«добычь».
Таким, в кратких чертах, было это своеобразное «государство в государстве» — «христианская казацкая республика», как назвал его Маркс[22]. Здесь, в Сечи, козаки были уже сплоченной силой, в то время как в верховьях Днепра их собратья, хотя и были столь же свободолюбивы, не имели никаких прав и подвергались тяжкому гнету панов и шляхты.
IV. НАСТУПЛЕНИЕ ПОЛЬСКОЙ ШЛЯХТЫ НА ВОСТОЧНУЮ УКРАИНУ
Уже в первой половине XVI века козачество стало одной из растущих сил на Украине. Тем не менее оно не получало еще никакого официального признания со стороны властей. В 1524 году король Сигизмунд I робко предлагал сейму: «…Если б решились вы на следующий год держать на Днепре козаков для охраны и обороны владений наших». Но сейм отверг это предложение, не «решился» взять на государственную службу безвестных бродяг, сами же козаки отнюдь не нуждались в формальном признании. Они попрежнему ходили по первому зову в экспедиции, собираясь на сборных пунктах (обычно между Конотопом и Нежином либо в Крылове, за Днепром), а вернувшись из похода, растворялись в разных общественных группах, не теряя, однако, внутренних связей друг с другом.
Правительство, со своей стороны, считало, что не следует мешать людям, которые по собственному почину охраняют границы государства и приносят этим двойную пользу: во-первых, избавляют от затрат на содержание войска, во-вторых, позволяют обходиться без услуг родовитой шляхты, которая за свою военную службу потребовала бы крупных привилегий. Однако давать официальное признание козакам сейм также не желал.
С течением времени польско-литовскому правительству пришлось изменить свою тактику кажущегося игнорирования козачества. Серьезным поводом к этому явилось образование Запорожской Сечи, в которой консолидировалась козацкая активность.
В 1568 году правительство впервые обратилось формально к «подданным нашим, козакам тым, которые, з замков и мест украинных зъехавши, на Низу перемешкивают». Шляхтичи начали понимать, что козачество представляет собою грозную силу. Иллюстрацией этого может служить высказывание польского историка Папроцкого, обращавшегося в 1575 году к своим собратьям: «Что делал Геркулес, который побивал гидр и не щадил земных богов, то на Руси сумеет сделать каждый. Самсон разодрал челюсти льву; подобные подвиги в наше время русаку за обычай. Могущественный Турок разинул на нас пасть, и храбрые русаки не раз совали в нее руку. Устремился бы он в Польшу, но останавливает его русская сила. Бросаются русские (то есть русское население польских земель.
Но, принося Польше большую пользу, козаки создавали для нее и затруднения: своими беспрестанными набегами они раздражали Турцию, Крым и ухудшали отношения этих стран с Польшей. Польское правительство окончательно пришло к мысли ввести в русло «неорганизованную стихию» козачества и поставить ее себе на службу. В 1572 году коронный гетман Язловецкий произвел набор трехсот козаков на королевскую службу; мероприятие это оказалось малодейственным. Но вскоре решительный шаг в этом направлении совершил энергичный польский король Стефан Баторий.
Сын трансильванского[23] воеводы, избранный затем князем этого небольшого государства, он добился с помощью влиятельных польских магнатов Зборовских избрания его польским королем (1575). В основу своей внешней политики Баторий положил установление прочного мира с Турцией и консолидацию всех сил для борьбы с Москвой. В связи с этими планами он резко отрицательно отнесся к операциям козаков против турок, принимавшим все большие размеры. Год избрания Батория ознаменовался одним из самых страшных и опустошительных набегов, какие только производили татары на Украину. Польские власти знали, что предполагается набег, и приготовились отразить его. Однако первоначально на правую сторону Днепра переправился лишь пятнадцатитысячный татарский отряд. Получив сведения о незначительности татарских сил, которые к тому же вскоре отступили обратно, власти распустили собранное ополчение. Дозорные козаки предупреждали, что на Украину движется большое войско, судя по множеству зверей и птиц, перебравшихся из татарской степи. Но коронный гетман не придал значения этим предостережениям.
Между тем татары сговорились с молдавским господарем, что он пропустит их через свою территорию, и в сентябре 1575 года неожиданно вторглись в Подолье из-за Днестра. Они распустили свои «загоны»[24] вплоть до Львова и стремительно бросились на Волынь. На протяжении 800 квадратных миль все было сравнено с землею, остались только укрепленные замки и снабженные пушками поместья, — татары основывали успех своего набега на быстроте и не задерживались перед укреплениями. 35 тысяч человек были уведены на арканах в Крым; убитых никто не считал. Кроме людей, татары увели с собой полмиллиона голов рогатого скота и около 40 тысяч лошадей.
В ответ на этот опустошительный набег козаки двинулись в следующем году на Молдавию. Во главе их стоял человек огромной физической силы, ломавший иногда руками подковы и прозванный за это Подковой. Война длилась полтора года и в конце 1577 года завершилась вступлением козаков в молдавскую столицу Яссы. Однако победа была непрочной, против козаков выступили турки и, по их настоянию, сам Баторий. Подкова отступил с добычей в Запорожье, но по дороге один польский магнат изменнически залучил его к себе и отослал к Баторию. По требованию турецкого султана, Баторий велел обезглавить Подкову.
Взамен отрубленной головы Подковы у козачества выросло сто других. Нашелся некто, на звавший себя Александром, братом обезглавленного гетмана. Баторий, желавший во что бы то ни стало сохранить мир с Турцией, выступил против Александра, разбил его рать, а его самого взял в плен и отправил, в Константинополь. Но на смену посаженному на кол Александру тотчас явился другой предводитель, назвавший себя Петром, сыном Александра. Под начальством Петра козаки возобновили нападения на Молдавию.
Турецкий султан, молдавский господарь, крымский хан — все слили свои голоса в хоре жалоб на козаков. Выходило так, что все они лишь беззащитные агнцы, которых преследуют свирепые козаки. Даже ужасный набег 1575 года татары объяснили всегдашними обидами со стороны козаков.
Баторий решил прибегнуть к энергичным мерам. Помимо внешнеполитических соображений, его побуждало к этому и желание уничтожить главное препятствие на пути к совершенному слиянию Южной Руси с Польшей — вернее, к совершенной полонизации (ополячению) Южной Руси. Ему хотелось установить на Украине прочный общественный порядок (в польском понимании), то есть закрепостить большую часть населения, а часть оставить свободной и использовать ее в целях защиты от татар. Козаки являлись главным оплотом украинской народности. Поэтому уничтожение или хотя бы подчинение их вытекало из задач также и внутренней полигики Батория.
Осенью 1578 года Стефан Баторий заключил представителями украинского козачества соглашение. По этому соглашению из среды козачества составлялся особый полк на постоянном жалованье у правительства. На штатных козаков доставлялся особый список, реестр, вследствие чего они получили название реестровых.
Реестровые козаки должны были присягнуть и верности королю и дать обязательство не воевать без приказания короля ни с Крымом, ни с Молдавией. За реестровыми признавалась личная свобода и, кроме того, целый ряд специальных прав: судить их могли только по соглашению с их старшuной, да и то лишь за убийство и насилия, с них не взыскивали налогов и поборов и т. п.
Король надеялся таким путем привлечь на свою сторону наиболее влиятельную часть козачества. Но этот расчет удался лишь отчасти. Реестровые знали, что их значение определяется в глазах польского правительства именно всей массой заштатного козачества, подкреплявшего их своей мощью. Поэтому они вовсе не склонны были вступать в резкий конфликт с этой массой.
И все же известного расслоения в козачестве Баторий, несомненно, добился. Реестровые упорно отстаивали свои привилегии, они не хотели совершенно уподобиться заштатным козакам. Формальное подчинение правительству налагало на них серьезные обязательства. Поэтому в последующие козацких восстаниях, когда правительство посылало реестровых для усмирения непокорных, они оказывались всякий
