- Но я рассказываю. Я рассказал тебе массу личных вещей.
- Да, ты рассказываешь, - Драко откусил кусочек от шоколадки и блаженно вздохнул. - Но ты ни разу и словом не обмолвился, что именно довело тебя до такого состояния. Эй, остынь, - он заметил, как напрягся Гарри. - Я говорю это не для того, чтобы позлить тебя. Просто указываю на факты. Бегство от прошлого не только твоя прерогатива. И уж ни в коем разе я не собираюсь осуждать тебя. У меня нет на это права, так что было бы лицемерием с моей стороны хоть как-то на это намекать.
Гарри задумчиво облизал губы:
- Хорошо. А что насчет Билла?
Драко чуть не подавился:
- Нет! Черт! Спасибо, за то, что припомнил еще и Билла.
Ну почему, почему он не умеет читать чужие мысли!
Как бы узнать, о чем сейчас думает Гарри?
Может… может, он ревнует?
Спросить?
Но Гарри был сегодня так мил - этим можно все испортить…
Но все же от этих мыслей у Драко резко поднялось настроение. Говорить о себе ему точно не хотелось, поэтому он решил сменить тему.
- Я не знал, что ты играешь на гитаре… И ты еще и поешь! Я удивлен.
Гарри вспыхнул:
- Это просто так. У меня не очень-то хорошо получается.
- Я бы так не сказал. Вообще-то я даже ревную… - Драко усмехнулся. - Обычно ты хорош во всем, что делаешь. Поттер. Знаешь, моя мать потратила кучу денег, чтобы научить меня играть на фортепиано, но, как выяснилось, это была плохая идея.
- Почему?
Драко зло улыбнулся:
- Я влюбился в преподавателя, - ужас, отразившийся на лице у Гарри, заставил Драко поперхнуться. - Не делай такого лица. Я пошутил.
- Какого лица? - защищаясь, спросил Гарри.
Драко улыбнулся, но не ответил. Это было довольно умно с его стороны.
- В любом случае, Поттер, ты хорошо играешь.
- А ты действительно учился игре на фортепиано?
Драко кивнул, откусил еще кусок шоколадки, и сообщил:
- Все, что я делал, должно было быть совершенством. Я должен был лучше всех учиться, лучше всех играть в квиддич, лучше всех… Но вышло совсем не так. Мама хотела сделать из меня второго Моцарта, а когда я не оправдал возложенных надежд, она очень разочаровалась во мне, - чуть подумав, он понял, как много вдруг рассказал о себе. Лицо у Гарри приняло очень странное выражение, так что Драко просто грустно улыбнулся. - Не бери в голову. Лучше расскажи мне, как ты научился играть.
На этот раз Гарри задумался над ответом:
- Один из моих психологов сказал, что мне неплохо было бы иметь какое-нибудь хобби. Что-нибудь только для себя, чтобы расслабиться. Сначала меня это просто бесило - терпением я никогда не отличался, но потом начало нравится. И теперь я периодически бренчу на гитаре.
- А ты когда-нибудь задумывался над тем, чтобы стать профи?
- Издеваешься?
- Я серьезно!
- Нет, - нехотя ответил Гарри. Он и так был смущен тем, что Драко застал его за таким личным моментом.
Они смотрели друг на друга. Молча. Напряжение во взгляде Гарри вызвало дрожь у Драко. Непонятный жар рождался в груди, охватывая все тело. Драко положил недоеденный шоколад на стол, удивляясь мимоходом, зачем вообще он его попросил, когда здесь есть Гарри. Гарри, чьи губы слаще любого…
Драко подошел ближе, остановившись в нескольких дюймах от него, чувствуя, как дыхание Гарри нежно скользит по губам, и закрыл глаза, очарованный.
- Ты хочешь…? - шепотом спросил Драко, слова застревали в горле.
- Чего…? - прошептал в ответ Гарри.
Драко открыл глаза и нежно провел пальцами по его лицу и шее:
- Вот этого? - он ласково поцеловал Гарри и почувствовал, как у того перехватило дыхание.
- Да.
- Ты поможешь мне забыть? - Гарри чуть выгнулся, касаясь Драко.
- Что? - прошептал он, откидывая голову назад, подставляя шею поцелуям.
- Все.
Гарри успел только кивнуть, прежде чем Драко буквально набросился на него. Их губы слились, оба горели от страсти, в этом огне плавились их мысли, сердца и души. Они занимались любовью прямо на кухонном столе, потому что ни один из них не мог больше ждать и секунды.
Стоны Гарри поощряли Драко входить все глубже, яростными толчками утверждая свое право на это тело, пока оба не потерялись в умопомрачительном экстазе.
Глава 28
- Гарри?
Открыв глаза, Гарри заморгал, затем огляделся - он ничего не понимал.
Уютная и простая овальная комната с единственной кроватью в углу, сундук с Хогвартсовским гербом и столом возле окна… Это же его бывшая спальня в школе! Но он все равно недоумевал. Пока не посмотрел на настольный календарь…
Гарри замер. Ладони, сжавшиеся в кулаки, взмокли и похолодели.
- Гарри?
Когда он обернулся, то уже знал, кого увидит. Ремус Люпин, такой, каким он был всегда. Сердце Гарри бешено забилось. Вот только смотрел Ремус совсем не на него - он обращался к молодому человеку, сидящему на кровати.
К семнадцатилетнему Гарри Поттеру.
Настоящий Гарри испытал мгновенный приступ паники - он хорошо знал, что сейчас случится. И был бессилен остановить происходящее. Он не мог понять, почему раз за разом, засыпая, он видит собственные воспоминания. Которые стали для него - нынешнего - нескончаемым кошмаром. Ему снилась либо умирающая мать, либо Сириус, падающий за завесу, либо последняя битва с Волдемортом. Или Ремус. Гарри хотел бы забыть о многом, но это - один из самых болезненных моментов в его жизни.
Откинувшись на стену и положив руку на грудь, в надежде хоть немного уменьшить боль, он вздохнул - ему оставалось только молча наблюдать за прокручивающимся как в маггловском кино, действием.
Справа - он сам, ведущий себя как избалованный придурок, не желающий обращать внимания на все старания Ремуса достучаться до него. Слева - Ремус. Всегда спокойный и мягкий, пытающийся пробиться сквозь стену, возведенную Гарри, и пустоту в его сердце, оставшуюся после смерти Сириуса.
Отчаяние, которое всегда присутствовало в его кошмарах, нахлынуло с новой силой.
Со дня гибели крестного, Ремус изо всех сил старался хоть как-то поддержать Гарри. Но что бы тот ни делал - Гарри все встречал в штыки. Он злился на Ремуса, хоть и не потому, что ненавидел его. Нет - он просто решил, что проще будет вообще никого к себе не подпускать. Единственным желанием и стремлением Гарри на тот момент было уничтожение Волдеморта. Он хотел отомстить за смерти своих родителей, Сириуса и всех, кто пострадал от рук этого монстра. Полностью концентрируясь на стоящей пред ним задаче, Гарри сознательно отдалялся от друзей. Он не мог помочь себе, но он мог защитить тех, кого любил. И для этого он уходил от них.
Дни проходили в постоянном нервном напряжении, в ожидании исполнения предсказания. Ему было все равно, выживет он сам, или нет. Гарри просто хотел, чтобы все, наконец, закончилось.
Поэтому когда Ремус пришел к нему в комнату, чтобы попрощаться перед одной из миссий, Гарри как обычно сделал вид, что не слышит его вопросов, и постарался дать понять, что забота, да и само его присутствие - раздражают. Так и было - Гарри словно обвинял Ремуса за то, что тот жив, в то время как
