Толстой-мыслитель прошел сложный путь идейных исканий, колебаний и сомнений, приведших его от отвлеченных просветительских идей раннего периода к созданию в 80-х годах своей оригинальной социально-философской системы, нашедшей наиболее полное выражение в «Исповеди» (1880–1882), «В чем моя вера?» (1883), «Воскресении» (1889–1899), «Так что же нам делать?» (1882–1886) и других философских, художественных и публицистических произведениях. В 80-х годах Толстой порывает с дворянской средой; он становится выразителем идей и настроений патриархального крестьянства. Если в ранних произведениях Толстого находят свое выражение абстрактные идеи прогресса и добра, всеобщего благоденствия и счастья, то в период создания «Войны и мира» (1863–1869) его занимают проблемы общественно-исторического развития, судьбы Родины, вопрос о движущих силах истории, о роли народных масс и великих личностей, свободе и необходимости, о моральных факторах. Он остро полемизирует с официальной историографией и субъективистской социальной философией, согласно которой историю делают цари, короли, полководцы. История, утверждает Толстой, имеет своим предметом «изучение движения народов и человечества, а не описание эпизодов из жизни людей». Гениальность исторической личности, в том числе и выдающегося полководца, состоит прежде всего в умении угадывать отправной момент и исход событий, а также в искусстве поднимать народ тогда, когда его деятельность должна решить сам исход этих исторических событий. Исход войны 1812 г. зависел, по Толстому, не столько от поведения гениальных полководцев, сколько от морального духа народа, от его самоотверженных действий. Высокий моральный дух, величие народа проявляются ярче всего «в эпоху неудач и поражений». Толстой высказывает ряд глубоких диалектических идей о соотношении свободы и необходимости в истории, но в то же время встречаем у него и проникнутые фатализмом суждения о «законе предопределения», будто бы управляющем историей человечества.
Толстой отвергал субъективно-идеалистическое учение о свободе воли и христианское учение о божественном вмешательстве в судьбы человечества. По его мнению, мыслитель или историк призван, «отстранив понятие причин, отыскивать законы, общие всем равным и неразрывно связанным между собою бесконечно малым элементам свободы».
Когда Толстой заканчивал роман «Анна Каренина» (1877), в котором осуждается бездушие и фальшь морали господствующих классов, он находился накануне поворота в своих идейных исканиях, в своем мировоззрении. Философские воззрения Толстого, начиная с 80-х годов, представляют собой, по определению Ленина, конгломерат «пассивизма», анархизма, народничества и религии.
Своими бессмертными творениями Толстой оказал могучее и неизгладимое воздействие на развитие передовой литературы не только в России, но и во всем мире. Сильным было также и его влияние как мыслителя, выдвинувшего на первый план вопросы социальной философии, страстно ополчившегося против общественного зла, корень которого он усматривал в крупной частной собственности. Толстой протестовал против самодержавия и остатков крепостничества, против помещичье-буржуазного строя, гневно осуждал порабощение и угнетение человека человеком, клеймил официальную церковь, подкупленное царизмом духовенство и светское чиновничество, продажность суда. Его протестующий голос, голос величайшего гуманиста, мощно звучал на протяжении многих десятилетий. Недаром господствующая клика царской России, служители церкви люто ненавидели и боялись могучего слова Толстого, поносили и преследовали писателя. Но, несмотря на все происки власть предержащих, Толстой не дрогнул, не отступил от своих идей.
И как бы ни ошибался он в решении острых вопросов современности, он был искренен и честен, оставался демократом, поборником просвещения, обличителем социальной несправедливости и общественного зла.
Толстой как писатель и мыслитель крайне сложен и противоречив. Эти противоречия в его творчестве неслучайны. Они были выражением тех противоречивых условий и общественных отношений, которые сложились в России в пореформенный период, в период подготовки и проведения буржуазно- демократической революции 1905–1907 гг., отражением поведения в ней крестьянских масс. Осуждая устои эксплуататорского общества, Толстой противопоставлял им труд крестьян, труд мелких производителей, живущих на собственной земле и собственным трудом. Но он идеализировал патриархальную деревню, мужицкий быт. Он отвергал реальные пути освобождения людей от «власти денег», отрицал классовую борьбу и революцию, полагая, что путь к свободной и счастливой жизни лежит через новую религию, через нравственное самосовершенствование людей и «непротивление злу насилием», через всепрощение и всеобщую любовь.
В своей знаменитой статье «Лев Толстой, как зеркало русской революции» Ленин писал о противоречиях в воззрениях великого художника: «Противоречия в произведениях, взглядах, учениях, в школе Толстого — действительно кричащие. С одной стороны, гениальный художник, давший не только несравненные картины русской жизни, но и первоклассные произведения мировой литературы. С другой стороны — помещик, юродствующий во Христе… С одной стороны, беспощадная критика капиталистической эксплуатации, разоблачение правительственных насилий, комедии суда и государственного управления, вскрытие всей глубины противоречий между ростом богатства и завоеваниями цивилизации и ростом нищеты, одичалости и мучений рабочих масс; с другой стороны, — юродивая проповедь „непротивления злу“ насилием. С одной стороны, самый трезвый реализм, срывание всех и всяческих масок; — с другой стороны, проповедь одной из самых гнусных вещей, какие только есть на свете, именно: религии, стремление поставить на место попов по казенной должности попов по нравственному убеждению, т. е. культивирование самой утонченной и потому особенно омерзительной поповщины».
Критикуя догматическое богословие и церковь, находящуюся на службе сильных мира сего. Толстой пытался создать «новую религию», религию в «истинном смысле», религию без попов и установленных ритуалов, без церквей и монастырей, доказывая, что такая религия не враждебна науке и что на нее должна опираться философия.
Толстой был объективным идеалистом. Он отрицал личного бога и говорил о «всемирном духе», который управляет нами, о боге, которого отождествлял с любовью, разумом (логосом), добром, законом, благом, совестью, сводя тем самым бога к высшим этическим ценностям. Эти нравственные принципы и должны быть, по мнению Толстого, положены в основу жизни и деятельности людей и призваны привести общество к разумному и справедливому устройству, где не будет вражды, ненависти, угнетения человека человеком.
Признавая принцип любви к человечеству и принцип смирения, всепрощения и непротивления главными движущими началами, Толстой не видел истинных причин общественного прогресса. Поэтому, когда в России разразилась революция 1905–1907 гг., великий писатель не разобрался в ее характере и движущих силах. Он не понял значения рабочего движения и его роли в борьбе с самодержавием, помещиками и буржуазией, не сумел разобраться в научном социализме и его отличии от утопического социализма, хотя и читал произведения Маркса. И в то время, когда шла ожесточенная борьба народа против угнетателей, когда начались вооруженные восстания и революция, Толстой продолжал развивать свою теорию «непротивления злу насилием», идею всеобщей любви, нравственного совершенствования личности.
В. И. Ленин указывал, что в своих художественных произведениях Толстой поставил много великих вопросов, сумел передать настроение широких крестьянских масс, придавленных господствовавшими в стране реакционными порядками, отразил силу и слабость русской революции. «Толстой, — писал В. И. Ленин, — велик, как выразитель тех идей и тех настроений, которые сложились у миллионов русского крестьянства ко времени наступления буржуазной революции в России. Толстой оригинален, ибо совокупность его взглядов, взятых как целое, выражает как раз особенности нашей революции, как
