сполна.
- Мастер… - Гарри горел желанием. Сердце бешено билось в груди, заставляя задыхаться. Ласкающей руки было мало, а прикосновения возбужденного члена к бедрам казались пыткой. Хотелось почувствовать Мастера по-иному…
- Сердце мое, не спеши, - Люциус нежно шептал ему.
Его движения стали резче, сильнее. Мальчик дрожал в его руках, выгибался в судорогах удовольствия. Несколько точных движений, и на пальцы выплеснулись тёплые капли. Гарри последний раз судорожно прижался бёдрами, замирая в сладком удовольствии, закрыл глаза, чувствуя горячую, вязкую влагу на своих бёдрах и слыша тяжелое, какое-то загнанное дыхание Мастера.
Люциус повалился на бок, не выпуская из объятий воспитанника. Он зарылся в его волосы и продолжал молча лежать. Гарри не шевелился. Он наблюдал за тем, как рассеиваются потоки магии стихий, как пламя медленно умирает в чашах, возвращаясь за грань, как вода просачивается сквозь каменный пол, как шепот ветра затихает, словно прощаясь и давая обещание вернуться. Кокон магии рассыпался мелкими искрами, оставив после себя ощущение опустошенности и незавершенности.
Когда все стихло и они остались в гулкой тьме пустого ритуального зала, Гарри наконец набрался смелости и заговорил:
- Что здесь происходило?
Люциус немного отстранился, но из объятий его не выпустил.
- Я тренировался.
Гарри захотелось уйти. Нахамить. Грубо сбросить с себя руки и уйти. Но он смолчал. Воспоминание о том, каким был Мастер еще полчаса назад, заставляли сдерживаться.
- Мне мало тебя, - Люциус заговорил тихо, тщательно подбирая слова, - я не могу тобой напиться, насытится. Не думай, что ты один горишь на пороге партнерства и наследия. Я горю вместе с тобой.
Люциус говорил, закрыв глаза, чувствуя, как сначала напрягся Гарри, а потом обмяк, расслабился, подаваясь голосу и интонациям.
- Так что мешает?..
- Многое. Я не хочу торопить события, - он крепче прижал его к себе.
Гарри не стал больше расспрашивать. Ему расхотелось портить себе вечер, наблюдая за тем, как Мастер ловко уходит от вопросов, уводит разговор в другую сторону. Тем более, что он, наконец, услышал, что на самом деле думает наставник по поводу их странных отношений.
Слова звучали в нем теплом и мягким светом, дарили надежду, заставляли сладко замереть сердце.
* * *
Почти все оставшееся время до расставания они провели в противоборстве друг с другом. Гарри не долго приносила утешение фраза «Я горю вместе с тобой». Через пару дней он вновь вернулся к провокациям, своеволию, в тайне надеясь, что все произошедшее в ритуальном зале повторится.
Люциус держался. Порой ему казалось, что они вернулись на год назад, когда Поттер оспаривал каждое его слово, делал все супротив. Запрет отходить слишком далеко от дома привел к тому, что Гарри забрёл глубоко в горы и нашел маленький охотничий домик в две комнаты. Люциус, скрипя зубами, объяснил, что это своеобразное убежище, укрепленное заклинаниями и оберегами, где можно укрыться в непогоду. Стоило Мастеру повторить замечание по поводу аконита и его действия на эльфов, и вуаля… Поттер получил сильнейший ожог, провалявшись в ядовитой траве несколько часов. И много, много мелочей, которые, накапливаясь, превращались в снежный ком, вызывая глухое раздражение и желание придушить паршивца.
Гарри бесцеремонно влез в кабинет Люциуса. Гарри, не стесняясь, наведывался к нему в спальню, и вышвырнуть его можно было, только применив силу. Гарри расхаживал по дому полураздетым. Гарри мог спокойно вырвать книгу из рук Люциуса или «случайно» сбросить со стола все бумаги, как раз, когда Люциус работал с ними. Гарри мог без спроса взять оружие Люциуса или исхитриться и стащить его трость, пользуясь тем, что Малфой редко пользовался волшебной палочкой, в основном используя эльфийскую магию. А потом бросить где-нибудь на видном месте.
Люциус рычал, грозил, пару раз, не сдержавшись, во всю силу шарахнул Поттера боевым заклинанием. Не помогало. Поттер просто осатанел. Люциус стал откровенно давить чистой магической и физической силой. Их поединки очень часто заканчивались серьёзными ранами. Нарцисса, которая передавала через камин лечебные эликсиры, была на грани паники.
- Только не убей его. Люциус, я прошу, будь осторожен!
Люциус невесело улыбался и отвечал:
- Моя леди, всё так, как и должно быть. Не переживайте.
Нарцисса качала головой, испуганно смотрела и отдавала очередную «аптечку», забитую под завязку булькающими склянками.
Последней каплей стало хамство Поттера. При всем своем отвратительном поведении, Гарри умудрялся держать язык за зубами и контролировать свои интонации. Но как-то вечером, проходя мимо кабинета Люциуса, он услышал, как тот разговаривает со Снейпом. То ли ему померещилось, то ли действительно голос Мастера звучал мягко, нежно, так, будто он говорил профессору что-то интимное, а сальноволосый ублюдок отвечал в тон своим невыносимо-глубоким голосом, и разговор казался совершенно неприличным… Гарри вошел в кабинет сразу же, как только смокли голоса. Люциус был в благостном настроении, и у Поттера совершенно сорвало крышу:
- Как поживает наша комнатная собачка?
Мастер вопросительно посмотрел на него.
- Ну, Снейп же теперь принадлежит роду. Ведь так?
- Не смей, - Люциус холодно посмотрел на него, надеясь, что Поттеру хватит мозгов промолчать.
Гарри пожал плечами, безмятежно улыбнулся и продолжил:
- Где ты ему разрешишь спать? У себя в ногах? И в каких целях будешь его использовать?
Люциус молча встал и вышел из кабинета.
Гарри схватил первую попавшуюся книгу с его стола и с силой швырнул её в окно. Унять кипяток в груди не удалось, зато хоть руки перестали так мелко подрагивать.
Вечер он провел в одиночестве. Мастер не появился к ужину. Не было его и в малой каминной, где они обычно проводили часы перед сном. Спальня его тоже оказалась пустой. Гарри понуро побродил по дому, вышел на улицу. Обошел поместье. Заглянул в аконитовые поля, сунулся к скалам. Мастера нигде не было. Он еще около часа обеспокоенно метался в его поисках, пока что-то сильное не сбило его с ног, швырнув прямо на острую каменную почву.
- Поднимайся, - голос Мастера прозвучал холодно.
Гарри встал, и его опять сбило с ног. Он сильно приложился затылком о камень. Перед глазами все поплыло.
- Встать!
Гарри с трудом поднялся. Его, как куклу, прижали к скале. Горло сдавили железные тиски, он захрипел. Щеки обожгло пощечинами. В солнечное сплетение ударили болевые волны магического заклинания. Секунда, и его отпустили. Он сполз вниз, не в силах устоять на ногах.
- Встать, я сказал!
Гарри минуту не мог подняться. Внутри отголосок заклинания все скручивал болевым спазмом. Наконец, поднявшись, он прижался спиной к скале и прошелестел:
- Где ты?
Еле слышный треск порванной ткани. На мантии выступили бурые пятна. Он согнулся, пережидая режущую боль. Над самым виском что-то просвистело, скала за плечом взорвалась каменной крошкой.
- Ты забыл, как следует обращаться к Старшему в роду?
- Где вы, Мастер? - Гарри просто выдавил из себя слова. Промолчать сейчас означало получить еще больше.
Его небрежно толкнули в плечо. Этого хватило, чтобы вновь свалиться на землю.
- Сколько слоев с`аттора доступно взрослому эльфу?
Гарри стал лихорадочно вспоминать. Боль, растерянность, обида и чувство унижения не давали
