их искали повсюду
— не нашли.
. — Горе будет этому лагерю! — кричал комендант.
Всякое горе испытали эти люди, вернее, тени людей. Но сейчас… Несколько дней не выдавали даже того хлеба, что наполовину из опилок. Лежали все в бараках, не поднимаясь. Каждый день выносили мертвых.
Весна сорок пятого. В первые дни мая полуживых севастопольцев вывезли с острова на барже. А на материке — в вагоны, и опять той же дорогой на юг. Вечером на другие сутки были в Осло. Там — никакой светомаскировки, и слышались отовсюду крики людей. Что такое? Но поезд пошел дальше. И на каждой станции в эту ночь слышались крики, и горели огни.
Утром Нестеров проснулся. В доске вагона была трещина, смотрел в нее — стояли на какой?то небольшой станции. Ярко светило солнце.
Загремели замки, дверь распахнулась. И конвоир
сказал:
— Криг ист фертик! — война окончена.
Что тут было! Все обнимались и плакали… Конвоиры, закинув винтовки за плечи, куда?то ушли. А севасто-, польцев обступили норвежцы, указывали на шоссейную дорогу:
— Там комрад…
Наверно, это были товарищи из других лагерей. Все построились, пошли по дороге и запели: «Страна моя, Москва моя…» Но не было силы петь и идти… Сели все. Норвежцы подогнали сюда автомашины, помогли подняться, и помчались машины по дороге.
Показался поселок на берегу фиорда, а возле него — приехавшие товарищи из других лагерей. Нестеров увидел и глазам не поверил — Зорька Родин! Обнялись, смотрели друг на друга, едва узнавали. И поехали все поездом в Осло. Отовсюду собирались сюда освобожденные из концлагерей. И Семен Ребров с товарищем, с которым бежали с острова, были здесь. Тогда они, добравшись на лодке до материка, встретили партизан. Все здесь ожидали возвращения на Родину.
После парада Победа в Москве прошли парады и в других столицах европейских государств. В Осло были американские и английские войска. А народ Норвегии не хотел видеть парад без участия советских войск. Но наши армейские части, освободившие город Киркенес, стояли далеко на севере Норвегии.
Тогда выбрали пятьсот человек из оставшихся в живых по кошщащэям. Обмундировали их, как могли. Одна фабрика срочно изготовила красные звездочки.
Парад Победы, назначенный на тридцатое июня, был назван Днем Союзников. Этот батальон в пятьсот человек, готовился к нему. Маршировали по плацу, но отвыкли от строевой, а норвежский оркестр исполнял свои марши, но
они никак не подходили под размашистый шаг наших
солдат.
Тридцатое июня — день солнечный, ясный, какие не часто бывают в Норвегии. Батальон, представляющий Красную Армию, построился. Команда «смирно». Вся колонна строевым шагом — по улицам норвежской столицы. Вышли на прямую улицу, что вела на центральную площадь, где состоится парад. По обе стороны улицы нескончаемая толпа народа, опоясанная пешей и конной полицией. Вот и площадь, королевский дворец — трехэтажное здание, все ошарпанное за годы войны. Перед дворцом — трибуна, на которой норвежский король Хакон седьмой, американские, английские генералы и военная делегация Советского правительства
— маршал авиации Ф. Я.Фалалеев и генерал В. И.Щербаков — командующий четырнадцатой армией, освободившей Северную Норвегию.
Выступил с речью норвежский король — старик в морском костюме. Он говорил о том, что Красная Армия победила на всех фронтах и освободила норвежскую территорию на севере. Народ Норвегии принял Красную Армию как освободительницу.
Первыми на параде прошли американцы, затем англичане. Прошли как?то неохотно, разговаривая в строю. И вдруг оркестр неожиданно грянул «Москва моя!» Ударили наши строевым шагом, да так, что над площадью пыль взвилась. На трибуне виднелись удивленные лица норвежского короля, американских и английских генералов, и веселые, смеющиеся лица маршала Фалалеева и генерала Щербакова. А батальон, четко печатая шаг, шел через площадь. У многих в строю — болезненные лица, но какая радость в глазах!
Норвежцы кричали и бросились навстречу колонне советских людей. Конная и пешая полиция не выдержала этого мощного порыва народа. Люди бежали рядом с шагающим батальоном, осыпая колонну цветами. Какая?то девушка, вся в белом, бежала навстречу и крикнула по — русски:
— Я люблю вас!
Эти слова повт оряли многие норвежцы.
После парада батальон вернулся в казарму, туда же приехали маршал Фалалеев и генерал Щербаков. Батальон построился во дворе, рядом стали норвежские женщины, они на кухне готовили.
Маршал Фалалеев поздравил всех с Победой и подошел к норвежским женщинам, поблагодарил их за добрую заботу и каждой пожал руку.
Уезжали из Норвегии севастопольцы и все, кто оказался здесь в неволе. Шел пароход Балтийским морем. Глебов, Нестеров, Зорька Родин, Семен Ребров стояли у борта и вглядывались в морскую даль. Когда показалась родная земля, майор Глебов, очень мужественный человек, заплакал. Прошептал:
— Это самый счастливый день нашей жизни…
КРАСНОВ Николай Степанович
Родился 30 декабря 1924 года в Ульяновске. Участник Великой Отечественной войны: воевал на Ленинградском фронте пулеметчиком, при штурме Выборга 20 нюня 1944 года был тяжело ранен. За участие в боях имеет Орден Отечественной войны 1 степени, медаль «За отвагу», другие награды.
Литературным творчеством занимается со школьных лет, на фронте печатал стихи в «дивизионке». После войны учился в Литинституте, на Высших литературных курсах, работал в газете, на радио. В творческом становлении исключительную поддержку оказал Александр Трифонович Твардовский.
Николай Краснов — член Союза писателей с февраля 1949 года. С 1969 года живет в Краснодаре. Он — автор многих поэтических сборников, а также книг прозы: «Двое у реки Грань», «Мои великие люди», «Дорога в Дивное», «Утренний свет», «Дом у цветущего луга», «Кинь — Грусть», «Рус Марья». Лучшие его стихи, а также поэмы, рассказы и повести посвящены Великой Отечественной войне, российскому солдагу — победителю. На эту же тему и новая его книга, ждущая издателя, — роман «Огненное око», в основе которого — юношеская любовь, опаленная войной.
* * *
СТРАНИЧКИ С ФРОНТА
1.
