рассказали мне чистую правду.
Нападение Пожирателей Смерти на школу и смерть Альбуса меня потрясли. После той ужасной ночи я рыдала на плече Минервы, которая и сама находилась в ужасном состоянии. Она винила себя за то, что обратилась к Снейпу за помощью, когда бойцы Ордена проигрывали Пожирателям Смерти и тем облегчила ему совершение убийства. Трудно описать ужас, который я испытывала от мысли, что когда-то хотела помогать человеку, убившему беззащитного и безоружного старика, который ему доверял. Гарри рассказал в подробностях об убийстве на Астрономической Башне, о том, как он бросился вдогонку за предателем и как тот трусливо сбежал. Вообще то, что Поттер не пострадал в поединке со Снейпом тогда показалось Минерве необъяснимым везеньем, чудом. Но чудо это было того же происхождения, что и те чудеса, которые начались в новом учебном году, когда Пожиратели Смерти свергли законную власть и Снейп был назначен директором Хогвартса.
По декрету об обязательном образовании почти все ученики вернулись в Хогвартс. Нам же было не из чего выбирать: мы должны были остаться и защищать детей, даже если ради этого придется терпеть двух садистов и узурпатора. Впрочем, Минерва не сомневалась, что студенты смирения не проявят. Так и случилось - Кэрроу и Снейп столкнулись с масштабным и очень хорошо организованным сопротивлением. Факультет Слизерин ничем не мог им помочь. Отчаянная компания во главе с Невиллом, шестикурсницей Джинни Уизли и Лавгуд из Рэйвенкло доставляла им немало хлопот. Когда эта троица отделалась исправительными работами в Запретном Лесу, вместо Круциатуса, который предлагал применить Амикус Кэрроу, к «Отряду Дамблдора» присоединилась часть учеников моего факультета. Снейп ужесточил меры наказания и ввел новые ограничения, даже восстановив некоторые из указов Амбридж.
Как-то после того, как Амикус чудом не убил нескольких младшекурсников, а Снейп выразил одобрение его действиями, Минерва и Филиус не выдержали. Они явились к нему в кабинет (я из предосторожности пошла с ними), чтобы высказать ему в лицо все, что накопилось в нас. Они называли его чудовищем, выродком, которому нет места на земле. А в конце Минерва сказала, что мечтает об одном: дожить до момента, когда сможет плюнуть на его труп. Северус невозмутимо выслушал истерику декана Гриффиндора, а потом спокойным голосом попросил нас покинуть его кабинет. Я посмотрела в тот момент на портрет Дамблдора, висящий на стене. Великий волшебник спал, семнадцатилетний юноша скитался где-то далеко, трое маленьких детей лежали без сознания в больничном крыле, достойным и честным людям приходилось лгать и прятаться. А подлый трус, изменник и негодяй сидел в кресле своей жертвы, как ни в чем не бывало. И я еще когда-то ему сочувствовала! Острое ощущение вопиющей несправедливости происходящего заставило меня сделать шаг к Снейпу. Но вместо того, чтобы увести Минерву, я, осмеливавшаяся до сих пор только плакать и проклинать этого человека, со всего размаху ударила его по лицу.
Коллеги явно не ожидали от меня такого, потому что смотрели на меня с не меньшим удивлением, чем Снейп. Он даже не сразу понял, что я сделала. Пока он не опомнился, Минерва и Филиус схватили меня за руки и вытолкали из кабинета директора.
На следующее утро пострадавшие дети пришли в себя. Поппи не могла понять, как это случилось. Она давала им слабые зелья без всякой надежды, что они подействуют. Сам директор накануне приходил в больничное крыло, обвинив ее, что она намеренно дала не то средство какому-то слизеринцу. Проверял пузырьки на столах и в шкафу. Она была настолько уязвлена, что даже ушла к себе, не желая такое видеть. Потом он ушел, а она напоила больных очередной порцией лекарства. И к утру они почти выздоровели. «Это чудо!» - восклицала целительница.
Да, это было чудо. Чудом было и наказание для гриффиндорцев, и спасение Майкла Корнера и своевременный выход из строя Амикуса. Чудом было и то, что Гарри Поттер сумел спастись и вернуться к нам в Хогвартс. После того, как мы избавились от Кэрроу, Минерва, Филиус и я вступили в поединок со Снейпом. На такого дуэлянта как он было мало и нас троих, но схватка была недолгой. Директор выпрыгнул в окно и улетел. Мы были разочарованы бегством противника. Лишь потом нам открылось, что он сбежал от нас не из трусости. С другой стороны - неожиданно появившуюся возможность сразиться с врагами тоже можно было счесть чудом.
Когда эвакуация детей была закончена и началась битва, мы уже не думали ни о чем. Мы просто боролись, как могли, вместе с теми, кому была небезразлична школа и весь волшебный мир. Когда Гарри исчез и потом таким же чудом появился живой и здоровый, мы уже не сомневались, что победим… Тут-то нам и пришлось узнать, что однолюбы все-таки существуют и что большую часть»чудес» для нас сделал тот, о ком нам всем так нравилось плохо думать...
Услышав то, что рассказал нам всем Гарри про Северуса Снейпа и хитроумные планы Дамблдора и , я, как и все остальные, запоздало вспомнила то, о чем знала всегда, запоздало задумалась над тем, чему до сих пор старалась не придавать значения, поняла то, что давно могла бы понять и тоже слишком поздно. Но это еще не самое страшное для меня. Когда-то мне казалось, что я лучше понимаю Северуса, нежели мои коллеги, а на деле я оказалась ничем не лучше их.
Пока Гарри Поттер приводил всем наглядные свидетельства этой невероятной, но правдивой истории, я утешала Минерву. В первый раз именно она плакала у меня на груди, а не наоборот…Сейчас мы с ней почти не говорим об этом. Да и что можно сказать об этой любви, кроме того, что она будет жить всегда, и это также естественно, как смена времен года.
Глава 30
Арабелла Фигг.
Всякий знает, что любая женщина по молодости своей непременно мечтает об идеальном кавалере - эдаком «рыцаре без страха и упрека». Волшебница она или магла - неважно, все равно будет искать и ждать своего принца. Кое-кто, бывает, и вправду находит, ну а остальные избавляются от романтических иллюзий. Но случается и так, что судьба подарит какой-нибудь счастливице чудо, да только заключит в такую обертку, за которой мудрено будет его разглядеть…
Являясь сквибом, я полжизни провела в отдалении от волшебного мира. И правда: что ж еще таким, как я остается. Только членство в Ордене Феникса и первого и второго созыва мое положение скрашивало. Я была искренне счастлива, что могу принести волшебному миру пользу, работая со столь выдающимся волшебником, как Альбус Дамблдор. И главное: я отлично ориентировалась в обоих мирах. За годы жизни среди маглов невозможно было не впитать многие магловские понятия, да и роль моя располагала к этому. Но я ни на одну минуту не переставала быть частью волшебного сообщества.
Я-то сначала о всей этой истории не слыхивала, только заинтересовало, как в герои войны попал Пожиратель Смерти. Ну, Гарри как раз тогда все и рассказал. И стоило видеть, как близко к сердцу это приняли другие! Даже те, кто едва знал Северуса Снейпа. Причем те, кто, вроде меня едва был с ним знаком, знали куда как побольше тех, кто рядом с ним был много лет. Нет, все же удивительное дело получилось. У маглов-то такие вещи может и происходят, да уж так редко, что никто об этом и не говорит. Если кто из них и выкинет подобное, так сочтут, что человек попросту «чокнутый». А для волшебников такое и вовсе в диковинку. И добро бы кто другой - на Снейпа-то глядя в последнюю очередь подумаешь. Я же о нем тоже по одной лишь «упаковке» судила, а глубже заглянуть недосуг оказалось…
Джеймса и Лили Поттеров я знала очень хорошо. Нас познакомил Дамблдор на собраниях Ордена. Они тогда еще не были женаты - только-только окончили школу и вступили в Орден Феникса. Они были чудесной парой и так влюблены друг в друга. Лили всегда была со мною очень мила. Она любила рассказывать мне о своих родителях-маглах, о старшей сестре. Чувствовалось, что девушке и в самом деле очень дорога ее семья. Даже завистливая и злобная сестрица, о которой Джеймс и его друзья вспоминать не могли спокойно. Дело в том, что когда Лили и Джеймс начали встречаться еще на седьмом курсе Хогвартса, перед выпускным Лили привела его домой, познакомиться со своими родителями. Как на грех там оказалась ее сестра, недавно вышедшая замуж. Она приехала с мужем навестить отца и мать. Встреча двух пар кончилась просто безобразной кошмарной ссорой. Родители пытались восстановить мир, но безуспешно. Петунья кричала на сестру и на Джеймса, оскорбляла их из-за того, что они волшебники. Потом, когда мне пришлось жить в непосредственной близости от этой женщины и даже близко общаться с ней, я поняла, что она просто отвратительная особа, которая поступает так всегда. Но в тот момент я подумала, что молодая женщина всего лишь вышла из себя, не смогла сдержаться. К тому же и Джеймс был не очень-то сдержанным мальчиком, так что я допускала, что и он мог сказать что-нибудь невежливое. Лили рассказала, что потом она успокаивала его целый час - он просто кипел от ярости. Особенно его задели петуньины слова, мол, Лили «всякую шваль подбирает». То уродливый оборванец, живущий в жуткой дыре, то
