превращение в отдельных случаях в якобы вольнонаемных рабочих;
5) включение некоторых иностранных рабочих, а именно — французских (эльзасцев и лотарингцев) и люксембургских — в организацию «Германский трудовой фронт».
Все изложенные методы являются преступлениями, противоречащими международному праву и нарушающими ст. 52 Гаагской конвенции.
Принудительный набор производился под угрозой смертной казни. Добровольный набор сопровождался индивидуальными мерами принуждения, при которых рабочих оккупированных территорий заставляли заключать трудовые договоры. В дальнейшем германские власти незаконно продлевали срок действия этих «псевдодоговоров».
Провал этих мер принудительного или добровольного набора привел германские власти к проведению насильственной мобилизации на трудовую повинность. 19 августа 1942 г. на совещании по вопросам четырехлетнего плана, о котором сделал доклад подсудимый Шпеер, Гитлер заявил, что Германия «должна провести набор путем применения силы в случае, если применение добровольного начала неосуществимо». На совещании гаулейтеров в Мюнхене 7 ноября 1943 г. подсудимый Иодль заявил: «По-моему, пришло время принять, не испытывая угрызений совести, энергичные и решительные меры в Дании, Голландии, Франции и Бельгии, чтобы принудить тысячи бездельников работать на строительстве укреплений, которое сейчас более важно; чем что бы то ни было».
Установив принцип принуждения, немцы использовали два дополнительных метода: принуждение с помощью законов, заключавшееся в издании законов, устанавливающих порядок использования принудительного труда, и непосредственное принуждение к трудовой повинности, состоявшее в принятии мер, необходимых для того, чтобы заставить рабочих под страхом сурового наказания подчиниться изданным законам.
В основе законов о принудительном труде лежит декрет подсудимого Заукеля от 22 августа 1942 г., в котором сформулированы основные положения в области принудительного набора во всех оккупированных странах.
Во Франции Заукель добился издания псевдоправительством Виши закона от 4 сентября 1942 г. Этот закон закрепил рабочих на их предприятиях и предусматривал возможность принудительного набора всех французов, способных быть использованными на работах в интересах врага. Все французы в возрасте от 18 до 50 лет, не занятые на работе более 30 часов в неделю, должны были доказать, что они работают на нужды страны. Порядок дачи подобного заявления устанавливался декретом от 19 сентября 1942 г. и циркуляром от 24 сентября по проведению в жизнь того же декрета. Закон от 4 сентября 1942 г. был опубликован псевдоправительством Виши после сильного давления, оказанного на него оккупационными войсками; в частности, доктор Михель, начальник административного управления германского военного командования во Франции, написал 26 августа 1942 г. генеральному уполномоченному по франко- германским экономическим отношениям угрожающее письмо с требованием опубликовать указанный закон.
В 1943 году Заукель добился от компетентных на то властей издания 2 февраля циркуляра, предписывавшего регистрацию всех французов мужского пола, родившихся между 1 января 1912 г. и 31 декабря 1921 г., а также издания 16 февраля закона, вводившего трудовую повинность для всех молодых людей в возрасте от 20 до 22 лет. 9 апреля 1943 г. гаулейтер Заукель потребовал отправки 120 000 рабочих в мае и 100 000 рабочих в июне. Для выполнения этого псевдоправительство Виши произвело полную мобилизацию призыва 1942 года. 15 января 1944 г. Заукель потребовал от компетентных на то французских властей предоставления одной тысячи человек на первые шесть месяцев того же года; при этом он ссылался на текст так называемого закона от 1 февраля 1944 г., который предусматривал возможность набора рабочей силы из числа мужчин от 16 до 60 лет и женщин от 18 до 45 лет.
Аналогичные распоряжения были даны во всех оккупированных странах.
В Норвегии германские власти предписали псевдоправительству Квислинга опубликовать закон от 3 февраля 1943 г., согласно которому была введена принудительная регистрация норвежских граждан, которые подвергались принудительной мобилизации по тому же закону. В Бельгии и Голландии бюро принудительного труда было организовано по прямым директивам оккупационных властей. В Бельгии это были приказы военного коменданта, а в Голландии приказы подсудимого Зейсс-Инкварта, рейхскомиссара оккупированной голландской территории. В обеих странах политика принудительного труда осуществлялась аналогичным образом.
Вначале насильственно привлекали к принудительным работам на территории оккупированной страны. Но вскоре сфера использования рабочих была расширена, что привело к угону рабочих в Германию. В Голландии принудительный труд был введен приказом от 28 февраля 1941 г., а в Бельгии — приказом от 6 марта 1942 г. Принцип угона был сформулирован в Бельгии приказом от 6 октября 1942 г., а в Голландии — приказом от 23 марта 1942 г.
Для того чтобы обеспечить эффективность этих мероприятий, принуждение с использованием законов осуществлялось во всех странах. Во всех крупных городах имели место многочисленные облавы. Так, например, 10 и 11 ноября 1944 г. в Роттердаме было арестовано 50 000 человек.
Более суровым, чем использование принудительного труда гражданского населения, было несение трудовой повинности в Германии рабочими оккупированных стран. Несение трудовой повинности в Германии было более чем мобилизацией рабочих. Это было применением германских законов к гражданам оккупированных стран.
Благодаря патриотическому сопротивлению рабочих различных оккупированных стран, значительные результаты, на которые рассчитывало германское бюро принудительного труда, далеко не были достигнуты. Однако весьма значительное число рабочих оккупированных стран было вынуждено работать на германскую военную промышленность.
Что касается организации Тодта, то число рабочих оккупированных стран, занятых на западе, на строительстве Атлантического вала, составляло в конце марта 1943 года 248 000 человек. В 1942 году 3 300 000 рабочих оккупированных стран работали на Германию на территории своих стран, в том числе 300 000 — в Норвегии, 249 000 — в Голландии, 650 000 — во Франции.
Число рабочих, угнанных в Германию из западных оккупированных стран, составило в 1942 году 131 000 бельгийцев, 135 000 французов, 154 000 голландцев; на 30 апреля 1943 г. — 1 293 000 рабочих, происходящих из западных оккупированных стран, из которых 269 000 женщин работали на нужды германской военной экономики. 7 июля 1944 г. Заукель заявил, что число рабочих, отправленных в Германию в течение первых шести месяцев 1944 года, достигло 537 000 человек, в том числе французов — 33 000. 1 марта 1944 г. на совещании центрального управления по четырехлетнему плану Заукель признал, что в Германии находилось 5 миллионов иностранных рабочих, из которых на действительно добровольных началах работало 200 000 человек.
По отчету французского министерства по вопросам о пленных, угнанных и беженцах, общее число угнанных мужчин и женщин — 715 000.
Добавим, что в нарушение международного права рабочие, перевезенные в Германию, были вынуждены работать и жить в неприемлемых условиях, лишенные самого элементарного внимания к их человеческому достоинству. Подсудимый Заукель лично дал указание, чтобы иностранные рабочие, чей труд наиболее производителен, получали такое питание, которое позволило бы их использовать с максимальной пользой при минимальных затратах.
Заукель дополнительно указал, чтобы рабочим, чья производительность труда снижалась, давали меньшее количество продуктов и что не следует интересоваться судьбой рабочих, чья производительность труда не представляет более значения. Особые карательные лагери были созданы для лиц, пытавшихся избежать выполнения вмененных им обязанностей. Приказом от 21 декабря 1942 г. давалось распоряжение отправлять без суда в эти лагери рабочих, которые оказывали сопротивление. В 1943 году на межминистерском совещании Заукель заявил, что ему необходимо содействие организации СС для успешного доведения до конца порученной ему задачи. Преступление, заключающееся в использовании принудительного труда и угоне населения, привело к совершению целого ряда других преступлений против отдельных лиц.
Использование труда военнопленных так же, как и использование труда лиц гражданского населения, не ограничивалось пределами, допускаемыми международным правом. В нарушение статей 31 и 32
