Попрощавшись и пожелав успеха, хотел было отправиться к вертолету, но начальник пункта Сальников обратился ко мне со следующими словами: «Товарищ генерал, вы еще не все посмотрели». «А что именно?» — спрашиваю его. Он ответил: «У нас ведь здесь есть и семьи с детишками, они расположены отдельным «гарнизоном» вон в тех кустах». Пошли смотреть этот «гарнизон». Там оказалось 5–6 семей в полуземлянках с палаточными верхами. Когда мы подошли, нас встретили женщины и дети. Все были приветливые и жизнерадостные (очевидно, потому, что была хорошая погода). Все приглашали к себе в гости, просили посмотреть, как они устроились.
Я пообещал зайти в каждую палатку. Начали с ближайшей. Когда мы зашли в палатку, то были удивлены тем уютом, который женщины смогли создать в таких суровых условиях. Нас стали угощать чаем и вареньем своего производства. Все хвалились, сколько и какого они наварили варенья, а главное, убеждали нас в том, что оно очень полезное, особенно из брусники и рябины. Варенье действительно нам понравилось, мы с удовольствием выпили по чашке чая с вареньем в первой палатке, а в последующих только пробовали варенье и хвалили его.
Поблагодарив за гостеприимство, я попросил всех собраться в одну палатку для беседы. Ожидал, что они меня атакуют многими вопросами, претензиями и упреками. Обдумывал, как буду отбиваться. Но мои опасения оказались напрасны, атаки не было. На мой вопрос, какие у них есть просьбы и претензии, они очень скромно сказали, что имеется две просьбы. Первая — хорошо, если бы сюда хоть изредка привозили свежие овощи: капусту, картошку, лук. Другие овощи в Ключах имеются.
И вторая просьба — чтобы регулярно доставляли почту и от нас увозили письма, ну хотя бы два раза в месяц.
В присутствии женщин я спросил полковника Павленко: «Как, по-вашему, эту проблему можно решить?» Он покраснел и ответил: «Можно, но горючее для вертолетов… его надо списывать, но как?» Чувствуя неловкость Павленко, я сказал, что мы обсудим этот вопрос и постараемся обеспечивать семьи свежими овощами.
Пожелав успеха и бодрости духа, мы направились к вертолету. В это время я еще раз подумал о том, какой же замечательный у нас народ, какие славные эти женщины — жены наших офицеров и в то же время как мы, начальники, иногда плохо выглядим, не проявляя должной заботы о наших подчиненных. Пришлось товарищу Павленко наедине сказать пару неприятных слов и приказать обеспечивать свежими овощами хотя бы семьи, если невозможно обеспечить весь гарнизон, учитывая ограниченный лимит моточасов и сложность трассы полета для вертолетов.
С ИП-16 мы вылетели на ИП-13, расположенный на самом берегу Великого океана.
Состояние строительства здесь было несколько лучше, чем на ИП-16, так как не требовалось тратить время на доставку стройматериалов и имущества. Настроение личного состава было такое же приподнятое, как и на ИП-16.
Следующая наша посадка была на ИП-15. Здесь окружающая природа была несколько лучше, значительно больше леса. Но сообщение с Укой — базой выгрузки было значительно хуже. Дороги проходили по лесисто-болотистым низинам, в обход многочисленных озер и непроходимых болот. Необходимо было прокладывать длинные гати и фашинные дороги.
Впечатление о настроении личного состава, об организационном уровне, дисциплине и порядке примерно такое же, как и на ИП-16. После беседы с личным составом недалеко от места построения я увидел в траве кучу свежей крупной рыбы. Спрашиваю солдат, откуда это у них такая крупная свежая рыба, здесь и реки-то нет. Солдаты смеются и отвечают: «А мы ее в ручье руками наловили». Это было для меня открытием. Оказывается, чавыча, горбуша и кета во время нереста поднимаются далеко в верховья по горным ручьям.
Здесь, на ИП-15, примечательно и то, что более причудливой формы берез я еще не видел. Очевидно, суровая зима и глубокие снега потрудились над созданием таких кряжистых, изуродованных невзгодами стволов. А начальник ИП-15 подполковник П. Д. Янович заявил, что они из этих коряг «дворцы» строят. Пошли смотреть эти «дворцы». Они нам показались вполне пригодными для складов и жилья, а главное то, что делали их быстро и прочно, что и требуется в этих условиях. Да, действительно, если бы эти стволы высушить, распилить, а не колоть, да отполировать, это были бы причудливые узоры для отделки дворцов.
С ИП-15 мы прилетели на самый северный пункт, ИП-12, расположенный на берегу залива, недалеко от поселка Ука. Здесь условия размещения личного состава и семей были значительно лучше. Семьи разместились по частным квартирам в поселке Ука — «в тесноте, но не в обиде». Ука является первоначальным пунктом, поэтому темп строительства здесь был значительно выше. Не требовалось много времени и труда для доставки сборно-щитовых конструкций после их выгрузки с пароходов.
Вопрос со свежими овощами здесь тоже решался лучше. Оказывается, в районе Уки местные жители имеют свои огороды, где выращивают картофель, капусту и лук.
После ИП-12 на следующий день мы вылетели на ИП-17 и ИП-14. Положение на этих пунктах было несколько лучше и особой тревоги не вызывало, тем более что сообщение с ними от Ключей было значительно проще. В районе ИП-14 был хороший строевой лес и посадочная площадка. Все это облегчало условия его строительства.
Пока мы производили облет измерительных пунктов, пароход «Красногвардеец» выгрузил положенное имущество и технику в Усть-Камчатске и на ИП-13 в заливе Озерной и вышел в район Уки, где стал на рейд для дальнейшей выгрузки имущества.
Для того чтобы обеспечить рейдовую выгрузку, начальнику ИП-13 было дано распоряжение из залива Озерной своим ходом отправить в Уку «Танкист» — малую самоходную плоскодонную металлическую баржу, предназначенную для выгрузки танков при десантных операциях. Экипаж этой баржи состоял из трех человек — старшины и двух матросов. «Танкист» должен был выйти в открытый океан, обогнуть мыс Озерной и прибыть на вторые сутки в Уку для оказания помощи в выгрузке с парохода. «Танкист» уже вышел в океан, но в эту ночь разразился большой шторм. Это событие нас очень взволновало, так как мы знали ограниченные мореходные качества «Танкиста».
На второй день с ИП-12 и ИП-13 сообщили, что сведений о «Танкисте» нет, его судьба неизвестна.
Для поиска «Танкиста» были посланы самолеты Ли-2 вдоль берега вокруг мыса Озерной. Предполагали, что штормом могло бросить «Танкист» на берег, если не разбило о скалы. Самолеты никаких признаков судна не обнаружили. Поиски продолжались и на вторые и третьи сутки, несмотря на штормовую погоду и плохую видимость.
На третьи сутки шторм утих, и к исходу дня «Танкист» благополучно прибыл в Уку. Что же было с ним?
Чтобы не быть выброшенным на берег и разбитым о скалы или перевернутым волной, командир «Танкиста» принял следующее решение: задраить люки моторного отделения, где размещался экипаж, открыть задний откидной борт трюма, заполнить его водой и в полузатопленном состоянии на период шторма уйти в открытый океан. Затопленный трюм придал большую остойчивость, волны свободно перекатывались через крышу трюмов, не создавая угрозы опрокидывания, а плавучесть была обеспечена задраиванием люков моторного отделения и кабины экипажа. По расчетам старшины, это было самое целесообразное решение.
Таким образом, в металлической полузатопленной коробке «Танкиста» три наших моряка трое суток находились в открытом и бушующем океане, не имея никакой связи с землей. После того как ярость океана утихла, они своим ходом прибыли в назначенное место.
К сожалению, я не помню фамилий этих замечательных моряков, достойных глубокого уважения и наград. Получив сообщение о благополучном прибытии «Танкиста» в Уку, мы все были очень рады, настолько рады, что даже по достоинству не оценили тогда подвиг этих моряков. Только сейчас, вспоминая этот случай, приходится сожалеть о том, насколько мы были тогда захвачены делами, заботами и суетой, что не замечали героизм и подвиги наших замечательных людей.
Перед возвращением в Москву было принято решение собрать для беседы всех жен офицеров, находящихся в Ключах. Это совещание показало, что, несмотря на героизм и самоотверженность наших женщин, недоделки и упущения в вопросах быта семей начинают влиять отрицательно на настроение не только жен, но и офицеров. На совещании поднимались следующие вопросы: о трудоустройстве, об
