закончили учебу в том прославленном авиационно-ракетном училище по 1-му разряду и заслужили право свободного выбора будущей службы в качестве офицера.
Отличное знание материальной части ракеты-носителя, наземного и электроогневого оборудования, вспомогательной техники позволило мне быстро завоевать авторитет среди сослуживцев и личного состава ракетного полка.
Непосредственная работа с солдатами и сержантами на технике, реальное участие в солдатской жизни в течение пяти лет, прекрасное знание условий солдатской службы помогали мне найти путь к сердцу солдата, сержанта. Моя доармейская жизнь и условия труда, учебы научили меня быть трудолюбивым, ответственно относиться к порученному делу, пунктуальности и уважению старших. Все это облегчило мою работу секретарем комитета ВЛКСМ. Я мог сутками находиться в казарме, на стартовой позиции во время комплексного занятия, на обслуживании ракетной техники. Быстро находил общий язык с людьми, получал огромную информацию о делах и жизни в коллективах. Я хорошо видел работу и командиров всех уровней, и политработников, и хозяйственников и твердо знал, что, если руководитель плохой специалист, безразличный к судьбам людей, этот руководитель в своей работе ничего не добьется. Все дела будут провалены.
Меня как политработника впервые «нашел» и заметил и, как мне кажется, определил дальнейшую мою судьбу старший лейтенант Анатолий Белоцерковец, а позже и капитан Игорь Куринной в те далекие 1965–1967 гг., когда Анатолий Григорьевич впервые в составе комплексной группы работал в нашем ракетном полку.
По их предложению в 1970 г. я был назначен в комсомольский отдел Винницкой армии. Здесь я встретил интересных людей, которые многому меня научили в жизни. Это Н. Г. Зеленин, М. В. Пшеничный, И. Е. Богданов, А. Санаров, А. Мелехин, Бровцин, Шевцов, О. Н. Малинин, Н. Н. Некрошевич и многие другие. Что отличало этих людей от других? Прежде всего это высокая партийная ответственность за судьбы людей, несущих нелегкую службу в Ракетных войсках стратегического назначения, знание состояния дел в частях армии. Эти люди практически дома не бывали, а все время находились в войсках. Ведь это было время постановки на боевое дежурство новых ракетных комплексов. И нужно было изучить новую технику, системы боевого применения и управления.
После окончания Военно-политической академии им. В. И. Ленина с отличием, имея навыки по организации работы с личным составом, я с головой окунулся в работу по выполнению обязанностей заместителя командира полка по политической части. А обязанности замполита ой какие ответственные, объемные и тяжелые. Ведь на мои плечи и плечи командира полка легли в буквальном смысле этого слова судьбы людей. Любой вопрос приходилось решать нам двоим, мы делали это сообща. И я уяснил, что успех в работе замполита зависит от ответственности, профессионализма и взаимопонимания двоих — командира и замполита.
Мне повезло, на моем пути были очень порядочные, требовательные, профессиональные командиры-единомышленники. Я всячески старался подчеркивать, что командир — всему голова, он здесь главный, что он за все отвечает, мы все должны ему помочь. Я до сих пор помню и радуюсь, что моя служба в первых должностях замполита проходила с И. В. Яценко, К. В. Неделиным, И. С. Гафуровым, П. В. Плиевым, А. А. Синкевичем, С. Н. Ермаком, В. Е. Скворцовым, В. А. Муравьевым.
После шестилетней работы меня назначили начальником политотдела дивизии, которая только начала перевооружение на новый, более мощный класс ракет. К этому времени на вооружение стали поступать мобильные комплексы СС-20.
Мне предстояло создать коллектив политработников, которые вместе с командирами, штабами должны были обеспечить выполнение боевой задачи — произвести пуск ракет как со стационарных стартовых позиций, так и с запасных. И мне удалось такой коллектив создать. Это доказали и успешно проведенные учения МО СССР по форсированию реки Неман подвижными пусковыми установками, 600- километровый марш в составе пяти полков и «условно» произведенный пуск точно в назначенное время. Задачи этого учения дивизия выполнила на «хорошо», при этом весь личный состав не получил травм, сохранена в исправном состоянии техника. И этим я обязан В. А. Муравьеву, Е. В. Потапову, В. Фолько, Терентьеву и др.
Потом был космодром Плесецк, где в должности заместителя начальника политотдела я проработал ровно год. Личный состав космодрома Плесецк славился тем, что занимался больше испытаниями боевого оружия, отрабатывал новые системы ракетных комплексов, таких, как СС-20, «Тополь», БЖРК (боевой железнодорожный ракетный комплекс). Испытатели были люди высокопрофессиональные и хорошо подготовленные, организованные. Работая в суровых условиях северного климата, эти люди были никому не известны, а на самом деле работали не меньше, чем на других космодромах, прославляли Родину своими подвигами и героизмом.
И вот я на Байконуре. Встреча была короткой. С начальником космодрома Ю. А. Жуковым мы вместе служили в разных должностях в Смоленской армии. В тот день на космодроме случилось ЧП: погиб солдат. Прямо с аэродрома Крайний я уехал разбираться в причинах гибели солдата. Так начался процесс моего вступления в должность начальника политического отдела космодрома Байконур. Именно с первого и до последнего дня моей работы на Байконуре она отличалась высокой напряженностью, динамизмом и ответственностью. Ведь я пришел в тот момент, когда полным ходом шла работа по созданию космической системы «Энергия-Буран». Конечно, это было исключительно интересно и весьма ответственно. Почему?
Первое. Если в моей работе в боевых частях Ракетных войск стратегического назначения ракету личный состав видел только на комплексных занятиях и много операций проводилось условно, то здесь, на Байконуре, ежедневно проводили работу с ракетами, кто-то занимался сборочными работами, кто-то горизонтальными проверками, а кто-то готовил КА (головную часть).
Второе. Если в Ракетных войсках стратегического назначения все работы по подготовке и проведению пусков заканчивались условным пуском ракеты, то здесь, на Байконуре, после большой изнурительной работы в сложных метеорологических условиях по подготовке ракеты к пуску все заканчивается реальным пуском. Пусков было очень много, практически еженедельно проходили запуски, а иногда по два пуска в неделю. И всегда в этих специальных работах участвовали политработники, которые словом, делом, личным примером воодушевляли боевые расчеты на выполнение поставленных задач.
Третье. Если в Ракетных войсках стратегического назначения войсковые части расположены, как правило, вблизи районных, областных центров и многие социальные проблемы как-то незаметно решались в интересах офицеров, прапорщиков, не была там острой проблема устройства жен офицеров на работу, было меньше проблем с медицинским и продовольственным обеспечением, то здесь, на Байконуре, все проблемы, начиная от родов и выпечки хлеба до отправки детей в оздоровительные лагеря, и другие вопросы реально решали командование, политотдел и штаб космодрома.
Итак, что собой представляет политотдел космодрома Байконур, как он работал? Как я уже отметил выше, успех работы зависел от подбора профессиональных, высокоответственных, высокотребовательных и инициативных политработников.
Мне было с кого брать пример в своей работе. Игорь Иванович Куринной, будучи начальником политотдела дивизии, армии РВСН, военно-космических сил, создавал такие коллективы политорганов, что кого ни возьми — профессионал высочайшего класса.
Политработник сразу не рождался. Он ковался в кузнице повседневной работы и учебы. Так и я начал свою деятельность по созданию политотдела космодрома. На это у нас времени было очень мало.
В те годы структура политорганов на полигоне была следующей: возглавлял их политотдел космодрома, на него замыкалось 8 политотделов управлений, политотдел спецчастей, коллективы частей непосредственного подчинения (таких частей было 14). Освобожденных политических работников на космодроме в 1989 г. было более 700 человек. Это были хорошо подготовленные офицеры, окончившие военно-политическую академию или специальные политические училища.
В политотделе космодрома Байконур оказались люди, которые вместе со мной учились в военном училище, в военно-политической академии, служили вместе в других воинских частях Ракетных войск стратегического назначения. Конечно, в этом мне повезло. Они поддержали мои начинания, на них я делал ставку. С Н. И. Козловским с 1970 г. мы вместе работали на различных должностях. Это грамотный офицер, политработник с обостренным чувством нового, неординарного в решении проблем военного, культурного
