авиационного корпуса и покрывшего себя позором корпуса «мертвая голова», название которого было весьма удачным.
Нацистская партия имела свою собственную тайную полицию, свою службу безопасности, свою разведывательную и шпионскую сеть, имела отряды, в функции которых входили налеты и облавы, а также молодежные военизированные организации. Они создали тщательно продуманные административные аппараты для разоблачения и уничтожения шпионов и осведомителей; аппараты для управления концентрационными лагерями, для использования «душегубок» и, наконец, для финансирования всего движения.
Благодаря такой системе управления нацистская партия, как впоследствии хвастались ее руководители, в конечном счете организовывала и господствовала в каждой области германской жизни. Это было лишь после того, как нацисты провели ожесточенную внутреннюю борьбу, характеризовавшуюся жестокой преступностью, которую мы сейчас вменяем им в вину. Подготавливаясь к этой стадии своей борьбы, они создали систему партийной полиции, ставшую моделью и инструментом полицейского государства, создание которого являлось первой задачей их планов.
Организации нацистской партии и в их числе руководящий состав партии, СД, СС, СА и покрывшая себя позором государственная тайная полиция, или гестапо, — все они находятся перед вами в качестве обвиняемых, как преступные организации; организации, которые, как мы это докажем по их же собственным документам, вербовались из слепо преданных нацистов, готовых по своим убеждениям и характеру совершить самые грубые насилия для осуществления общей программы партии.
Они терроризировали и заставили замолчать демократическую оппозицию и в конце концов сумели объединиться с политическими оппортунистами, милитаристами, промышленниками, монархистами и политическими реакционерами.
30 января 1933 г. Адольф Гитлер стал канцлером германской республики.
Это преступное сборище, представленное на скамье подсудимых самыми выдающимися из числа уцелевших его членов, преуспело в захвате аппарата германского правительства, ставшего с тех пор ширмой, под прикрытием которой они могли действовать с тем, чтобы сделать реальной захватническую войну, издавна подготовлявшуюся ими. Заговор вступил в свою вторую стадию.
Мы рассмотрим теперь действия, включающие наиболее потрясающие преступления против человечности, к которым заговорщики прибегли в период усовершенствования своего контроля над германским государством и подготовки Германии к агрессивной войне, необходимой для достижения их целей.
Немцы 1920-х годов представляли собой народ с неоправдавшимися надеждами и запутанными идеями, что являлось следствием понесенного ими поражения и распада их традиционного правительства. Демократические элементы, пытавшиеся управлять Германией при помощи нового и шаткого механизма, созданного Веймарской республикой, не получили достаточной поддержки от демократических сил остальных стран, включая и мою страну. Нельзя отрицать того, что Германия, к прочим трудностям которой прибавилась депрессия, охватившая весь мир, была поставлена перед неотложными и запутанными проблемами в ее экономике и политической жизни, что требовало решительных мер. Внутренние мероприятия, посредством которых нация пытается разрешить свои проблемы, обычно не затрагивают интересов других наций. Но нацистская программа с самого начала была признана программой, безрассудной для народа, все еще страдавшего от последствий проигранной войны.
Нацистская политика предусматривала цели, могущие быть достигнутыми лишь при условии развязывания новой войны и более успешного ее исхода.
В качестве пути для разрешения проблем, стоявших перед Германией, заговорщики избрали заговор с целью возвратить территории, потерянные в первой мировой войне, а также с целью овладеть плодородными землями в центральной Европе путем лишения собственности или истребления населения этих территорий.
Они замышляли также — я хочу подчеркнуть этот пункт, так как это красной нитью проходит через всю историю нацизма, — уничтожение или постоянное ослабление всех других соседних народов для того, чтобы завоевать фактическое господство над Европой, а возможно, и над всем миром.
Мы не нуждаемся в точном установлении того, до каких пределов простирались их захватнические планы, ибо ведение агрессивной войны было и теперь является нарушением закона, независимо от размеров захватов.
В этот период мы находим в Германии два правительства: одно — подлинное, другое — фиктивное.
Некоторое время еще сохранялись внешние формы германской республики и имелось видимое и явное правительство. Однако подлинная власть в государстве стояла вне и над законом и находилась в руках руководящего состава нацистской партии.
28 февраля 1933 г., менее чем через месяц после того, как Гитлер стал канцлером, здание рейхстага было подожжено. То обстоятельство, что горел этот символ свободного парламентарного правительства, было так провиденциально для нацистов, что возникло мнение, что они сами инсценировали этот пожар.
Конечно, имея в виду их известные преступления, мы не можем верить в то, что у них не хватило бы духа совершить просто поджог.
Нет необходимости, однако, устанавливать, кто именно поджег рейхстаг. Важно то, каким образом был использован пожар и состояние общественного мнения, которое он вызвал.
Нацисты не замедлили обвинить коммунистическую партию в подстрекательстве и совершении преступления и направили все усилия на то, чтобы изобразить этот факт поджога как начало коммунистической революции. Затем, используя общественную истерию, нацисты противопоставили этому призраку революции свой переворот.
В декабре того же года верховный суд с похвальной храбростью и независимостью оправдал обвиняемых коммунистов, но было уже слишком поздно для того, чтобы повлиять на трагический ход событий, которые были приведены в движение нацистскими заговорщиками.
На следующее после пожара утро Гитлер добился от престарелого и больного президента фон Гинденбурга президентского декрета, временно отменяющего обширные гарантии свободы личности, предусматривавшиеся конституцией Веймарской республики. Этот декрет в статье 1 предусматривал, что статьи 114, 115, 117, 118, 123, 124 и 153 конституции германской империи отменяются до особого распоряжения. В декрете говорится, что разрешается, помимо установленных ранее положений закона, ограничение в отношении свободы личности, ограничение права свободного выражения мнения, включая свободу печати, права общественных собраний и права создания организаций, разрешается также нарушение права на тайну почтовой и телеграфной переписки и телефонных переговоров, разрешаются ордера на производство домашних обысков, ордера на конфискацию имущества и ограничение права собственности (документ №1390-ПС).
Сама Веймарская конституция содержала обширные гарантии свободы личности. Статья 114, которая была временно отменена декретом, предусматривала, что личная свобода является неприкосновенной. Ограничение или лишение личной свободы общественной властью разрешается лишь на законном основании. Лица, лишенные свободы, должны быть информированы не позднее следующего за их арестом дня о том, чьей властью и по каким причинам было дано распоряжение о лишении свободы. Им должна была быть предоставлена возможность немедленно выступить с возражениями против лишения их свободы. Статья 115 предусматривала, что дом каждого немца является его убежищем и неприкосновенен. Исключения допускаются лишь в порядке, установленном законом. Статья 117 предусматривала тайну почтовой переписки. Статья 118 предусматривала свободу слова в формулировке, приемлемой в любой из наших стран. Статья 123 разрешала мирные собрания без уведомления и истребования специального разрешения. Статья 124 предоставляла право на создание ассоциаций и обществ для целей, не противоречащих уголовному законодательству. Статья 153 гарантировала право на частную собственность.
Все эти гарантии Веймарской конституции были уничтожены декретом Гитлера—Гинденбурга на следующее утро после пожара.
Надо сказать из справедливости к фон Гинденбургу, что сама конституция предоставляла ему право
