разберется, а нас на уши ставит!
Последнее замечание Лена сделала напрасно. Петров уже был готов повиниться, но, когда она задела за живое, вспылил.
— Я тебе когда велел номенклатуру подготовить? Вчера. Где она? Еще недовольна. Работать не умеет, а туда же.
— Сволочь ты, — разревелась Леночка. — Я до двенадцати ночи здесь сидела. Подавись ты своей номенклатурой! Как я ее могла сделать, если сведения с завода не прислали? Уйду от тебя, ищи другую дуру.
— Скатертью дорога, — напутствовал Петров.
Леночка так хлопнула дверью, что задрожали оконные рамы, которые назывались стеклопакетами и в принципе, по гарантии, дрожать не имели права.
После грязно-снежной Москвы тропическое буйство красок в Индонезии ошеломило бы любого. Но Петрова оставило равнодушным. Под стать его настроению была родная погода, а пиршество зелени раздражало. Впрочем, его раздражало все и везде.
Переговоры Петров вел с каменным деловым видом. Вежливые азиаты прониклись к нему почтением, бумаги подписали быстро. Слегка напуганные его суровостью, партнеры даже не предложили наведаться в места экзотических развлечений, вроде ночного клуба с девушками-массажистками, куда обычно возили европейцев.
Из Индонезии Петров улетел через три дня.
Почти месяц Петрову везло — он не сталкивался с Зиной. Несколько раз, отправляясь на работу, здоровался с выходящей из соседней квартиры Валей.
Подмывало спросить, почему зачастила, но Петров только раскланивался. Посвящена ли Валя в перипетии его отношений с сестрой, он не знал. Девушка смотрела на него без прежней настороженности, но и без особой теплоты.
Единственное, чего добился Петров в борьбе с самим собой, — умерил злую лихорадку на работе.
Он пытался шутить, объяснился с Потапычем и был ласков с Леночкой. Народ смотрел на него с обожанием, и Петров отметил, что иногда полезно натянуть шкуру монстра, — доброго начальника потом готовы на руках носить.
Но отвлечь его могла только работа на пределе возможностей. Обычный трудовой ритм оставлял простор для печального анализа Его былое чувство к Ане Королевой теперь казалось легкой простудой в сравнении с неизлечимым недугом.
В юности бурное кипение гормонов застило глаза и дурманило мозг. Он не мог объективно взглянуть на предмет обожания. Сейчас голова работала исправно, и Петров понимал Зина не просто обворожительная женщина, она интересный человек, настоящий товарищ и остроумный собеседник.
Он бы пошел с ней в разведку, вот только она не звала. Физическое влечение, томившее Петрова, было не острым, по-юношески нестерпимым, а тупым, глубоким и потому более мучительным. Вытащить занозу из пальца легче, чем пулю из груди.
Он беспокоился: на что они живут? И не мог придумать для Зины денежного занятия, компенсирующего ложки. Выручила Валя.
Как-то утром он снова столкнулся с ней у лифта. Поздоровались, несколько секунд, пока закрывались дверцы лифта, помолчали, потом Валя спросила:
— Павел, можно с вами посоветоваться по поводу одной вещи?
— Конечно.
— Мы покупаем для Зины компьютер, она хочет набирать на нем тексты, вроде машинистки.
— «Покупаем» — значит, еще не приобрели?
— Только заказали. Но проблема в том, что Зина не может ходить на курсы, ведь я вечером тоже учусь. Сейчас Зина пытается сама, по книжке, разобраться с программой…
— «Ворд», — подсказал Петров.
— Кажется. Вы не могли бы рекомендовать специалиста, который приехал бы к нам и, за деньги конечно, дал ей несколько уроков?
— Вам в какую сторону? Давайте я подброшу до метро, — пригласил Петров Валю в машину. — За сколько и какой компьютер вы собираетесь покупать? — спросил он, тронувшись с места.
— Не могу вспомнить какой, а стоит полторы тысячи долларов.
— Откуда деньги? — вырвалось у Петрова.
— Мы сдали бабушкину квартиру, — после паузы ответила Валя. — Бабушка умерла.
— Очень жаль. Как Зина… Как вы с ней это пережили?
— Нам помогли друзья наших родителей.
— Искренне сочувствую. Она мне показалась славным человеком.
Петров надолго замолчал.
— Если наша просьба кажется вам сложной, то вы, пожалуйста, не беспокойтесь, мы сами…
— Ничего сложного. Как мне самому это в голову не пришло? А вы молодцы. Сделаем так. От своего заказа вы откажитесь. Я помогу купить машину на нашей фирме с хорошей скидкой и нормальной начинкой. Потом к вам придет один паренек и всему Зину научит, без всяких денег и прочих глупостей. Сегодня что? Вторник? В пятницу, нет, лучше в субботу после обеда мы компьютер и привезем. Хорошо?
— Да, — растерянно кивнула Валя, — но мне неловко, что втянула вас в хлопоты.
— Не беспокойтесь. Мы как-то с Зиной говорили о Боге, религии и прочих подобных вещах. Так вот, она сказала, что верит не в Божью помощь, а в человеческую. Помогают нам не высшие силы, а друзья и просто хорошие люди. Я запомнил эти слова.
— Ловко она вас! — рассмеялась Валя. — Куда вам теперь деться? Чтобы значиться в хороших людях, придется на нас потрудиться.
Петров улыбнулся, отметив наличие у младшей сестры игривости, которую он обожал у старшей.
Зининого репетитора звали Денисом. Высокого роста, полноватый для своих двадцати пяти лет, в очках с толстыми стеклами, из-за которых он казался косым, Денис был стеснителен и потому неловок. Пока они с Петровым вносили коробки, Денис умудрился смахнуть вазу со шкафа и сбить детский манеж.
— Ты поняла? — Петров готовился, и теперь у него вполне получалось общаться с Зиной так, словно ничего не произошло. — Перед Денисом надо расчищать путь следования. И еще: с непривычки ни одного им изреченного слова понять невозможно. Дениска родился с горячим пельменем во рту и до сих пор его жует.
— А как же?..
Зина вопросительно округлила глаза, показала на Дениса, который спиной к ним распаковывал коробки, потом на себя и недоуменно пожала плечами. Против воли она улыбалась с той минуты, как Петров переступил порог ее квартиры.
— Надевай туфли на шпильках и, когда он будет мямлить, бей по ноге, — посоветовал Петров и добавил шепотом: — Парень отличный, на самом деле очень толковый.
Петров не хотел задерживаться, Денис мог настроить компьютер и один. Но из детской притопали Ваня и Саня. Они узнали Петрова, обхватили каждый по одной ноге — макушки близнецов уже доходили Петрову до коленей, — задрали головки и принялись радостно твердить:
— Дя, дя, дя, дя.
Он подхватил близнецов, посадил их на плечи:
— Ну, орлы, вы потяжелели.
Если он поиграет с малышами полчаса, мир не рухнет.
Он провозился в детской почти час. Ваня и Саня не только не забыли две буквы, выученные с Петровым, но освоили с мамой еще две другие. У каждого из них были свои предпочтения: Ване нравилось играть с гласными «О» и «У», а Сане с согласными «М» и «Т». Как Петров ни бился, складывать буквы в
