подавляли русский сепаратизм в Ростове, Ярославле, Суздале, Владимире. Невский буквально заливал кровью свое отечество. Любопытно, что антитатарское восстание в Новгороде возглавил сын Александра Невского Василий, назвавший отца предателем. Новгородское восстание Невский подавил, а собственного сына пленил.
Удивительно, что советские коммунисты, почитавшие Карла Маркса как одного из главных столпов своей религии, предпочитали не замечать слов основоположника об Александре Невском. А Маркс как раз охарактеризовал его как «смесь татарского заплечных дел мастера, лизоблюда и верховного холопа». Сей «спаситель земли русской», как его именуют уже официальная историография и церковь, настолько «любил» русскую землю, что из одиннадцати лет своего правления почти половину времени провел в Орде, а не в своем улусе, ибо степная жизнь и степные обычаи были ему намного ближе.
Для того чтобы русские исправнее выплачивали Орде дань, татары руками Невского провели в Суздале и на Новгородчине перепись населения, обложив каждого переписанного подушным налогом и запретив покидать «место прописки» без разрешения оккупационных властей. По сути, закрепостили население. Это вызвало в Новгороде возмущение, поскольку Новгород татарами покорен не был. Батый этот город не взял. Новгород был покорен для татар Александром Невским.
Итальянский путешественник Иоанн де Плано Карпини, посетивший Русь в 1246 году, в своей книге «История монголов» так характеризует перепись, проведенную Невским: «Пересчитал, приказывая, чтобы каждый, как малый, так и большой, даже однодневный младенец, или бедный, или богатый, платил такую дань… Шкуру медведя, одного черного бобра, одного черного соболя, одну черную шкуру… И всякий, кто не даст этого, должен быть отведен к монголам и обращен в их раба». Книга Карпини была издана у нас в 1911 году, когда русские историки относились к Невскому довольно прохладно, не зная, что почти через сто лет этот паразит станет «лицом России»…
А за что же церковь назначила его святым? По двум причинам…
Вольные дети степей были язычниками и потому спокойно относились к разным богам. Ум язычника, в отличие от ума монотеиста, привычен к множеству богов и легко может принять еще одного — жалко, что ли? К тому же мудрые ханы Орды понимали: ничто лучше религии не сможет удержать покоренные народы в повиновении. И по этим причинам были весьма веротерпимыми. Больше того, они сами, как губка, впитывали в себя чужие религии. Так, например, сын Батыя и названый брат Александра Невского Сартак стал христианином.
После первых неприятных эксцессов, сопровождавших завоевание, татары освободили русскую церковь от налогов, объявили о неприкосновенности церковного имущества и в ярлыке от 1279 года запретили критиковать православие под страхом смерти: «Кто веру их похулит, то ничем не извинится, а умрет злой смертью». Исследователь православия Е. Шацкий пишет по этому поводу: «Если действовавшие ранее в русских землях законы не особо развязывали церкви руки для террора против своих идейных противников, то теперь положение изменилось». Церковь сполна воспользовалась татарским ярлыком для окончательного искоренения язычества и ересей на Руси. Скажем, владимирский епископ Серапион громогласно объявил, что божьи законы допускают сжигать языческих волхвов, тогда как до татарского нашествия подобных случаев практически не было.
Фактически период татаро-монгольское ига, которое ярмом легло на простой народ, для церкви был периодом расцвета. Монастыри росли, как на дрожжах: если в домонгольский период их на Руси было построено около ста, то в период ига — более четырехсот! И практически во всех процветало повальное пьянство, обжорство и разврат.
А церковь — в обмен на такие любезности со стороны татар — проповедовала покорность татарскому игу и творила молебны за здравие ордынского владыки в полном соответствии с ханским ярлыком, который гласил: «Мы пожаловали попов и чернецов… Да правым сердцем молят за нас Бога и за наше племя без печали благословляют нас…» И они благословляли, объясняя народу, что всякая власть — от бога, в том числе и власть басурманских нехристей. Церковь не погнушалась даже провозгласить святыми правнука Чингисхана Дайра Кайдагула под именем «святого Петра, царевича Ордынского», а также правнука владимирского баскака Амырхана. В Архангельском соборе Кремля справа от алтаря вы увидите изображение этого святого татарина…
Второй причиной, по которой Невский удостоился стать святым, была та роль, которую он сыграл в разрушении наметившегося единения Европы и Руси. Это очень важный момент! Дело в том, что в ту пору раскол, приключившийся между православием и католичеством, мог «зарасти». Блиставший тогда в Юго- Западной Руси князь Даниил Галицкий, в отличие от Александра Невского, не покорившийся татарам, а продолжавший с ними сражаться без помощи своего северного соседа, начал политику сближения с Европой. Он склонял к «европейскому выбору», то есть к принятию католичества, и Невского, что в перспективе могло благоприятно сказаться на истории России, сблизив ее с Европой. В самом деле, какая разница, какую веру исповедовать — католичество или православие, учитывая, что Русь все равно крестили насильно — огнем и мечом, а здесь насилие было бы стократ меньшим, поскольку переход к другому подвиду христианства не есть коренная смена веры, а лишь мелкая ее корректировка. Но эта мелкая корректировка могла коренным образом и в лучшую сторону повлиять на судьбу страны. Увы, Орде и примкнувшему к ней Невскому (не говоря уж о самой православной церкви) было выгоднее держаться православной традиции, а не шагать в Европу…
Как тут не согласиться с одним из героев романа Солженицина «В круге первом»», который говорит, что, не допустив на Русь католичество, Невский обрек Россию на многовековое рабство…
И все равно Невский у нас — святой и спаситель отечества! А все попытки его разоблачения наталкиваются на хор оголтелых патриотов, которые, брызгая слюной, зачитывают какие-то церковные святцы с описанием многочисленных подвигов этого «героя». Прав был историк Ю. Афанасьев, заявивший: «Сегодняшнее мифологическое сознание воспримет известие о том, что князь фактически являлся «первым коллаборационистом», совершенно однозначно — как антипатриотическое очернительство»… Афанасьеву буквально вторит английский историк Джон Феннел: «Какие выводы можно сделать из всего, что мы знаем об Александре, его жизни и правлении? Был ли он великим героем, защитником русских границ от западной агрессии? Спас ли он Русь от тевтонских рыцарей и шведских завоевателей? Диктовалось ли его самоуничижение, даже унижение перед татарами в Золотой Орде самоотверженным стремлением к спасению Отчизны? Те факты, которые можно выжать из имеющихся источников, заставляют серьезно подумать, прежде чем ответить на любой из этих вопросов утвердительно».
…Если вы полагаете религиозный фактор несущественным для экономического и политического развития страны — ну, в самом деле, какая разница, католичество или православие, если и то и другое — христианство, а отличия лишь в мелкой догматике, — я вам советую просто пересечь границу Черногории и Хорватии. Или в любом другом месте перешагнуть православно-католическую границу. Вы сразу увидите, как разительно меняется местность. Как разительно меняется психология. Экономика. Быт… Ленивая, расхлябанная, бедная, грязная, семейственная, теплая, сентиментальная православная Черногория. А сделал шаг — и попал в собранную, прилизанную, преуспевающую, вежливую, но холодную католическую Хорватию. В Черногории вас примут на рынке как брата, улыбнутся, похлопают по плечу, сердечно поговорят и подсунут среди десятка свежих яиц пару тухлых. А если вы старичку-продавцу потом выскажете претензии, он вас искренне не поймет: «Что ж тут такого, у меня внуки, и свежие яйца я своим внукам в первую очередь даю, разумеется. А поплоше — на продажу, а как иначе? Не обманешь — не продашь…» А в Хорватии с вами брататься на рынке не будут, могут даже не улыбнуться. Но и гнилой товар не продадут. Деловые отношения. А не сердечные.
Еще шаг севернее, и мы попадем в протестантизм. Там еще четче, еще холоднее, и еще богаче. Самые развитые страны мира — протестантские. Потом — католические. Потом — православные. Потом — мусульманские. Жаль, что Россия не протестантская страна, правда?..
Ну, и раз уж речь у нас зашла о татарском иге, русских князьях, православии и святых, нельзя не вспомнить и еще одного святого князя, боровшегося с татарами, — Дмитрия Донского.
Глава 3
Второй шанс
