: красные флаги, некогда пестревшие на сером небе, уступили место ковбою с сигаретой во рту, курящему верблюду и бутылке виски.
Прежде чем рассказать о поисках финансирования для «Коры», хочу поделиться впечатлениями о новой, капиталистической Москве.
Мы гуляли по Новому Арбату с нашим американским приятелем Джорджем Бигелоу. Джордж снимал на видео московских прохожих. Вдруг я заметил, что он держит на прицеле двух молодых парней, вышедших из казино и уговаривающих проститутку. Девица артачилась. Парни мрачного мафиозного типа — в длинных кожаных пальто, лица такие озлобленные, что девице, видимо, страшно было уединяться с ними.
— Ладно, две тысячи! — Парень цепко держал проститутку за ворот шубы.
— Я же сказала, я ухожу! — пыталась она вырваться.
— Не зли меня, паскуда, а то ноги выдерну! Дам три! За двоих! Час — и ты свободна, блядь!
— Мне надо уйти!
Джордж, не понимая, что ситуация напряженная, стал приближаться к разъяренным парням. Я дернул его за руку, но было поздно: парни его заметили. Ну, все, подумал я, влипли в историю. Парни отпустили девицу и, засунув руки в глубокие карманы (за оружием?), медленно двинулись на нас.
— Они нас убьют, — прошептала Наташа по — английски. — Бежим отсюда! Джордж, ты слышишь?
— Что?что? — улыбаясь, спросил Джордж, продолжая снимать.
Парни, грубо оттолкнув Джорджа, подошли ко мне. В нос ударило перегаром. Глухая, темная ненависть. Ближний ко мне парень стал медленно вынимать руку из кармана. Я как завороженный следил за его угрожающим движением, не сомневаясь, что вынимают «Макарова».
— Что вы хотите? — спросила Наташа, влезая между мной и парнем.
Парень вынул из глубоких недр кармана руку и протянул мне. Голую, безоружную руку.
— Дай пять! — мрачно сказал он.
Я дал.
— Ты мой любимый артист! — сказал он. — Нету лучше!
В ответ я промямлил что?то вроде «ну что вы, что вы…».
Парню не понравилось.
— Не надо скромничать! — резко сказал он. — Я знаю, что говорю!
Не отпуская моей руки, парень повернулся к приятелю:
— Узнал его?
Приятель кивнул. Тогда парень повернулся к Наташе и j Джорджу и спросил:
— Это вы увезли его в Америку?
— Он сам уехал, — сказала Наташа.
— Сам? — Парень сплюнул на асфальт и со злостью добавил: — В России его любят, бля! Понимаешь ты или нет?
