материалистического обоснования этики. Однако этический натурализм Спинозы внеисторичен, механистичен, абстрактен. Спиноза рассматривает человека не как существо, принадлежащее к исторической социальной системе, а как «вещь» природы.
Необходимым условием разработки этики Спиноза считал предварительное познание телесных процессов и связей в человеке. Он приблизил метод психологии к методам механики и физики, свел сложность и многообразие психической жизни к двум основным и простым началам: 1) к разуму и 2) к страстям, или аффектам. Волю он отождествил с разумом. Он различал три вида аффектов: радость, печаль и вожделение. Все эти первичные аффекты и множество производных от них вырастают, по его мнению, из стремления каждой вещи к сохранению своего существования. Человек руководствуется не моральным законом добра и не отвращением от зла, а только стремлением к самосохранению и к собственной выгоде. Добродетель не что иное, как человеческая мощь, и определяется только усилием, посредством которого человек стремится сохранить свое существование.
На этих натуралистических основаниях Спиноза строит свое учение о свободе. Вопрос о том, возможна ли для человека свобода, он отделяет от вопроса о свободе воли. Спиноза отвергает идеалистическое учение о свободе воли. Общей чертой, необходимо присущей человеческой природе, он объявляет ее зависимость от страстей, или аффектов. Однако отказ от идеалистического представления о независимости воли от мотивов не привел Спинозу к отрицанию возможности свободы для человека. Спиноза разъясняет, что понятие свободы не противоречит понятию необходимости. Вещь, существующая необходимо, может в то же время быть свободной, если она существует по необходимости одной лишь собственной природы. В этом смысле свободна, во-первых, субстанция — природа, так как ее существование обусловлено только ее собственной сущностью. Во-вторых, в этом смысле свободен также и человек. Если в четвертой части «Этики» Спиноза говорит о рабстве человека, т. е. о зависимости его от аффектов, то в пятой ее части Спиноза показывает, при каких условиях человек может выйти из этого рабства и в каком смысле он может сделаться свободным. Всякий аффект, т. е. пассивное состояние, перестает быть пассивным, как только мы составляем о нем ясную и отчетливую идею, т. е. познаем его. Свобода и есть познание необходимости, т. е. ясное и отчетливое представление о том, что необходимо. Эта диалектическая идея Спинозы является выдающимся завоеванием материалистической философии.
Из учения Спинозы следовало, что для разных людей существуют различные степени свободы. Хотя познание, как таковое, бессильно перед аффектами, оно само может стать аффектом. Радость, сопровождаемая идеей о ее внешней причине, есть не что иное, как аффект любви. Особый вид любви — любовь к познанию. Вызвав аффект такой любви, познание может вступать в борьбу с другими аффектами и побеждать их. Радость познания может даже подавить все другие аффекты и таким образом может привести человека к величайшей свободе. Следует, однако, иметь в виду, что Спиноза ограничивает свободу одним лишь
Учение Спинозы о познании. Теория познания Спинозы, как и все его учение, имеет материалистический и рационалистический характер. Низшую ступень знания, по его мнению, составляет знание, основывающееся на воображении. Это представления, опирающиеся на чувственные восприятия внешнего мира. Однако чувственный опыт, из которого исходит знание этого рода, беспорядочен. Вторую, более высокую ступень знания образует знание, основывающееся на уме. В этом роде знания истины выводятся посредством доказательства. Преимущества знания, основывающегося на уме, — в его достоверности, а также в ясности и отчетливости добываемых с его помощью истин. Ограниченность этого рода знания — в его опосредствованном характере. Третий, и самый высший, род знания есть знание, также опирающееся на ум, но не опосредствованное доказательством. Это истины, усматриваемые в интуиции, т. е. непосредственные созерцания ума. Они, так же как и опосредствованные истины, достоверны, но отличаются наибольшей ясностью и отчетливостью. Первый род знания — знание чувственное. Второй и третий — знание интеллектуальное. В оценке этих трех видов знания резко сказался рационализм теории познания Спинозы. Противопоставляя оба вида интеллектуального знания чувственному знанию, Спиноза принижает роль чувственного знания и роль опыта. Он отказывает опыту в способности дать достоверное знание. Он не видит в опыте, в практике критерия истинности знания. В этом отношении рационализм Спинозы более резко выражен, чем рационализм Декарта.
Если бы Спиноза понимал роль опыта и практики в познании, то он не абсолютизировал бы различие между чувственным и интеллектуальным родами знания. Тогда он понял бы, что именно опыт, практика сообщает некоторым истинам характер интуитивных, т. е. непосредственно постигаемых, истин. Однако понимание этой роли опыта чуждо Спинозе. Спиноза не видит значения
Атеизм Спинозы. Спиноза сыграл большую роль в развитии атеизма и религиозного свободомыслия нового времени. Свои понятия о религии и свой взгляд на ветхозаветную Библию Спиноза изложил в обширном «Богословско-Политическом трактате». В нем ставились два больших вопроса: 1) о допустимости в государстве свободы философского и научного исследования и 2) о характере и происхождении священных книг Ветхого завета. По первому вопросу Спиноза доказывал, что религия должна предоставить ученым полную свободу мысли и исследования. Богословие и философия, по мнению Спинозы, не имеют ничего общего. Цель религии — дать наставление людям по вопросу о том, как нравственно жить и поступать. Поэтому никакие результаты и положения, добываемые наукой и философией, не могут ни противоречить религии, ни представлять опасности для религиозного благочестия и для нравственного состояния общества. Напротив, истинная мораль и общественный порядок находятся в опасности именно там, где религия и государство посягают на свободу мысли.
По второму вопросу Спиноза доказывал, что ветхозаветная Библия возникла далеко не в столь глубокой древности, как это утверждала богословская традиция. Библия не плод божественного откровения, а свод книг, написанных людьми и отражающих уровень их нравственных убеждений. Книги Библии приспособлены к представлениям тех людей, для нравственного назидания которых они были написаны. Да и написаны они не теми авторами, имена которых они носят в настоящее время.
Свод этот был сделан фарисеями так называемой эпохи второго храма.
Впечатление, произведенное «Богословско-Политическим трактатом» Спинозы, было огромно. На Спинозу обрушились богословы и церковники всех вероисповеданий. Атеистическая тенденция трактата, сведение религии к моральным учениям, к тому же имеющим в виду низкий уровень научного развития простого народа, внесение исторической точки зрения в вопрос о происхождении канонических книг Библии, отрицание их божественного происхождения, указание на анахронизмы и противоречия, которыми так богаты библейские книги, — все эти идеи были новы, смелы, призывали к освобождению мысли из религиозного плена. Имя Спинозы не смогло остаться, несмотря на анонимность издания, скрытым от современников. Спиноза на долгое время стал олицетворением отрицания религии, атеизма.
Менее самостоятелен Спиноза в своих общественно-политических воззрениях. Спиноза принимает теорию Гоббса, различавшего «естественное» и «Политическое» (или «гражданское») состояние общества. Так же как и Гоббс, Спиноза кладет в основу учения об обществе стремление индивида к самосохранению, видит источник права в силе, утверждает, что в естественном состоянии господствует война всех против всех, выводит государство из потребности людей к миру и, наконец, стоит за полноту государственной власти, которой должна подчиняться и церковь.
Однако вразрез с Гоббсом высшей формой власти Спиноза считает демократическое правление. При этом участие в верховной власти он ставит в зависимость от неотъемлемых прав гражданства, а не от воли правительства. В отличие от Гоббса Спиноза ограничил всесилие государственной власти требованиями свободы и разума. Он полагал, что власть, способная управлять людьми только посредством
