заметил Гарри.
«Молния! Их тысячи! Как в этом что-то можно найти?!» - Драко перепрыгивал с ноги на ногу, ожидая мучительной смерти в любую секунду.
«Я думаю, мы уже все нашли», - ответил Герой Волшебного Мира, указывая туда, где раньше находилась шкатулка с проклятиями. Теперь на этом месте возвышался алтарь, окруженный красным туманом. Рядом с ним не было змей, но это, наоборот, еще больше настораживало. Над ним, не касаясь гладкой каменной поверхности, парил большой бронзовый ключ, на котором светился синий орел - символ Ревенкло.
«Какая грубая работа», - надменно глядя на эту реликвию, заметил Драко.
«Гром, позволь напомнить, что мы здесь не для того, что бы оценивать её вид, - бодро отозвался Гарри. - Меня немного смущает туман, в последнее время он не сулит ничего хорошего».
«Молния, я узнал его - такой же появлялся вокруг трона Темного Лорда, когда он наказывал провинившихся слуг, - помрачнел слизеринец. - Это - Смертоносная Мгла, по действию похожа на змеиный яд. Отец рассказывал, что она является темным проклятием, и только маг, сотворивший её, может переносить её действие».
«Проблема. Мы с тобой её не сотворили», - задумался Гарри, швыряя в красный туман наиболее надоедливых змей и игнорируя ругань остальных. Попадая в алую дымку, змеи некоторое время извивались на алтаре, после чего сваливались с него замертво. Поймав палочкой очередную жертву, брюнет подвесил её в воздухе. Зеленая, отливающая серебром, змея была слишком красива, чтобы бездумно уничтожить её. Видимо, заметив сомнения парня, она посмотрела на него полными печали глазами.
- Не убивай меня, - молила она, - я же почти не опасна. Отпусти. Пожалуйста.
Гриффиндорец улыбнулся лукавой змейке, ни секунды не сомневаясь в смертоносности её яда. «Ладно, пусть живет. В конце концов, красота должна спасти мир», - подумал он и аккуратно опустил ее на землю.
- Спасибо, - прошипела змея, отползая подальше от алтаря и от незваных гостей. - Если вы хотите пройти сквозь туман, придется пожертвовать одним из вас. Другого выхода нет, - обернулась она, когда оказалась на безопасном расстоянии. В зеленых глазах волшебника промелькнуло отчаяние, тут же сменившееся твердой уверенностью.
«Молния, что, дементор тебя побери, ты делаешь?» - воскликнул Малфой, увидев Гарри, направляющегося к алтарю.
«Мне тут подсказали, что одному из нас надо просто взять ключ и передать другому. Времени до парализации мышц будет вполне достаточно. Так вот, когда получишь Ключ, сразу сматывайся отсюда. Как его уничтожить, решите вместе с Гермионой. Мои записи помогут. Я вынужден поручить тебе поиск Чаши Хаффлпафф. Последний хоркрукс - Нагайна, но это и Гермиона знает», - голос, звучавший в голове Драко, был пугающе спокоен.
«Молния, ПОДОЖДИ! - слизеринца поглотил ужас. - Ты не можешь! Кто тогда будет сражаться с Темным Лордом?! Я сам возьму ключ. Может, это зачтется мне на небе…» - он тоже сделал несколько шагов к алтарю и схватил Гарри за мантию.
«Нет. Я поклялся, что мои друзья больше никогда не пострадают из-за меня», - гриффиндорец мягко отстранил блондина, не без труда разжимая его пальцы, судорожно сжимающие край мантии.
«С каких пор ты считаешь меня другом?» - возмутился Малфой.
Но Гарри его уже не слушал. Сделав последний шаг, он протянул руку к парящему ключу. Резким движением вырвав реликвию из ореола проклятия, он протянул её Драко. Тот, замерев, смотрел на бледнеющее лицо брюнета. Первые несколько секунд ничего не происходило. Гарри спокойно стоял и Драко даже понадеялся, что проклятие не будет действовать. Но через мгновение тренированное тело начала сотрясать дрожь, а ясные глаза - заволакиваться дымкой. Уразумев, что через секунду парень рухнет на кишащую змеями землю, Драко притянул его к себе.
«Accio метлы, - невербально призвал он. - Я не брошу тебя, Молния», - но обещания не достигли адресата. Гарри Поттер уже не дышал.
11. Смертоносная Мгла
Пролетая сквозь грязно-желтую пыль, Малфой не чувствовал ни боли, разрывающей легкие, ни усталости, ни страха. Он вообще ничего не чувствовал, кроме еще исходившего тепла тела, которое он держал в своих объятиях.
Драко, как и его ноша, промок до нитки. Над Лондоном нависли свинцовые тучи, похоже, всерьез намереваясь затопить город. Но юный волшебник, довольно долго снимая защиту с дома, стоя под открытым небом, абсолютно не замечал буйства стихии. Он выполнял необходимые действия автоматически, не замечая стену дождя и вспышек молний. Оставляя мокрые следы на ступенях деревянной лестницы, он поднялся в спальню. Аккуратно, словно боясь разбудить, он положил на кровать тело своего главного соперника и врага, после чего и сам лег рядом с ним, уронив голову на широкую грудь. Так, бездумно уставившись перед собой, он пролежал несколько часов. Пустота в одно мгновение лишила мир красок. Наконец, осознав происходящее, в душу вонзилась боль, подобная тысяче Crucio. Ни один мускул не дрогнул на лице Драко, ни один крик не сорвался с губ, только прозрачная капля одиноко скатилась по щеке и упала на грудь гриффиндорца. Но в этой слезе было больше скорби, чем могло бы быть в миллионе других.
В следующий миг Драко задохнулся и замер. Он услышал стук. Все в мире потеряло значение, кроме парня, чье сердце только что встрепенулось, еще споря со смертью. Спустя бесконечно долгую минуту удар повторился, следующий последовал еще быстрее. Чувство, яркое до остроты, заполнило все тело блондина. Жизнь мгновенно обрела утерянный смысл. Драко тут же аппарировал на чердак в лабораторию. Торопливо, но со свойственной ему точностью он смешивал ингредиенты, отсчитывая секунды по ударам своего сердца. На одну секунду приходилось по четыре удара, но его рука не дрогнула ни разу. Мозг лихорадочно работал, вспоминая рецепты и формулы, законы взаимодействий и влияния фаз луны. Он усиливал Восстанавливающее зелье. Раз Гарри все ещё борется с проклятием, и, похоже, не безуспешно, значит, есть надежда.
Превзойдя не только себя, но, пожалуй, и Снейпа, Драко закончил усиленное зелье и вернулся вниз к человеку, для которого предназначалось это уникальное творение. Гарри лежал на кровати ещё бледнее, чем раньше. Драко приложил голову к груди брюнета и прислушался. Спустя несколько секунд он облегченно вздохнул, услышав слабый стук сердца. Приподняв лохматую голову, он влил в парня несколько капель изумрудной жидкости. Теперь оставалось только ждать и молить Мерлина, чтобы Гарри хватило сил вырваться из объятий смерти.
Гарри Поттер пребывал вне пространства и времени, в мире, созданном из чувств, эмоций, мыслей. Первые минуты или часы, а, может, и годы, он наслаждался покоем, которого никогда прежде не испытывал. Он чувствовал невероятную близость всех, кто был ему так дорог и кто покинул его: родителей, Сириуса, Дамблдора. Но вдруг что-то изменилось - он ощутил жжение на груди, подобно расплавленному металлу. Чувство незавершенности, появившееся в этот момент, нарастало, вытесняя из души счастье и покой. Воспоминания об оставленном мире летучим ядом проникали в сознание, вызывая горечь и стыд. Он предатель! Он обманул доверие лучшей подруги! Он не спас друга, страдающего из-за него! Он не герой, а жалкий трус и эгоист, посмевший забыть о долге!
Эта чистая душа гневом и яростью ломала границы вечности, вырываясь из состояния блаженного небытия, возвращаясь в свое тело.
Люциус Малфой рассказывал сыну, как именно действует Смертоносная Мгла. Подобно змеиному яду, она отравляет тело и парализует мышцы. Но не этого опасались провинившиеся слуги Темного Лорда - проклятие заставляло снова и снова испытать всю боль, физическую и душевную, которую когда-либо переносила жертва. А Гарри Поттер за свою недолгую жизнь вытерпел более, чем достаточно…
На другой стороне было так тихо и спокойно, что соблазн прекратить все эти мучения был невероятно велик. Воля Героя Волшебного Мира подверглась такой проверке, что он сам поражался своей выдержке. Проклятие отступило, позволив сделать первый вдох. Такой слабый, но такой значимый - с этим вдохом душа полноправной хозяйкой вернулась в ослабшее тело.
Ожидание было мучительным. Никаких изменений в состоянии гриффиндорца не наблюдалось, и, если
