попыткам культурного воздействия. Только после того как потребности в нем проснутся и встанут на ноги, только после того как он привыкнет хорошо работать для того, чтобы их удовлетворить, только после этого он станет благодарным объектом для попыток социального, религиозного и культурного развития… (Насчет религиозности Сименс заблуждается: оцивилизовывание элиминирует религию. —
А дальше следует весьма примечательный в психологическом смысле кусок. Дело в том, что наступление цивилизации на дикие окраины, развитие культуры потребления и проч. приводит к примечательному эффекту: туземное население начинает перенимать и второстепенные признаки головной культуры, то есть не только науку и технику, но и наряды, имена, бытовые привычки, блюда… Так провинциальные варвары пару тысяч лет назад давали своим детям римские имена, а евреи Российской империи и Советского Союза — русские. А вот в Закавказье, пишет Сименс, «всю связанную с рудниками администрацию составляют немцы… Смешно бывает слышать, как русские, татарские и персидские рабочие порой пытаются переделать свои и чужие имена на немецкий манер, как коверкают непривычные названия немецкого оборудования, а порой даже, подобно шахтерам из Гарца, пытаются по-немецки ругаться».
Вы можете возразить, что не везде было такое чудесное изобилие и благолепие. Это верно. Дерево начинает пробиваться через грунт с крохотного листка. А если с нашей извечной русской нетерпеливостью начать этот росток дергать вверх, как его дергал Петр, или, наоборот, затаптывать, как Сталин, он будет погублен. Это первое. Второе. Давайте посмотрим, кто больше всех бузил в царской России?
В 1905 году центром революционного движения на Пресне стала знаменитая Трехгорка — Прохоровская Трехгорная мануфактура, где рабочим платили самую большую в стране почасовую зарплату. На Дербеневке стержнем революционного фурункула стала ситцевая фабрика «Эмиль Циндлер», где рабочие имели бесплатную больницу и школу. В Сокольниках активно нагнаивалась бунтарскими настроениями фабрика Абрикосова, где условия проживания рабочих вообще были лучшими — для пролетариев были построены благоустроенные общежития, бесплатные больницы, столовые и школы, а продукция самой фабрики (конфеты и прочие сладости) рабочим продавалась за 10 % от себестоимости. Более того, по выходным для рабочих крутили в кинотеатре бесплатное кино.
Ну, кто еще продолжает верить в миф о том, что тяжелая нужда является причиной революции?.. Не зря говорят: дашь палец, откусят руку. Пришедший из деревни обнищавший крестьянин был счастлив получить работу в городе и не протестовал против самых ужасных условий. Но чем лучше жили рабочие, тем больше они наглели. Ожидания росли быстрее возможностей. Русские капиталисты собственной добротой сами выращивали своих могильщиков.
Самым известным капиталистом, спонсировавшим революцию, был, конечно же, Савва Морозов. Юный Савва окончил Московский университет, после чего продолжил обучение в Кембридже, где учился химии. В 25 лет он стал директором отцовских предприятий. И понеслось! Культура пёрла, аж скрипела… Савва, организовал для любимых рабочих Общество трезвости, чтобы они были меньше похожи на свиней и больше на людей. Кстати, аналогичными мероприятиями занимались и другие прогрессивные капиталисты-цивилизаторы, например, тот же Нобель. Последний из построенного им для рабочих «Городка Солнца» (напомню: с кинотеатром, садами, дорожками, футбольным полем, детскими горками, теннисным кортом, музеем, библиотекой, школой и больницей) безжалостно вышвыривал алкоголиков и лиц, злоупотребляющих водкой. Собственно говоря, и квартиры он там давал только непьющим, чтоб не отравляли жизнь другим. А вот Сталин, которого многие леволиберальные интеллигенты — и у нас, и на Западе — считают прогрессивным деятелем, напротив, сделал ставку на спаивание народа: ему нужны были деньги на милитаристскую индустриализацию — отсюда алкогольная монополия и водопады водки. Причем вместо традиционного напитка из зернового спирта, то есть дистиллята, Сталин организовал промышленное производство этилового спирта — чистого химиката, который нигде в мире не производится в питьевых целях. Везде в качестве крепких напитков люди употребляют дистилляты, то есть перегонные напитки из зерновых и фруктовых культур — на всех, повторяю, континентах и во всех странах. И только в СССР пили заводской гидролизный спирт, полученный путем смешивания в реакторах опилок с серной кислотой и известью, да еще гордились своей «традиционной русской водкой», не подозревая, что этому «исконному напитку» всего несколько десятков лет. «Русская водка» — тоже сталинский миф. В тридцатые годы спиртовые заводы, как бы знаменуя собой индустриализацию, возникали по всей стране при целлюлознобумажных комбинатах. Иосиф Виссарионович очень радовался этой идее — производить спирт из опилок. Через газету «Правда» Сталин поздравил советских химиков, которые «дали возможность сэкономить государству миллионы пудов хлеба».
…Не будем, впрочем, уходить далеко от Саввы Морозова, который разбил для своих рабочих «сад отдыха», где люди могли культурно отдохнуть и где ежевечернее играл духовой оркестр, оплачиваемый Саввой. И в самом деле, почему по паркам должны гулять одни дворяне да интеллигенты? Пусть и рабочий люд не ханку жрет, а выводит своих жен на прогулки под белыми ажурными зонтиками. Пусть люди раскланиваются со знакомыми, слушают музыку и играют в парках в шахматы… Вот по какому пути шла Россия до 1917 года. Точнее, вот какое направление развития она взяла. В обществе, критично настроенном к монархии, были разлиты эгалитарные тенденции а ля Великая французская революция, а в воздухе пахло конституционной монархией.
В парке Саввы Морозова пел Шаляпин, а рабочим бесплатно раздавали чай и сладости. Морозов открыл даже театр для рабочих. Родственники Саввы, владеющие Никольской мануфактурой, глядя на такое дело, тоже стали вводить на своих предприятиях культурку: ими были построены больницы, школа, читальный зал и даже футбольный стадион, где была создана одна из первых в России футбольных команд «Клуб-спорт «Орехово»», неоднократно становившаяся чемпионом империи. И играли в ней, в отличие от современных «заводских» команд, не нанятые за границей негры, а самые обычные пролетарии.
Большевики, совершая государственный переворот, обещали дать крестьянам землю, а фабрики передать рабочим. Мне не очень понятно, зачем рабочим фабрики, если ни талантами управленцев, ни навыками маркетинга эти люди не обладали. А если бы обладали, не были бы работягами. Помню, встретился я с одним умным дядей в кафе для важных переговоров. И попросил официантку сделать музыку потише, потому что грохот беседовать мешает. Она отказалась. Вся моя аргументация разбивалась о ее неширокий лоб, как об стенку горох.
— Девушка, объясните, пожалуйста, вашему менеджеру, что это кафе, а не концертный зал, сюда люди приходят поговорить, а не музыку послушать. Это не консерватория.
— Ну, неизвестно, — глубокомысленно тупила узколобая.
Мой собеседник одернул меня:
— Саша! Опомнитесь! С кем вы говорите? До кого вы пытаетесь донести свою логику? Если бы она была в состоянии ее понять, она бы тут не работала.
Он был прав: каждому свое. Рабочим фабрики не нужны, а кухарки управлять государствами не умеют. Но вот землю крестьянам — это очень в кассу. Здесь большевики угадали. Но обманули, как они это делали на протяжении всей истории их воровской власти.
Давайте же посмотрим, как обстояли дела с землей в аграрной России. Про рост урожаев, вызванный развитием промышленности, я уже сказал. Россия вовсю экспортировала в Европу зерно, яйцо куриное, масло, лен, коноплю, хлопок. За каких-то несколько лет империя умудрилась увеличить зерновой экспорт в 3,5 раза. Экспорт яйца — на 300 миллионов штук. А в производстве льна ей вообще не было равных — 80 % мирового льна производила Россия.
Часто приходится слышать, что без сталинской коллективизации Россия никак не смогла бы поднять свое село, мол, только большевики, силком загонявшие крестьян в колхозный рай, спасли Россию-матушку от голода. Мы уже знаем, что это не так: Россию спасало от голода развитие железнодорожной сети. А результатом сталинской коллективизации, отнявшей у крестьян землю, стало — как раз наоборот — убийство сельского хозяйства. Один только примерчик. Царская империя оставила в наследство красным узурпаторам умопомрачительное количество скота. Несмотря на Гражданскую войну и разруху, в 1929 году, то есть к началу коллективизации, в стране было более 270 миллионов голов скота. А через четыре года, то есть к 1933 году, в России осталось всего 118 миллионов голов. Потрясающий успех коллективизации! Я бы даже сказал феноменальный!
Но еще ужаснее были людские потери. Решив построить социализм, то есть сделав ставку не на
