* * *
Люциус сел напротив Гарри. Глубинный слой с`аттора как призма проецировал истинный облик воспитанника, и он любовался своим прекрасным, возмужавшим эльфом. Не отводя внимательного, жадного взгляда от его лица, отвечал на вопросы. Воспитанник умолк, устало прикрыв глаза, еще ниже опустил голову, пряча лицо в рассыпавшихся вперёд длинных волосах. Люциус не торопил его. Ничего не говорил. Лишь ждал от него слова или вопроса, как ждут приговора.
Схема была проста до неприличия. Он оставил свои воспоминания, он оставил в своих вещах маячки- подсказки. Впрочем, Гарри нашел только одну из них. И то, только потому, что в одном из воспоминаний было показано, куда упала записка. Остальные маячки оставались нетронутыми и молчали. Люциус рассчитывал, что как только он начнет показываться воспитаннику, тот бросится на кладбище, в семейный склеп. Откуда и перенесет его в Карпаты. А там, в поместье, ожидало завязанное на принудительном переходе по мосту заклинание-поводок, которое просто ткнуло бы носом в пустую ключницу, в которой не было ключей не только от охотничьего домика, но и от кабинета, тренажерного зала, оружейных. Всех тех ключей, покоящихся в связке настоящего хозяина дома.
Все пошло совершенно по-другому… Только встреча их произошла там, где и ожидалось. Во владениях Врат с`аттора.
Ритуал был старым, опасным, магически нестабильным. Люциус долго колебался, не смея прибегнуть к нему, но, не найдя другого решения своей проблемы, все же осмелился. Правда, призвав отца. Эльфы не оставляют свою семью. Никогда. Даже уйдя, они продолжают зорко следить за своими детьми и воспитанниками. Слишком уж их мало осталось, и было бы великой глупостью оставлять совершенно одних без поддержки, защиты и помощи сородичей.
Врата с`аттор давали возможность долгое время скрываться в глубинных слоях межмирья, не теряя связь с миром людей. Для того, чтобы открыть их, требовалась смертная жертва человеческого мага и огромное вложение собственных магических сил. Малейшая ошибка грозила не просто смертью. О, нет! Любой, самый незначительный промах в ворожбе, и ты будешь просто стерт изо всех миров. Нигде и ни в какой форме ты больше не будешь существовать.
Врата были открыты за сутки до официальной «гибели». Отец обещал находиться рядом в момент «смерти» и помочь с наведением морока. Снейп обеспечивал поддержку зельями.
- Как ты выжил? - голос Гарри вырвал Люциуса из воспоминаний.
- А как ты выжил после авады Лорда и стал легендой среди магов? - мягко ответил он вопросом на вопрос.
- Не имеет власти над перворожденным маг, - безжизненно процитировал Гарри. - Не имеет власти над перворожденным пророчество мага.
- Они могут убить нас только физической силой, но не магией. Мы первые. Не дано рабам иметь власть больше, чем хозяевам.
Люциус не удержался и, протянув руку, прикоснулся к лицу воспитанника. Гарри дернулся, на несколько мгновений замер, а потом прошипел:
- Не трогай меня!
Люциус убрал руку, прикрыл глаза, переживая приступ боли.
- Еще кто-нибудь жив? - голос Гарри дрогнул, и Мастер понял, что для него это крайне важно знать.
- Не знаю. О ком именно ты спрашиваешь?
- Снейп, например. Ты же принял его в Род, сделав нашей собственностью.
- Он мертв. Погиб в визжащей хижине.
- А что ж так?
Сарказм больно резанул, но Люциус сдержался и спокойно ответил:
- Он не захотел. Не принял помощь.
Гарри поднялся, а Люциус еле остановил себя, чтобы не бросится, удержать, совсем унизится и жалобно спросить… «Ты уходишь?»
Гарри вышел из с`аттора. Медленно прошел к выходу, и Люциус не выдержал:
- Я буду ждать тебя, сколько бы не потребовалось, и приду по первому твоему зову.
- Я устал, Мастер. Я пуст, - и Гарри вышел из домика, угодив прямо под ливень.
* * *
Гарри ничего не рассказал брату о том, что произошло в Карпатах. Он не знал, как тот отреагирует на это известие. Он помирился с Гермионой, потратив баснословную сумму на редкие книги о древней магии магических народов. Жена книги приняла, но оттаяла лишь через пару недель. Он продолжал делать успехи в министерской школе дипломатов. Спектакль для сплетников имел феерический успех, интерес к отношениям пары Малфой-Поттер не утихал. Его умело подогревала Скитер. Дети быстро набирали вес, превращаясь в тех самых розовощеких крепышей с приторных открыток. Радостно агукали при виде мамы и папы. Все было хорошо.
И пусто…
Пустота разлилась черным озером, вытеснив все чувства, эмоции, мысли. Оставив только одно воспоминание о разговоре в охотничьем домике. Иногда Гарри казалось, что это была лишь галлюцинация, морок, выданный магией, подчинившейся больному разуму.
Он ложился и вставал с мыслями о Мастере. Иногда он почти поддавался соблазну позвать сквозь с`аттор Люциуса. Но стоило ему только задать самому себе вопрос «зачем», как желание оборачивалось черной бездонной пустотой. А иногда ему казалось, что Мастер рядом, наблюдает, сидит рядом, легко касается. И от этого тоже было пусто. И страшно.
Утешался он только близостью детей. Проводя с ними практически все свободное время. Лилит радовала его больше всего. Сенорим немного отставал от сестры, но Ведающий успокоил, сказав, что во всех расах, у всех народов девочки всегда опережают мальчиков в развитии.
В один из вечеров Гарри расположился на толстом ковре у камина и возился с детьми. Увлекшись малышами, он пропусти появление Нарциссы. Та тихо встала в дверях, оперевшись плечом о косяк и сложив руки на груди, наблюдала за своим сыном и внуками.
- Ты так похож на него сейчас.
Гарри не нужно было объяснять, о ком говорит мать. Со дня «смерти» Люциуса та редко произносила его имя, словно оно способно было причинить ей боль или
принести несчастье.
- Не думаю.
- Он тоже готов был пойти на все ради вас.
Эта простая фраза заставила задуматься. Он внимательно посмотрел на своих детей и вдруг четко осознал, что ради них он пойдёт на всё. Убьёт. Обманет. Украдет. На все. И как он был готов обмануть ради них кого-то, ровно так же он готов был обмануть и их… ради них самих. Он уже собирался это сделать. И даже делал. После того, как детям исполнился месяц, Гарри выцепил Рона в одном из кабачков Косой аллеи и мило потолковал с верным боевым товарищем. Итогом беседы стала четкая уверенность рыжего, что между ним и Гермионой ничего никогда не было. Это был лишь миф. Услуга лучшему другу, чтобы уберечь его любимую девушку в жестокие дни войны и неспокойное послевоенное время. В тот же вечер Рон обмолвился об этом своей матери. Словесный код, заложенный заклинанием в Рона, сработал и для миссис Уизли. Ну, а дальше все пошло по цепочке…
Гарри весь оставшийся вечер не мог найти себе места. Пустота, укрывшая его, заморозившая все эмоции, дала трещину. Ему стало невыносимо тоскливо. Не выдержав, он сказал жене, что отправляется спать, отдал малышей ей, а сам, только захлопнув за собой дверь спальни, перешел через мост в охотничий домик в горах.
- Мастер!!! - проваливаясь в с`аттор, выкрикнул Гарри.
Люциус откликнулся мгновенно, словно все это время действительно не отходил ни на шаг от воспитанника.
- Мастер, - Гарри смотрел на него и чувствовал, как внутри что-то крошится, ломается, осыпается колючими холодными осколками.
- Пойдем, - Люциус протянул ему руку.
