— Итак, на сегодня с бунтами покончено, — сказала леди в полупрозрачном платье. — Какое счастье! Кстати, вы обратили внимание на капитана стражи? Никогда в жизни не встречала более красивого мужчины, вот чтоб мне сдохнуть не сходя с этого места!
Воспользовавшись минутным затишьем, предшествовавшим позорному бегству толпы, четверо детей успели пробиться к ближайшему жилому дому и спрятаться под темными сводами арочного подъезда.
Когда парад царских телохранителей закончился, все четверо облегченно вздохнули и посмотрели друг на друга.
— Слава Богу, из этой переделки мы выбрались, — сказал Сирил.
— Так-то оно так, — возразила Антея, — но мне ни капельки не нравится то, что бедных рабочих разогнали, прежде чем они успели добраться до фараона. Он наверняка мог бы им чем-нибудь помочь.
— Если у них тут правит тот самый фараон, про которого написано в Библии, то он ради бедняков и пальцем не пошевельнет, — сказала Джейн. — У него каменное сердце.
— Да нет же, тот фараон правил во времена Моисея, — принялась объяснять Антея. — При Иосифе, например, фараоном был вполне приличный человек. Я бы не прочь побывать во дворце у фараона. Интересно, он похож на Египетский зал в Хрустальном дворце? [16]
— А мне почему-то казалось, что мы договорились сначала попытаться устроиться на работу в храм, — обиженным тоном произнес Сирил.
— Да, конечно, — сказал Роберт. — Но сначала нам нужно с кем-нибудь познакомиться. Вот что! Нам нужно подружиться с храмовым привратником — дать ему дверной замок или какую-нибудь другую безделушку. Интересно, какие из этих домов храмы, а какие — дворцы? — И Роберт принялся изо всех сил глазеть на противоположную сторону площади, где виднелись внушительной величины ворота, по обеим сторонам которых к небу вздымались две высоченные башни, похожие друг на друга как две капли воды. Справа и слева от ворот стояло еще несколько зданий, но они отличались от первых двух только более скромными размерами.
— Вы хотите попасть непременно в храм Амон-Ра? — раздался у них за спиной невероятно вкрадчивый голос. — Или вас также интересуют храмы Мут и Хонсу?[17]
Подпрыгнув от неожиданности, дети резко развернулись на сто восемьдесят градусов. Перед ними стоял весьма примечательный молодой человек в ослепительно белой тунике, расшитой по краям узорами, в которых переплелись все цвета радуги. Человек этот был тщательно выбрит с головы до ног, причем на последних у него имелись легкие папирусные сандалии. При каждом его движении по воздуху проплывал чарующий малиновый звон — то перекликались понавешанные на нем в огромном количестве золотые цепочки, браслеты и ожерелья. Пальцы молодого щеголя были усыпаны перстнями с крупными, чистой воды бриллиантами. Кроме того, на нем имелась короткая, вдоль и поперек расшитая золотом куртка, придававшая ему отдаленное, но тем не менее весьма комичное сходство с зуавом,[18] а также тяжелый золотой воротник, с которого в огромном множестве свисали различные священные амулеты. Однако требуемого детям амулета среди них не было.
— Вы знаете, — честно признался Сирил, — нам вообще-то все равно.
— Поведайте мне о том, кто вы такие и зачем пришли к нам, — попросил молодой человек. — Возможно, я смогу вам помочь. Я, видите ли, не кто иной, как божественный отец храма Амон-Ра.
— С удовольствием, — сказал Сирил. — Мы пришли из Великой Империи, что расположена на краю земли — там, где никогда не заходит солнце.
— Тогда мне только остается подивиться мужеству, позволившему вам проделать такой долгий и нелегкий путь, — вежливо заметил не поверивший ни единому сирилову слову египтянин (Вы-то, надеюсь, знаете, что египтяне были не только изобретателями косметики, но и прекрасными астрономами, а уж по части солнца знали не меньше наших современных профессоров).
— Спасибо, — столь же учтиво поблагодарил его Роберт. — Так вот, во время этого долгого и утомительного пути мы повидали огромное количество дворцов и решили для разнообразия осмотреть какой-нибудь храм.
Псаммиад неловко заерзал в своей шелковой сумке.
— Надеюсь, вы захватили с собой подношения храму? — осторожно осведомился жрец.
— Да, у нас имеются кое-какие дары, — не менее осторожно отвечал Сирил. — Но видите ли, это не простые дары. В каждом из них заключено то или иное волшебство, а потому я не могу сейчас рассказать вам о них более подробно. Замечу лишь, что мы не собираемся отдавать их просто так.
— Остерегись! — внезапно прервал его жрец, и в голосе его прозвучало неподдельное негодование. — Ты оскорбляешь богов, да еще и в моем присутствии! Я тоже немало поднаторел в разного рода магии. Например, я могу вылепить ваши точные восковые копии и поставить их перед огнем. И тогда, если я произнесу кое-какие слова, вы будете таять вместе с вашими восковыми подобиями, пока не исчезнете без следа.
— Подумаешь! — высокомерно сказал Сирил. — Да я, если хотите знать, сам могу делать огонь!
— Крайне интересно было бы посмотреть, как это у тебя получится, — насмешливо сказал жрец.
— Вот прямо сейчас и посмотрите, — усмехнулся Сирил. — Нет ничего проще! Только, пожалуйста, станьте как можно плотнее вокруг меня.
— И что же, тебе для этого не нужны никакие приготовления? Я имею в виду, никакого поста и молитв? — обескураженно спросил жрец, в душе которого зародились первые ростки сомнения.
— Знаете ли, для моей магии пост абсолютно не требуется, — ответил Сирил, продолжая играть со жрецом, как кошка с мышкой. — А что до молитвы, то она у меня очень простая: Союзный Джек[19] и пресс печатный, Смит-Вессон и бинокль стократный, Британия, морями правь, кто мне не верит, тот не прав! О, быстрый огонь, появись сейчас же на конце этой палочки!
Пока Сирил распевал всю эту белиберду, составленную из слов, которые, согласно его совершенно справедливому убеждению, ни при каких условиях не смог бы понять ни один древний египтянин, он достал из кармана спичку и, нагнувшись посреди кружка, составленного из его ближайших родственников плюс абсолютно незнакомого ему молодого жреца, чиркнул деревянной палочкой о подошву ботинка. Затем он выпрямился, одной рукой защищая спичку от ветра.
— Видите? — сказал он голосом, в котором лишь совсем чуть-чуть угадывалось тщеславие. — Можете взять эту палочку рукой. Да берите же, не бойтесь!
— Нет уж, спасибо! — ответил жрец, стремительно отпрянув назад. — А ты сможешь повторить этот фокус?
— Конечно.
— Тогда скорее пойдемте со мной в великий двойной дом фараона! Наш повелитель просто без ума от старой доброй магии. Будьте уверены, он сверх головы осыплет вас знаками своей признательности! — Тут он немного помялся, а затем продолжил самым что ни на есть доверительным тоном: — Я считаю, что между посвященными не должно быть никаких секретов, так что мне лучше сразу же ввести вас в курс дела. Видите ли, в настоящее время я впал в немилость у Его Божественного Величества из-за этого дурацкого пророчества. Я предсказал, что ему везут из Сирии прекрасную принцессу, и — на тебе! — вместо нее приехала какая-то старуха тридцати лет. Но ведь в главном-то я был прав — эта женщина была прекрасна! В свое время, конечно. Время — это, знаете ли, не более чем мысленная абстракция.
Услышав эти слова, дети принялись радоваться, как если бы вдруг встретили старых знакомых посреди марсианской пустыни.
— Так вам это тоже известно? — спросил жреца Сирил.
— А как же! — отвечал тот. — Эта простая истина является обязательной частью всякого волшебства. Что, разве не так? А теперь послушайте меня! После того, как я представлю вас фараону и вы продемонстрируете ему все ваши штучки, маленький инцидент с сирийской принцессой будет забыт раз и навсегда. И я попрошу фараона Великого Дома, Сына Солнца и Повелителя Севера и Юга, о дозволении поселить вас в моем храме. Вот тогда-то мы с вами заживем припеваючи! Вы сможете глазеть на мой храм, сколько вам будет угодно. Заодно, кстати, вы научите меня вашей магии, а я научу вас своей.
Идея показалась детям просто замечательной — во всяком случае, ничего лучше в тот момент никто
