материи: материя есть «объективная реальность, существующая независимо от человеческого сознания и отображаемая им».
Сознание Ленин определяет как особое свойство высокоорганизованной материи, как функцию мозга, усматривая сущность сознания в отражении мира. Это определение принципиально противоположно идеалистическому пониманию сознания как первичного по отношению к материи; оно также отгораживает диалектический материализм от упрощенного понимания сознания как функции всей материи, характерного для ряда представителей домарксовского материализма.
В приведенных выше ленинских определениях сознание и материя определяются друг через друга. Богданов возмущался подобными определениями, поскольку они, мол, «оказываются простыми повторениями» формулы о первичности материи и вторичности сознания. Отвечая Богданову, Ленин проводит тонкую диалектическую мысль, чрезвычайно важную для понимания всех полярных категорий: «…нельзя, по сути дела нельзя дать иного определения двух последних понятий гносеологии, кроме как указания на то, которое из них берется за первичное. Что значит дать „определение“? Это значит, прежде всего, подвести данное понятие под другое, более широкое. Например, когда я определяю: осел есть животное, я подвожу понятие „осел“ под более широкое понятие. Спрашивается теперь, есть ли более широкие понятия, с которыми могла бы оперировать теория познания, чем понятия: бытие и мышление, материя и ощущение, физическое и психическое? Нет. Это — предельно широкие, самые широкие понятия, дальше которых по сути дела (если не иметь в виду всегда возможных изменений номенклатуры) не пошла до сих пор гносеология. Только шарлатанство или крайнее скудоумие может требовать такого „определения“ этих — двух „рядов“ предельно широких понятий, которое бы не состояло в „простом повторении“: то или другое берется за первичное».
Но противоположность сознания и материи неотделима от их единства и предполагает первичность материи в этом единстве. Вот почему Ленин особое внимание обращает на диалектическую взаимосвязь этих основных философских понятий. Противоположность сознания и материи в общем и целом относительна, так как сознание есть свойство материи и само принадлежит материальному миру. Абсолютное противопоставление сознания и материи означает дуализм. Однако при выяснении отношения сознания и материи, в том числе гносеологического отношения, это противопоставление должно быть абсолютным.
Критикуя И. Дицгена, ошибочно включавшего в материю и нашу мысль, Ленин пишет: «…это путаница, ибо при таком включении теряет смысл гносеологическое противопоставление материи духу, материализма идеализму, на каковом противопоставлении Дицген сам настаивает. Что это противопоставление не должно быть „чрезмерным“, преувеличенным, метафизическим, это бесспорно (и в подчеркивании этого состоит большая заслуга диалектического материалиста Дицгена). Пределы абсолютной необходимости и абсолютной истинности этого относительного противопоставления суть именно те пределы, которые определяют направление гносеологических исследований. За этими пределами оперировать с противоположностью материи и духа, физического и психического, как с абсолютной противоположностью, было бы громадной ошибкой».
Ленин о проблеме истины. В свое время Энгельсу приходилось бороться против догматического понимания истины метафизиками вроде Дюринга. Дюринг любую истину объявлял «вечной истиной в последней инстанции». т. е. истиной абсолютной, и поэтому Энгельс в «Анти-Дюринге» особо подчеркивал Относительный характер истины. В начале XX в. необходимо было дать критику прежде всего релятивистской трактовки истины. Махисты объявляли истину только относительной (релятивной) и потому отрицали абсолютную и объективную истину. Разбирая эту концепцию, Ленин писал, что «релятивизм, как основа теории познания, есть не только признание относительности наших знаний, ной отрицание какой бы то ни было объективной, независимо от человечества существующей, мерки или модели, к которой приближается наше относительное познание».
Ленин расчленял вопрос об истинности наших знаний на два вопроса: 1) существует ли объективная истина? 2) если да, то могут ли человеческие представления выражать ее сразу, целиком, абсолютно, или они выражают ее только приблизительно, относительно? Ответ на второй вопрос есть решение проблемы соотношения истины абсолютной и относительной. При анализе обоих этих вопросов Ленин делает упор на доказательство объективного характера истины и подчеркивает абсолютный момент в ней.
Отрицая объективность истины, махисты объявляли ее зависящей от человечества. Богданов, например, утверждал, что истина — это «организующая форма человеческого опыта»; объективность истины толковалась им как общезначимость. Ленин показывает, что определение Богданова открывает дорогу для признания истинными догматов религии, поскольку эти догматы обладают в условиях социального гнета большей «общезначимостью», чем истины науки. В определении истины Богдановым «выпал» объективный мир, а поэтому не оказалось места и для объективности истины в подлинном, материалистическом смысле. Ленин указывал, что признавать объективность истины и стоять на точке зрения материализма в теории познания — одно и то же. Действительно, быть материалистом в теории познания — значит признавать объективно реальное существование предметов внешнего мира и их отражение в человеческой голове. Следовательно, под истиной материализм понимает прежде всего верное отображение объективного мира в сознании людей, соответствие мысли объекту.
Ленин показал, далее, неразрывную связь между объективностью и абсолютностью истины, обязательность для всякого материалиста признавать абсолютную истину. Для релятивистов отрицание абсолютной истины служило средством для отрицания объективной, не зависящей от нас истины, т. е. ступенькой к идеализму. «Быть материалистом, — возражает им Ленин, — значит признавать объективную истину, открываемую нам органами чувств. Признавать объективную, т. е. не зависящую от человека и от человечества истину, значит так или иначе признавать абсолютную истину».
Ленин вскрыл диалектическую взаимосвязь абсолютной и относительной истины. С одной стороны, что было особенно подчеркнуто Энгельсом, абсолютная истина складывается из относительных истин. С другой стороны, — и это особо подчеркнул Ленин — во всякой относительной истине содержится абсолютная истина. Относительная истина есть приблизительно верное отображение действительности, истина абсолютная — отображение абсолютно верное. Если наше представление о предмете есть представление объективно истинное, то, будучи в целом относительно точным, оно обязательно содержит элементы, моменты, зерна истины абсолютной. Ленин подчеркивал, что «в каждой научной истине, несмотря на ее относительность, есть элемент абсолютной истины».
Ленин выдвинул также положение о подвижности, условности границы между относительной и абсолютной истиной. По мере роста наших знаний относительная истина превращается, в абсолютную; между ними, таким образом, нет непреодолимой границы. «…Пределы истины каждого научного положения, — писал Ленин, — относительны, будучи то раздвигаемы, то суживаемы дальнейшим ростом знания».
Ленин о практике и ее роли в познании. Вопрос о роли практики в познании — один из наиболее важных вопросов, получивших в «Материализме и эмпириокритицизме» свое творческое развитие.
Махисты на словах не отвергали роль практики, опыта в познании мира, они даже обыгрывали эти понятия в своей философии. Эмпириокритицизм буквально означает: «критика опыта». Но что понимает эмпириокритицизм под опытом? Ленин показывает, что Мах и Авенариус понимают опыт агностически, по-юмовски, т. е. как совокупность неизвестно откуда появившихся ощущений, за которыми нет вызывающих эти ощущения предметов материального мира.
Ленин указывает, что под словом «опыт» «может скрываться и материалистическая и
